Крики прошлого. Часть I - Гело Никамрубис

Глава I Мария

Пустота…Пустота, заполняющая, умиротворяющая сознание, убивающая всякое подобие оптимизма… Пустота души, она намного страшнее пустоты материальной, ибо святые отшельники и в пустыне находили свое счастье. Ведь в пустыне они могли держать свои страхи в узде, да и не было у них страха, так как они там оказались сами и по своей воле. Это их выбор, для нас, людей обычных, весьма странный, и желания их нам не ясны. Нам не ведомо, что в этом уединении они черпают свое счастье, свое просвещение и цель. Смысл живет в их голове, сознание – в их душе, и пустоте просто нет места. Другое дело, когда человек бьется как рыба об лед, пытаясь хоть что-либо сделать, хоть что-то исправить и найти в своей пустынной душе спасительный оазис. Старается, и вот он уже видит его, почти может потрогать, но это снова мираж. После таких провалов бывает, человек ломается, и ему уже не нужен оазис, ему найти хотя бы глоток воды и сохранить его до конца своих серых дней. Конечно, в итоге он его находит, и ему большего не нужно. За этот глоток человек держится, сражается и не хочет ничего менять, ведь, увидев очередной фонтан свежей, прохладной воды, окруженный чудесными пальмами, он уверен, что это очередной мираж, лишь злая шутка над ним. Но бывает еще хуже. Бывает, в душе человека гармония, и он уже познал счастье, своими стараниями, страданиями заслужил его, но жизнь просто выжигает весь его личный мир, превращая его в пустыню. Каждый раз, шаг за шагом, год за годом, уничтожая и пресекая всякую веру в лучшую жизнь. Вот тогда, уже вкусив жизнь, будучи искушенным и всего лишившимся, можно лишиться и рассудка. Так и с нашим героем Виктором Романовичем Кротовым. Однако он все же еще держался, ведь понимал, что все не просто так. Что есть на нем вина и он сам творец своей пустыни. Он пытался все смиренно стерпеть, выстоять, но силы его были на пределе. Все от того, что не понимал, почему за его грехи должны нести ответ близкие. А когда нет четкого понимания происходящего, тогда, и как жить, становиться неясно. Но не все так плохо, как уже было сказано, герой наш искушен счастьем, и причем счастьем многогранным: у него было завидное детство, в котором родные ему ни в чем не отказывали, замечательная любящая жена, дети-умницы, крайне успешный бизнес и уважительное положение в обществе. Но однажды он круто оступился и начал терять свое богатство, свое сокровище шаг за шагом. Стоило ему однажды ошибиться, как судьба начала с него требовать сполна. И сейчас страдания его подходили к кульминации, ведь он сидел в больнице рядом со своим умирающим последним сыном. Тяжким грузом вина сдавливала плечи, разрывала сердце и убивало душу.

«Ну сколько ты еще будешь меня мучать?! Хочется спросить: «За что?» – но я-то знаю…но не понимаю, почему они? Их-то за что? Почему не я!?» – думал про себя Виктор, обращаясь к Богу, в которого он особо никогда и не верил.

– Вы уже два дня не спали, Вам нужно отдохнуть, – прервала унылый ход мыслей миниатюрная медсестра, стоящая в паре шагов от больничной койки.

– Я, нет. Я не хочу, спасибо, – неуверенно и как-то рассеянно ответил мужчина.

– Поверьте, мы все следим за его состоянием, и как только будут какие-нибудь изменения, мы Вам сразу же сообщим.

– И все же я хотел бы остаться. Один.

– Извините, но ему не станет лучше, если Вы ляжете рядом с ним от бессилия, – не отступала девушка.

Виктор не ответил. Будто и вовсе её не слышал.

– Может, Вы тогда хотя бы подкрепитесь? Я как раз собираюсь сделать чаю. У меня и пряники есть, – улыбнувшись добродушно, все продолжала она стоять на своем.

– Да, спасибо, от кружки горячего я не откажусь. Вы очень добры… Извините, а как Вас зовут?

– Мария, можно просто Маша, – все с той же улыбкой говорила девушка.

– Меня Виктор Романович, просто Виктор.

– Очень приятно познакомиться.

– Мне тоже, хотя ситуация сейчас не из лучших…

– Все будет хорошо. То, что он выжил, – просто чудо, а чудеса просто так не случаются. Уверяю Вас, скоро он пойдет на поправку. А теперь пойдемте со мной в ординаторскую, выпьем чаю, и, если Вы хотите поговорить, буду рада Вас выслушать, – с этими словами девушка сделала шаг в сторону выхода и жестом позвала мужчину за собой. Не сдвинувшись с места, Виктор ответил:

– Не хочу Вас обидеть, но у меня нет настроения разговаривать с кем-либо.

– Да бросьте Вы, – очень мягко ответила Маша. – За эти двое суток Вы один находились в палате, и быть не может, чтобы Вы не хотели с кем-то поделиться своими переживаниями, волнениями…страхами. За меня не беспокойтесь, я очень серьезно отношусь к таким вещам и хорошо умею хранить секреты. Я просто хочу Вам помочь.

«Помочь» – эхом отозвалось в голове Виктора, словно бальзам по душе. Медленно поднимаясь с маленького стульчика, он на миг почувствовал слабость и был готов рассказать незнакомой медсестре все, о чем только знал. Она попала в точку, сказав, что ему нужно с кем-то поговорить. Виктору это было необходимо, или он просто сломается и сойдет с ума. Когда он в последний раз разговаривал с кем-нибудь, кроме Филиппа да старого наставника Геннадия по душам, вспомнить был не в состоянии. Месяц назад, два, год… они мужчины, а у мужчин не принято плакать друг перед другом. Даже когда сильно хочется. К тому же, как говорят, перед незнакомцами куда проще раскрыть свою душу, ведь незнакомец видит и знает тебя именно таким, каким ты являешься в данный момент, и нет смысла пытаться быть другим.

Шли до ординаторской молча, и Виктор размышлял: «А ведь и вправду, такая простая и обыденная мелочь, как беседа с человеком, может спасти от безумия. Того безумия, что так жаждет принять меня в свои объятия, поглотить меня целиком и избавить от боли и моих страданий…». Дойдя до ординаторской, Виктор попытался выкинуть из головы жалостливые мысли. Они ему не нужны, и он их просто презирал. Как, собственно, и себя в такие моменты. Войдя внутрь, Мария по-хозяйски усадила мужчину за маленький журнальный столик и принялась заваривать чай.

– Вы с сахаром пьете? – разливая напиток, спросила Мария.

– Да, две ложки, пожалуйста, – в пустоту ответил мужчина, до конца не понимая, почему он все-таки сюда