Крики прошлого. Часть I - Гело Никамрубис
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Новые друзья? О чем ты? Я, я не понимаю, – юноша старался говорить четко и быстро, чтобы скрыть нарастающую дрожь в голосе.
– Я напомню тебе. Мне стало известно о том, что у тебя стали появляться новые знакомые. В течение недели ты таскаешь их по своим распутным вечеринкам, знакомишь их с такими же дегенератами, как ты сам, покупаешь на мои деньги девок для них, а потом они исчезают, как из твоего круга друзей, так и из города вообще. Я повторяю вопрос: «Что это за люди, и что с ними происходит?».
Вопрос звучал все так же спокойно, но резкий тон давал понять, что Борис не желал долгого диалога. Понимая это, Егор пытался выкрутиться и быстро подобрать те слова, которые удовлетворили бы отца. Бегая глазами по комнате, словно пытаясь найти подсказку, он не придумал ничего лучшего, как задать встречный вопрос:
– Когда ты прекратишь следить за мной? Я уже не ребенок, и мне не нужна твоя горилла-нянька, которую ты ко мне поставил еще в детстве. Небось, это он тебе все докладывает? Каждый мой шаг, каждое слово, что я ел и когда я хожу отлить?
Закурив сигарету, Борис Сергеевич, не спеша, приступил к ответу:
–Насчет Фёдора я дал тебе слово, что он будет служить и хранить верность только тебе. И я его держу. Но я так же не скрываю, что многое знаю о том, что и как с тобой происходит, вплоть до того, как звали бабушку той девки, что ты снял в субботний вечер. Но все же я хотел бы, чтобы ты мне сам рассказал о происходящем с этими ребятами. А пока ты попытаешься найти в себе силы и смелости, чтобы все мне честно рассказать, я хочу поведать тебе историю об одной моей крупной сделке. Полтора года я лично вел переговоры с некой компанией. Завтра мы должны были подписать договор, в котором четко прописано, что после утверждения я стану абсолютным монополистом в поставках леса на один очень крупный мебельный завод в Италии, также, по устной договоренности, мой лес через Италию будет доставляться и в другие страны Европы. Эта сделка повысила бы доход нашей семьи примерно на десять процентов. Ты хоть можешь себе представить сколько это? Ну да ладно… но вдруг происходят странные обстоятельства: у господина Стефано Поглливи, владельца контрольного пакета акций этого самого итальянского завода, внезапно жизнь самоубийством заканчивает его единственный сын, девятнадцатилетний жизнерадостный молодой парень, подающий надежды в живописи. На Родине, в Италии, его ждала молодая девушка, на брак с которой уже дали одобрение родители двух влиятельных европейских семейств. В целом, ничто не предвещало беды. Но она произошла. Мой друг Стефано, узнав о смерти своего наследника, так и не смог справиться с горем и сошел с ума. Ты когда-нибудь видел, как взрослый и весьма неглупый человек сходит с ума? Ему сообщили скорбную весть прямо в моем ресторане, где мы обговаривали последние мелочи. Бедняга вначале не поверил и на эмоциях ударил свою помощницу, которой не посчастливилось стать гонцом дурных вестей. Но не прошло и двух минут, как ему позвонила госпожа Поглливи и, разрывающимся от горя голосом, обвинила мужа в смерти их мальчика. После услышанного Стефано обронил телефон, пустил слезу и резко поменялся во взгляде. Сел прямо на пол и с силой стал колотить себя по лицу. Это продолжалось до тех пор, пока его не привязали к носилкам, чтобы он не убил себя. Его жажда самобичевания продолжается до сих пор. Врачи говорят, что разум его оставил, а чувство вины – нет. Кстати, как звали парня?
– Откуда мне знать? Что я должен помнить всех итальяшек Москвы? – отводя взгляд, невнятно пробурчал светловолосый юноша.
Затушив скуренную сигарету, медленно, подчеркивая каждое слово, Борис повторил вопрос. Егор знал, что, когда отец быстро курит, он сдерживает себя. Сигарета улетела за минуту.
– Как звали парня?
Понимая, что отец сам знает ответ на свой вопрос, он не стал увиливать и, опустив глаза, как провинившийся школьник, тихо ответил:
– Ферро Поглливи.
Подкурив вторую сигарету, Борис продолжил:
– Да, так его звали, – остановившись на минуту, он пристально всматривался в своего сына, пытаясь найти ответы на все свои вопросы, но, видимо, не сумевши, продолжил говорить:
– Также у меня есть надежный партнер, занимающийся транспортировкой всей продукции Двардовых: от фургончиков с конфетами и до танкеров, битком набитых углеводородами. И у него есть сын. Его зовут Виктор Кротов, и до меня доходят сведенья, что он так же ввязался в твою компанию безответственных отморозков с тобой во главе. А сейчас я хочу получить четкий и ясный ответ на свой, даже для тебя, простой вопрос: «Что происходит с этими людьми?». И не вздумай мне говорить, что это совпадение – я в них не верю, особенно, когда в течение года столицу покидают семь детей влиятельных людей, на свою голову нашедших с тобой знакомство, а последний восьмой – иностранец – вообще повесился в гостиничном номере. Давай, я жду!
– Я…я…я…я…я…
– Что ты заикаешься, что ты за трус такой, кто тебя трогает? Чего ты боишься? Я в жизни тебя пальцем не тронул!
– Ты…ты не тронул? – набравшись смелости, Егор начал говорить более уверенно. Голос его звучал прерывисто, но решительно. Видно, он вздумал высказать все своему отцу.
– Ты вспомни, подумай, что ты со мной делал, после смерти мамы! – откровенно повысив голос, истерил единственный сын Бориса Сергеевича. – В двенадцать лет ты заставлял смотреть меня, как бойцовые собаки твоих мордоворотов разорвали на куски моего пуделя Бимбо, которого мне подарила мама!
–Ты должен был понять, что собака должна быть сильной, как и её хозяин. Какой толк вообще от пуделя? – искренне удивлялся Борис Сергеевич.
– А в четырнадцать – заставил наблюдать, как твой любимый головорез Миша отрубил руку парню, за то, что тот пытался украсть сумку с машины, пока его товарищ отвлекал твоего сумасшедшего телохранителя. «Смотри сынок, как нужно поступать с вором», – комично процитировал сын отца. – А что стало с той девушкой, которая протестовала против того дерьма, что ты творишь в Арктике? Она нашла в себе смелость и плюнула тебе в лицо. И что ты с ней сделал, папочка? Я очень хорошо помню ее крики с подвала нашего дома. Вышла ли она оттуда живой? – все продолжал истерику недовольный сын. – Очень сомневаюсь, ты же Двардов! Человек из стали! Титан
