Гость полнолуния - Ярослава Лазарева

Он взвизгнул от радости. Отстегнув цепь, я открыла калитку, Урай вылетел на улицу.

До озера пешком минут двадцать. Солнце поднялось уже высоко, было около одиннадцати. Я ощутила, как быстро нагревается воздух, и пожалела, что не поехала на велосипеде. Однако возвращаться не хотелось. Деревня будто вымерла. Почти все окна домов были закрыты ставнями. Из-под ворот виднелись вытянутые морды собак, которые при нашем приближении вяло тявкали. Урай делал вид, что ничего не слышит, бодро бежал впереди меня, помахивая колечком хвоста. Возле крайнего дома меня окликнул дед Матвей. Он сидел в тени развесистой черемухи на покосившейся лавочке.

– Здравствуйте, – вежливо поздоровалась я.

– Надо же! Ты снова приехала, – радостно заговорил он и даже заерзал на скамье.

Урай остановился и оглянулся.

– Да, на каникулы погостить, – сообщила я.

– Видел, видел твоего батяню. Ладный такой стал. А он где ж?

Мне стало неудобно разговаривать на расстоянии, и я подошла к скамье. Матвей только этого и ждал, тут же отодвинулся, освобождая мне край скамьи. Я понимала, что деду просто скучно и он рад поболтать с кем угодно. Но задерживаться в мои планы не входило, озеро манило, хотелось поскорее прыгнуть в воду и ощутить ее прохладу.

– Папа рано утром уехал, – сообщила я. – Ему на работу нужно, а я вот осталась еще погостить.

Матвей закивал, затем полез в карман и достал горсть жареных семечек.

– Угощайся, – заулыбался он, протягивая их мне. – Грызу помаленьку, но зубов-то мало осталось. Старуха моя как нажарит сковороду, так и едим месяц!

И он хрипло рассмеялся.

– Да я на озеро…

– Успеешь еще, – не унимался Матвей. – Посиди чуток со стариком. А то, сама знаешь, молодежи у нас давно нет, и новостей никто не рассказывает.

– Так вы же телевизор смотрите наверняка, – улыбнулась я.

– Смотрим, – охотно подтвердил он. – Но потом у обоих сердце болит. Только и слышишь, там где-то взорвалось, в другом месте всех поубивали, кризисы еще всякие. А ну их, эти новости! Ты вот лучше что-нибудь поведай! Как там в городе? Хорошо живется?

И Матвей с живым интересом заглянул мне в глаза. Я подумала, что лучше посижу с ним минут пять, а потом спокойно уйду. Иначе он сильно обидится и будет потом жаловаться моей бабушке. Я примостилась на край скамьи.

– Неплохо живется, – вяло ответила я, глядя в его морщинистое загорелое лицо.

– Оно и понятно, – охотно согласился он. – Но и у нас тут благодать господняя! И чего другие девчата сюда не ездят? Только ты одна в деревне каждое лето! За это тебя и уважаем. Не забываешь бабушку свою!

– Мне у вас нравится, – сказала я и начала щелкать семечки. – Спокойно, тихо, в лесу красиво.

– Ты девица шустрая, конечно, – заметил Матвей и хитро на меня глянул. – Но вот далеко в тайгу не забирайся! Пес, ясно, при тебе, но все-таки нечего в одиночку шастать.

Урай, лежавший неподалеку в тени забора, приподнял голову и посмотрел на нас.

– Ишь, умный какой, – сказал Матвей, – знает, что о нем говорю.

– А что за тайга за полем и болотом находится? – решила я воспользоваться случаем и расспросить деда о таинственном месте.

Он нахмурился и внимательно посмотрел мне в глаза.

– С детства слышу всякие россказни про запретную тайгу, – пояснила я. – А что там такого? Лес и лес, как везде.

– А ты что же это, наведывалась туда?! – не на шутку всполошился Матвей. – И как бабка твоя допустила?

– Нет, нет, с чего вы взяли? – улыбнулась я и сделала невинное лицо. – Просто любопытно, с чего все началось. Знаю, что деревенские туда не ходят, но в чем причина, никто конкретно не говорит.

– Ну раз интерес в тебе проявился, то слушай, – начал он. – В одной из соседних деревень когда-то давно жила молодая женщина, отличающаяся необыкновенной красотой. Звали ее Наталья. И вот что с ней случилось. Это было летом на сенокосе. Стояла такая же жара, как и сейчас, да еще засуха, так что трава малость повыгорела. А скотину-то кормить зимой нужно. Вот и решили косить в нехорошем месте. Знаешь, что за полями есть болото?

Я кивнула молча, чтобы не перебивать рассказ Матвея.

– Сейчас оно подсохло, но в то время было еще очень опасное. Засасывало только так! И зверей, и людей. И вот как раз за этим болотом и начинается тайга, в которую лучше не заходить. Издавна все это знали и свято соблюдали правило.

– И что уж там такого? – не выдержала я.

– Нечисти всякие водятся, – понизив голос, сообщил Матвей. – Их это территория.

– Какие конкретно? – уточнила я, ясно вспомнив Венцеслава.

И тут же из глубин подсознания всплыла отвратительная мертвенно-бледная морда какого-то существа. Я отчетливо увидела его красный раскрывающийся рот и выросшие острые клыки. Ужас на миг охватил меня, даже мороз побежал по спине, и в этот миг морду чудовища заслонило лицо Влада. Его прекрасные медово-карие глаза смотрели прямо на меня, густые русые волосы разметались по плечам. Я ощутила, как он поднял меня на руки, и затрясла головой, не понимая, откуда могло возникнуть такое странное видение.

– Ты чего, Лиля? – испуганно спросил Матвей. – Прямо в лице изменилась. Ежели напугал тебя, то не буду дальше рассказывать.

– Нет, нет, говорите! – попросила я. – Это у меня от жары голова немного закружилась.

– Так вроде в теньке сидим. Может, хочешь холодного кваску? Тогда в дом пойдем.

– Спасибо, давайте тут останемся, – ответила я. – Так что за нечисти там водятся?

– Лесные жители, – важно произнес Матвей. – У тайги есть хозяин, у него много слуг. Про лесовичков слыхала?

Я молча кивнула.

– То-то! – удовлетворенно проговорил он и вздохнул. – А помимо их еще и кикиморы имеются, водяные, лешие. Но выше всех оборотни. Это люди-звери. Испокон веков они на Земле водятся. И в нашей тайге есть. Именно в той самой, куда ходить не следует.

– Откуда вы знаете? – встряла я.

– Так я ж тебе начал рассказывать про Наталью! В общем, разведали деревенские, что прямо за болотом отличные сенокосы, трава там густая и высокая, несмотря на засуху. Но оно и понятно, место низкое, сырое. Посовещались и решили, что выкосят. Правда, многие сомневались, стоит ли из-за травы заходить на запретную территорию. Но сено-то на зиму нужно заготовить, а то ведь скотина…

– И что дальше? – перебила я его.

– Накосили. Сено высохло, и начали бабы его убирать. В полдень, когда солнце начало сильно припекать, решили они чуток передохнуть. Кто-то устроился прямо на поляне на охапках сена, кто-то ушел в тень под деревья. Наталья отправилась в лес. Звала с собой и других, но те отказались. Отговаривали и ее, но она лишь смеялась, так как была от своей красоты самоуверенной и никого не слушала. Углядев нетронутые земляничники, кинулась собирать ягоды. И не заметила, как ушла далеко. Тишина и тепло скоро ее разморили. Наталья улеглась на мягкой траве и задремала. Проснулась оттого, что кто-то, как ей показалось, легонько дул ей в лицо и перебирал ее длинные густые волосы. В испуге она открыла глаза, но никого не увидела, только будто вихрь пробежал по траве и листве, да ее коса, скрученная в узел на затылке и убранная под платок, оказалась распущенной. Платок исчез. Наталья краем глаза заметила какое-то цветастое пятно, скользящее по дереву вверх. Подняла глаза и увидела, что это конец ее платка. А за второй конец его тянул молодой самец рыси, он будто играл платком. Наталья ополоумела от ужаса, закричала и вскочила. Рысь прыгнула с ветки и на лету превратилась в прекрасного статного юношу. Наталья упала в обморок. Очнулась от ласковых прикосновений. Открыв глаза, увидела, что юноша склонился к ней и гладит ее волосы. Она села. «Не бойся меня, – тихо произнес он. – Я не причиню тебе вреда! Я полюбил тебя, как только увидел. Ты необычайно красива!» Но Наталья от страха будто дар речи потеряла. Она отпрянула от юноши, вскочила и помчалась со всех ног к поляне. Рысь ее не преследовала. Бабы удивленно посмотрели на ее испуганное лицо, стали расспрашивать, но так ничего и не добились. Стали убирать сено. Внезапно услышали тихий и странный зов. Он раздавался из леса. Бабы бросили работу, переглядываясь, а Наталья забеспокоилась. Зов не утихал, а, наоборот, становился все сильнее и настойчивее. И вот Наталья бросила грабли на землю и пошла в сторону леса. Но шла она как-то странно. Было видно, что она упирается и сопротивляется. Ее большие синие глаза наполнились слезами, губы стали шептать молитвы, но остановиться она не могла. Испуганные бабы пытались ее удержать, но Наталья вырвалась с такой силой, словно в нее сам бес вселился. Вернулась она лишь под вечер. Щеки ее пылали, глаза горели. Бабы ее окружили, стали расспрашивать, но Наталья молчала. После этого случая она уже не могла находиться на поляне. Оборотень вновь ее звал, Наталья не могла сопротивляться и бежала на этот зов. Бригадир перестал посылать ее на работу. Муж Натальи обратился к местной знахарке. Та попыталась помочь, читала наговоры, но не смогла справиться с оборотнем. Необычайная страсть к человеческой женщине делала его очень сильным и неуязвимым.