Искушение ворона - Дмитрий Вересов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Я слушаю…
Начал Макмиллан.
Он откашлялся и сказал следующее:
– Прошло четыре месяца с момента смерти лорда, и члены Капитула полагают необходимым собрать правление Ордена для обсуждения статуса временного управления…
– По Уставу Ордена власть короля иллюминатов наследует законная супруга, если союз был освящен по ритуалу Ордена.
– Это так, повелительница, – кивнул Макмиллан, – но Капитул должен собираться не реже…
– Раза в год, – перебила его Татьяна, – а последнее собрание в Цистерне дель-Пена состоялось всего восемь месяцев назад, так в чем же вопрос, господа, вы недовольны вашей королевой?
– Все не совсем так, миледи, – нарушил молчание Петти, – вопрос в том, что мы хотели бы договориться с вами…
– Мы – это кто? – резко спросила Татьяна.
– Мы – это представители большинства в Капитуле, – ответил Петти.
– Это вздор, большинство или меньшинство, но я готова выслушать вас, – хмыкнула Татьяна, придав интонациям максимум высокомерной иронии.
– Мы хотим предложить вам союз, – сказал Петти.
– А мы разве в состоянии войны или вражды? – спросила Татьяна вкрадчиво.
– Нет, вы не так нас поняли, просто для того, чтобы принимать эффективно руководящие и определяющие решения, требуется более чем доверие, – сказал Петти.
– Ах. Ну тогда соблазните меня, добейтесь меня, станьте моим фаворитом, Петти, только мне непонятно, зачем вы пришли тогда вдвоем? Неужели вы хотите превратить институт фаворитства в «лямур де труа»? Или вы хотите, чтобы Макмиллан стал моим любовником, а вы при нем кем-то вроде регента? – рассмеялась Татьяна.
– Не надо превращать добрые намерения в комедию, сударыня, – сказал Петти, – дело превыше всего.
– А что? Разве дело Ордена иллюминатов страдает? – спросила Таня, сделав невинное лицо и быстро-быстро заморгав глазами.
– Нет, сударыня, но вопросы решались бы гораздо эффективнее, если бы мы договорились…
– Если бы вы договорились со мной о некой форме регентства, так? – спросила Татьяна.
– Это можно было бы назвать и так, госпожа, – смиренно ответил Петти.
– Речь идет об очень больших деньгах, миледи, – прервал своего товарища Макмиллан.
– Так давайте договариваться, предлагайте ваши схемы, господа, – затараторила Татьяна.
– Два процента с лоббируемых сделок, – сказал Петти.
– Три процента, господа, – ответила Татьяна, и в голосе ее звенела дамасская сталь…
Лоусон был прав.
Петти с Макмилланом согласились.
Но возникал вопрос, как быть с обещанием, данным Гейлу Блитсу?
У нее не было достаточно свободных денег, чтобы дать их Вадиму Барковскому, чтоб, как выразился Гейл Блитс, преподать России азы капитализма. Эти деньги надо было взять у Петти и Макмиллана…
Следующее заседание Капитула они решили провести в Майами. Это был бы реверанс в отношении Петти и шестерки самых старых членов Ордена…
Лоусон собирал свою госпожу в Майами…
А госпоже тем временем было видение…
И случилось это так.
Таня ехала из Сити с шофером лорда Уорреном, который упорно одевался в серую униформу с высокими сапогами и фуражкой, что некогда, может, и было остроумным, но Тане претило, как нечто мертвое… Они медленно двигались в плотном потоке, как вдруг их серебристо-голубой «сильвер-спур» окончательно увяз вместе с остальной массой.
Они простояли в пробке пятнадцать минут, потом еще десять, потом еще пять…
– Я поеду на метро, – сказала Таня и отворила дверцу, – дайте мне десять фунтов, Уоррен, я верну вам сегодня вечером.
На станции «Лестер-Сквер» была толпа, но, в отличие от пробки, где застрял ее «роллс-ройс», толпа все же двигалась, и Татьяна в течение каких-нибудь пяти минут приобрела билет и пройдя турникет, вошла в кабину лифта.
Ухнуло и провалилось под ногами…
И вдруг погас свет…
Но никто из пятидесяти пассажиров лифта не закричал… Потому что Татьяна была в лифте одна. И открылась в стенке лифта маленькая дверца… Фэрфакс и Лео Лопс стояли в тесном коридорчике и протягивали к ней руки, в раскрытых ладошках она увидала окровавленные винтовочные пули…
– Ну что вы все ходите за мной? – воскликнула Татьяна, – ведь мы же договорились!
– А ты погляди с нами кино, Танюша, – сказал появившийся откуда-то Вадим Ахметович.
– Уйди, черт! – крикнула Татьяна.
– А сама ты кто?! – возмутился Вадим Ахметович.
– Я не знаю, кто я, но я не ты, – ответила Татьяна.
– Ой ли? – замигал одним глазом Вадим Ахметович.
– Уйди, уйди, мне отсрочка дана! – закричала Татьяна.
– Как тебе ее дали, так и заберут обратно, – сказал Вадим Ахметович нервно, – гляди вот лучше кино!
И она смотрела…
Смотрела, как брат ее Никита, голый, бьется головой о стены мрачного, освещенного зловещим багровым пламенем подземелья…
Смотрела, как ее Нюточка, прикованная, словно Прометей, к серой скале, извивается в тщетной попытке освободиться…
Смотрела, как человек, очень похожий на Павла, застыл в роковой зачарованности перед зеленой анакондой, а та, опершись на свернутый кольцом хвост, стоит, раскачиваясь, и щелкает выбрасываемым раздвоенным своим язычком…
Смотрела, как дрожит, стоя с завязанными глазами на краю обрыва, ее бесценный Нил-Ро…
– Ты видишь, Татьяна? – спросил ее Вадим Ахметович.
– Вижу, но зачем?
– А это ты себе в мозг, в душу свою смотришь, потому что мир – это ты… Ты поняла?
И кончилось кино.
Дали свет.
Ей казалось, что она кричала, но никто не обратил на это внимания. Никто не услышал.
Она стояла в лифте вместе с пятьюдесятью лондонцами. И они все вместе вышли на нижний перрон станции «Лестер-Сквер».
Леонид Рафалович
Мурманск, Россия
Апрель, 1996
Каким-то советским средневековьем пахнуло от этого заскорузлого матросика, что вразвалочку, нога за ногу, будто в штаны наложил, отправился в долгое путешествие от будки контрольно-пропускного пункта к ручной лебедке шлагбаума…
«Да это какой-то каменный век», – подумал Леня Рафалович, глядя на матросика, на то, как тот нехотя, будто делая кому-то огромное одолжение, крутил рукоять, поднимая полосатую жердь, перегораживавшую дорогу к управлению тылом Северного флота…
«Ничего не изменилось», – думал Леонид, глядя в окно служебной черной «волги», которую вчера в полное его распоряжение предоставил сам адмирал Рукогривцев.
Ничего не изменилось. Здесь, в Заполярье, откуда Леня вышел в отставку еще пятнадцать лет назад, все как-то заморозилось. Как в холодильнике. На то оно и Заполярье, наверное! Все те же заскорузлые матросики береговой службы в нелепых черных шинельках, из-под которых торчат синие портки рабочей робы… И все так же, как и пятнадцать лет назад, они еле-еле ползают, словно сонные мухи зимой… А и правильно! Куда ему торопиться, этому матросику? Матрос спит – служба идет!
Тем более теперь, после горбачевских и ельцинских перестроек, когда служба во флоте из почетной обязанности превратилась в позорное отбывание срамной повинности, теперь вообще непонятно – кого в матросы берут? Наверное тех, у кого родители настолько бедны, что не в силах дать взятку военкому.
В его-то времена ребята-срочники, все как на подбор, были крепыши, да и с полным средним – через одного с техникумами… А теперь… Поглядите на этого недоделка!
Ну, слава богу, поднял шлагбаум! Может теперь опять ползти в свое теплое КПП мечтать там о дембеле!
Натужно взревев мотором, «волга» рванулась по пустынной бетонке.
Справа вверх по сопке карабкались низкорослые заполярные елочки и березки. Слева, далеко внизу, открывался простор Кольского залива с малюсенькими, игрушечными в этом просторе корабликами. Расстояние обманывало глаз. Но ему, бывшему военно-морскому офицеру, были хорошо известны настоящие размеры этих «игрушечек»…
«Вон учебная плавбаза „Севастополь“, – угадывал Леня, – она здесь еще и в годы курсантской юности стояла, и еще тогда ей было сто лет в обед, а вон и наш красавец „Адмирал Захаров“… Бывший „Михаил Суслов“… После перестройки его перекрестили. А что толку? Все одно на слом пойдет!»
Дежурный офицер был предупрежден о приезде Леонида и, радушно улыбаясь и с неким показным панибратством приобняв Леонида за талию, по флотским традициям подчеркивая тем самым статус особо почетного гостя, проводил его по коридорам штаба до адмиральского кабинета.
У Леонида невольно сжалось сердце от уже полузабытых «смирно», «вольно», «разрешите войти», «разрешите доложить»…
Пятнадцать лет назад покидал он этот штаб капитан-лейтенантом… А теперь вот – его, штатского шпака, да еще и еврея, капитан второго ранга с повязкой оперативного дежурного на полусогнутых провожает в кабинет контр-адмирала Рукогривцева, заместителя командующего флотом… Леня отлично помнил Рукогривцева. Он пятнадцать лет тому был капитаном второго ранга, замом командира их дивизии подлодок… Да пятнадцать лет назад Рукогривцев и не поглядел бы в его сторону, не то что «волгу» свою с водителем на всю неделю отдать! А теперь…
