«Ближние люди» первых Романовых - Вячеслав Николаевич Козляков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Почти полвека стольник, а потом боярин Борис Иванович Морозов находился на первых местах при дворе русских царей, и это, конечно, большой срок. Однако его участие во многих делах не столь явно и заметно, за исключением короткого трехлетия в самом начале царствования Алексея Михайловича. Всё остальное время этот царедворец по большей части находился рядом с царями и царевичами в Кремле. Боярин Морозов участвовал в придворных церемониях, царских «выходах» и походах, приближал «своих» людей, родственников и «приятелей», оттесняя «чужих». Вся эта «ткань» взаимоотношений придворных давно «истлела», и теперь с большим трудом приходится восстанавливать ее рисунок.
Благодаря сохранившимся архивам управления огромными вотчинами боярина Бориса Ивановича Морозова значительно лучше оказалась исследованной его хозяйственная деятельность. Из распоряжений боярина приказчикам можно узнать, как он вникал во все тонкости управления своими вотчинами и взимания денежных и натуральных доходов. Впервые эти источники обнаружил и начал изучать еще Иван Егорович Забелин, написавший о них в статье «Большой боярин в своем вотчинном хозяйстве. (XVII век)», опубликованной в 1871 году в журнале «Вестник Европы»[101]. Потом прекрасно сохранившийся архив хозяйственных документов боярина Морозова публиковали и подробно исследовали в советской историографии[102]. В этих документах виден властный человек, опытной рукой управлявшийся с сотней разнообразных дел. Может быть, именно там стоит поискать ключи к пониманию совершенно закрытых людей Московского царства, ведь прямая речь, от себя, без использования этикетных формулировок в приказных документах передавалась очень редко. Впрочем, обычные источники по политической истории, связанные с принятием законов, обсуждением международных дел, повседневным управлением приказами, тоже содержат важный биографический материал и пока еще далеко не исчерпаны.
«Комнатный стольник»
Секрет появления при дворе в 1613 году братьев Бориса и Глеба Ивановичей Морозовых, сразу пожалованных в «комнатные стольники», очевиден и прост. Происходя из старобоярского рода Морозовых, они были однородцами матери царя Марфы Ивановны, урожденной Шестовой, и новых правителей царства братьев Салтыковых, выдвинувшихся в первые годы царствования Михаила Федоровича. Более того, род Морозовых был записан в Государеве родословце середины XVI века на почетном месте сразу же после Сабуровых и Годуновых. Видную роль в событиях 1613 года сыграл боярин Василий Петрович Морозов, стоявший во главе правительства земского Совета «всея земли» и объявлявший народу об избрании царя Михаила Федоровича.
Род Морозовых пережил трагедию во времена царя Ивана Грозного. Родной дед Бориса Ивановича Морозова боярин Михаил Яковлевич Морозов долго находился в приближении первого русского царя и стал окольничим уже в 1549 году, он участвовал во взятии Казани и ливонских походах. После введения опричнины остался в земщине. Царь Иван Грозный не доверял ему и при назначении юрьевским наместником даже держал жену и детей в «закладе», боясь бегства боярина в Литву. Окончательный разрыв с царем произошел после неудачной обороны Москвы от нашествия Девлет-Гирея в 1571 году. Иван Грозный расправился с воеводами, «виноватыми» в сожжении Москвы войсками крымского царя, несмотря на последовавшую победу русских войск во главе с князем Иваном Михайловичем Воротынским в битве при Молодях 1572 года. В «деле» князя Воротынского пострадали и другие воеводы, ранее воевавшие под его началом. Боярина Михаила Яковлевича Морозова казнили вместе с двумя старшими сыновьями — Иваном и Федором. Об этой казни написал Андрей Курбский: «…аки в восмидесяти летех, с младенцем и со другими юнейшими, ему же имя забытых, и со женою его Евдокиею, яже была дщерь князя Дмитрея Бельского»[103].
Из-за казни боярина Морозова и его сыновей, которые, как заметил Степан Борисович Веселовский, в родословных книгах упоминаются без потомства (но и не сказано, что они были бездетными), история происхождения братьев Бориса и Глеба Морозовых оказалась запутанной. Их отцом считается младший сын казненного боярина Иван Михайлович Меньшой, встречающийся в источниках с прозвищем Глухой. Часто подобные прозвища действительно обозначали физический недостаток, может быть, он и спас эту ветвь рода бояр Морозовых от полного уничтожения. Упоминание князя Курбского о казни «младенцев» в роду Морозовых можно понять не только как фигуру речи. Ведь первый и единственный раз Иван Михайлович Меньшой Морозов был упомянут в боярских списках с чином стольника только спустя шестнадцать лет после казни отца в 1588/89 году. Иван Михайлович Морозов далеко по службе не продвинулся и боярином, как его отец, не стал.
О юных братьях Морозовых в Смуту нет никаких свидетельств. Их имена отсутствуют в сохранившихся боярских списках 1606/07 и 1610/11 годов. Но там можно встретить имя их деда с материнской стороны, Елизара Ивановича Сабурова, отца матери — Аграфены Елизарьевны Морозовой. Родство Морозовых с Сабуровыми — родственниками Годуновых могло многое обещать в 1590-х годах и в правление царя Бориса Годунова. Но всё изменилось с началом Смуты и воцарением Лжедмитрия I. Сабуровы, как и другие родственники царя Бориса Годунова, пострадали после его падения, и им самим требовалась защита во времена противостояния царя Василия Шуйского и Лжедмитрия II. Свойство с родами Сабуровых, Годуновых, а еще Вельяминовых становилось препятствием для движения по чинам. Не память ли о тяжелой судьбе боярина Михаила Морозова и других родственников с материнской стороны заставляла оберегать Бориса и Глеба Морозовых и не торопиться отправлять их во дворец в наступившие смутные времена? В 1606/07 году они даже не достигли возраста записи в чин стольника (происходило это примерно лет с десяти, как, например, было с первым упоминанием в том же боярском списке Михаила Романова). Поэтому встречающаяся во многих энциклопедиях и справочниках дата рождения Бориса Ивановича Морозова — 1590 год — должна быть пересмотрена. Другая дата, которая называется в исследованиях, — 1600 год — также нуждается в уточнении[104]. Интересно заметить особенности имянаречения детей в семье Морозовых: оба брата имели крестильное и обычное имя. Отсылка к именам первых русских святых — Бориса и Глеба — была вполне подходящей для представителей знатного рода. Празднование памяти этих святых приходилось на
