Звездный час астронавта Бейтса - Алексей Кувшинников

— Цел?

— Цел… Вот нарвались! Черт знает на кого.

— Вот это верно. Нечисто… Словно ждали нас здесь.

— И обвал, между прочим, совсем свежий, часа полтора как сошел, не больше. Пойдем поищем бумажник и пушку — пока летел, все высыпалось.

Нашли все довольно быстро, кроме запасной обоймы к пистолету Ворчуна. Лысого закапывать не стали, раздели и прислонили к липкому от смолы еловому стволу, так, чтобы с дороги не было заметно.

Поначалу Бейтс сильно нервничал. О технике управления вертолетом он имел все же не очень большое представление — во всяком случае, куда меньшее, чем о пилотировании «шаттла». А тут еще ночь, высокогорье, низкая облачность. Но с управлением Бейтс мало-помалу освоился, тучи поднялись и рассеялись. Астронавт держал машину на высоте сто метров. Это полностью исключало возможность засветиться на радаре ПВО. Да и вряд ли их искали на этом курсе. Предложенный Корнхойзером план — лететь в Италию — при ближайшем рассмотрении оказался вполне логичным. В их положении наиболее естественным представлялось поскорее добраться до Вены, где находилось единственное безопасное для них убежище — американское посольство. Следовательно, противник, а также сильно озадаченные австрийские власти должны были искать беглецов на восток от Тауплица, в то время как они продвигались на юг. В Риме тоже имелось американское посольство, в котором у Корнхойзера к тому же работал хороший приятель, способный действовать, не задавая лишних водросов. В их положении ради встречи с таким человеком можно было сделать небольшой крюк.

Конечно, добраться до Рима на одном дыхании они не надеялись. Однако до границы горючего должно было хватить. Бейтс предполагал бросить вертолет в первом же итальянском поселке и спокойно двинуть в Рим на автобусе, попутном грузовике или ином случайном транспорте. Слов нет, пересечение границы по воздуху было связано с известным риском, но тут уж особо выбирать не приходилось.

Через полтора часа полета астронавт успокоился настолько, что начал изучать панораму. Внизу и вокруг простирался океан горных хребтов. Свет полной луны причудливо серебрил их заснеженные отроги. Тут и там мерцали огоньки альпийских деревень и одиноких горных хижин. Особенности лунного освещения Бейтс хорошо знал по космическим полетам и потому легко ориентировался в изменениях рельефа, то прижимая вертолет поближе к скалам, то перепрыгивая через поперечные хребты.

Никаких карт в кабине не оказалось, и астронавт держал курс по магнитному компасу. Рельефа этой части Австрии он совершенно не представлял. Знал только, что граница с Италией идет по горам.

Несколько неожиданно для Бейтса горный океан начал мелеть. Стрелка высотомера постепенно опустилась с почти двух тысяч метров едва до четырехсот, однако через полчаса опять поползла вверх. Когда на приборной доске тревожно замигала лампочка, предупреждавшая, что горючего в основном баке осталось на пятнадцать минут полета, Бейтс проверил резервный бак — он давал еще не меньше двадцати минут — и осторожно прижал вертолет к земле, стараясь вести машину по дну долины.

Диспетчеры базы австрийских ВВС близ города Клагенфурт засекли неопознанный объект аэродромными радарами только потому, что он прошел практически над их головами. В ответ на электронный запрос системы опознания на экране локатора появился сигнал автоответчика. Объект ответил специальным кодом, говорившем о его принадлежности к австрийской разведслужбе. В строгом соответствии с инструкцией диспетчеры даже не стали запрашивать подтверждение по радио. Бейтс и Корнхойзер не подозревали, что беспроблемным полетом они обязаны профессиональной предусмотрительности венского резидента, снабдившего связной вертолет для Андреа краденым автоответчиком.

Однако, немного подумав, старший смены диспетчеров на всякий случай позвонил оперативному дежурному генерального штаба — спецобъект шел прямым курсом к границе. Через сорок три минуты по личному распоряжению начальника генштаба старший смены поднял дежурное звено перехватчиков по боевой тревоге с приказом не допустить ухода в сопредельное воздушное пространство вертолета альпийской горноспасательной службы. Через час перехватчики вернулись ни с чем. Вертолет исчез бесследно.

О событиях ночи Самнерс узнал только к полудню следующего дня. Сощурив бархатистые серые глаза, он сосредоточенно проанализировал новую информацию. Вывод казался очевидным: Бейтс сумел захватить агента «альфа-015» заложником и бежать вместе с ним к своим. Это создавало такое невероятное количество проблем, что полковник на минуту зажмурился. За несколько часов изнурительной умственной работы Самнерс просчитал четыре наиболее вероятных сценария развития событий в ближайшие дни. Два из них исключали возможность возвращения Бейтса в Вену. Два других, напротив, его гарантировали. Самнерс сделал ставку на последние. О Корнхойзере он больше не думал. По жестоким законам агентурной войны его следовало списать в расход. Приняв решение, Самнерс сел за шифровку.

По расчетам Бейтса, они находились где-то у границы. Но по какую сторону — он не знал. Вертолет шел над ущельем шириной не более чем в полсотни метров и глубиной никак не меньше двухсот. На дне поблескивал горный ручеек. Ослепительно яркий свет справа и слева пробил кабину навылет, залив ее ледяным сиянием. Бейтс инстинктивно вскинул руку к глазам и зажмурился, чтобы сохранить хотя бы остатки ночного зрения. Корнхойзер даже вскрикнул от неожиданности. Источники света чуть изменили свое положение. Бейтс не мог вести вертолет вслепую. Он приоткрыл веки — и от потрясения выпучил глаза. По обе стороны параллельными курсами шли, подсвечивая силуэты друг друга, два боевых вертолета неизвестной Бейтсу модели. Очереди красных трассеров сошлись в сотне метров по курсу Бейтса. Вторая очередь прошила чернильный мрак ночи почти у самой кабины. Астронавт резко сбросил скорость. Лучи прожекторов скользнули вниз, пошарили по скалам и, наконец, уперлись в довольно широкую и сравнительно ровную площадку у края ущелья. Сообразив, что к чему, Бейтс витиевато выругался.

— Судя по всему, мы пересекли границу, — с деланным спокойствием заметил Корнхойзер. Его выдал дрогнувший голос, ставший вдруг хриплым. Он по-змеиному облизнул сухим языком пересохшие губы: — Вертолеты явно не австрийские…

— Но и не итальянские, — возразил Бейтс, начиная медленно снижение. — Пятьдесят на пятьдесят, что мы еще в Австрии и нас успели перехватить какие-то спецмашины.