Путешествие оптимистки, или Все бабы дуры - Екатерина Вильмонт

– Какой миллионер? – удивилась Любка.

– Ваша, то есть твоя подружка мне тут заявила, что чувствует себя секс-бомбой и ждет, что какой-нибудь американский миллионер швырнет к ее ногам не что-нибудь, а целую корпорацию! Но я взял себя в руки и решил к нему пока не ревновать. А вот Марат…

– Успокойся, Марату я сказала – пусть сколько хочет общается с Дашей, но без меня. Я в этом альянсе участвовать не хочу!

– Так и сказала?

– Так и сказала!

– Умница!

Любка тем временем все же выскочила из комнаты.

– Котенька, я немножко полежу, а ты посиди со мной, ладно?

– Конечно, моя хорошая, полежи, успокойся, столько волнений, моя девочка устала, надо немножко отдохнуть, они там без тебя прекрасно управляются…

И под его ласковое журчание я уснула.

Когда я проснулась, было темно и тихо. Неужто все гости разошлись? Я вскочила, и тут же ко мне заглянула Дашка в пижаме.

– Мамуля, проснулась?

– Который час? – очумело спросила я.

– Половина четвертого!

– Гости уже все ушли?

– Давно!

– Почему ж ты меня не разбудила?

– Котя твой не велел!

– Господи, стыд какой! А ты почему не спишь, тебе же завтра на работу?

– Нет, завтра не пойду. Шеф отпустил по случаю дня рождения. Давай-ка я помогу тебе раздеться.

Дашка помогла мне раздеться, расстелила постель, принесла лосьон и ваткой осторожненько смыла макияж.

– Чтобы ты завтра тоже была красивая. Папа пригласил нас на обед!

До меня не сразу дошло.

– Папа? Уже и папа?

– А что тут такого, мамочка? Он сам сказал, чтобы я звала его папой. Знаешь, как это приятно!

Бедная моя девочка!

– Данечка, родненькая, умоляю, не надо!

– Почему, мамуля, я как раз хотела тебе сказать, он мне очень-очень понравился, он добрый, красивый, и потом, мне его жалко.

Черт бы его взял!

– Знаешь, он когда уходил, я пошла его немножко проводить, мы с ним сели на лавочку, и он мне столько рассказал… Как он тебя любил, как мучился от этой любви и как меня полюбил прямо с первого взгляда… а еще он сказал, что счастлив, что у него есть я, и потому что я это я, и еще потому что я часть тебя. Вот! А еще он рад, что у вас с ним в этом мире есть что-то общее…

– Час от часу не легче!

– Мама, ты ему не веришь?

– Знаешь, детка, если взять ведро чая и бросить в него ломтик лимона, то вкус чая ничуточки не изменится. Вот так же и с правдой в словах твоего папочки. Ведро слов и малюсенький ломтик правды.

– Какое странное сравнение. Ты, наверное, хочешь чаю?

– Очень!

– Ну так бы и сказала! Я сейчас тебе принесу.

– Нет, пошли на кухню, мне еще и есть захотелось.

– Вечная история – при гостях ничего не ешь, а ночью нажираешься.

– Скажи уж сразу – как свинья!

В квартире не было заметно никаких следов праздника, только цветы в вазах напоминали о дне рождения.

– Даша, это ты так все убрала?

– Нет, это Вавочка с Маней, и Стас еще помогал. Здорово, правда?

– А Котя когда ушел?

– Он еще долго охранял твой сон, надеялся, видно, что ты сама проснешься. Но ты так сладко спала, и он взял с меня слово, что я не стану тебя будить. Мам, а ты правда согласилась выйти за него?

– Да вроде…

– Подумать только, в прошлую субботу мы с ним познакомились, самолет не считается, а в эту ты уже за него замуж собралась…

– Но ведь ты в тот же день от меня этого требовала, что же теперь тебя смущает?

– Папу жалко…

– А при чем тут твой папа? Он на мне жениться не собирается, да я и не пошла бы за него ни за какие коврижки. А с Котей я за эту неделю так сроднилась…

– Да, он тебя любит, это сразу видно. Мам, а ты папу совсем, ни каплюшечки не любишь?

Как легко она освоила слово «папа», выходит, ей этого все же не хватало, но какой из Марата папа для нее? Своим детям, насколько я знаю, он был неплохим отцом, но для моей девочки… Где ему набраться храбрости?

– Дашенька, милая, понимаешь, Марат такой человек… Ему сейчас кажется, что для него нет ничего важнее тебя, он не врет, он действительно в это верит, но потом он вернется в Москву, к реальной жизни, в которой для тебя нет места, да и быть не может. Он слишком слаб и уже стар, чтобы что-то рушить. Он, конечно, помучается, поугрызается, потоскует, а потом просто отсечет тебя, как в свое время отсек меня. Поверь, когда ты любишь, а тебя отсекают, – боль невыносимая. Мне просто хотелось бы уберечь тебя от этой боли.

Дашка глубоко задумалась.

– Знаешь, мама, он сказал, что встреча с тобой в Иерусалиме буквально перевернула его, и он понял, как бездарно прожил жизнь, а уж когда узнал обо мне, то просто переродился, он теперь на все готов, и одно твое слово…

– Ну, это чистой воды бред! Он много выпил?

– Да вроде нет. И еще он сказал, что ты – лучшее, что было в его жизни.

– Мне он это тоже говорил… Что ж, несчастный человек, его можно только пожалеть – от слабости и трусости отказался от единственной любви, выпавшей ему в жизни. Да и любви той – всего два дня было.

– Но ведь и у тебя той любви было два дня.

– Нет, у меня было несравненно больше – два дня, девять месяцев и двадцать лет. Есть разница? Когда я иной раз думаю обо всем этом, особенно в день рождения, я всегда говорю себе: все-таки самый лучший подарок на день рождения мне сделал Марат.

– А еще он сказал, что если бы ты от него не скрыла…

– Девочка моя, милая, ну прости ты меня, что росла без отца, но если бы я тогда ему об этом сказала, он в лучшем случае предложил бы мне оплатить аборт. Вот если бы я лет восемнадцать назад встретила такого человека, как Котя, вся наша с тобой жизнь пошла бы по-другому… Да что там, я уверена, что и сейчас Котя будет тебе лучшим отцом, чем Марат. Котя уже любит тебя, хотя бы потому, что ты моя дочь. А Марат просто увлекся моментом.

– Что это вы тут полуночничаете? – заглянул в кухню Даня. – Э, да вы тут пируете вдвоем! А можно мне к вам? Я тоже что-то проголодался!

Очень вовремя, а то еще немного – и мы уже лили бы слезы над горестной судьбой Марата.

– Ничего себе традиции у вас в семье, – с полным ртом проговорил Даня, – вы себе дочку ко дню рождения родили, а она в день рождения папочку надыбала!

Действительно, забавно!

– Дарья, пойдешь утром купаться?

– Ой нет, я лучше высплюсь!

– Ну как хочешь. Ладно, детки, я пошла спать!

– Мамуля, завтра в четыре папа заедет за нами и повезет обедать. Не забудь!

…До утра я уже не заснула, слишком долго спала вечером, да и мысли одолевали. В начале девятого я отправилась купаться. Как хорошо в воде, все куда-то отступает и остается лишь блаженно-восторженное чувство – Я! Купаюсь! В Средиземном море! Привыкнуть к этому невозможно. И вдруг я увидела, что по пляжу идет Котя. Что-то в его походке меня насторожило. Так не идут, чтобы искупаться с любимой женщиной. Я поплыла к берегу. Да, он не раздевается, а стоит и ждет меня. Доплыв до мелководья, я побежала к нему.

– Котя, что случилось?

– Девочка моя, я должен сегодня уехать! У Нади несчастье – ее муж попал в аварию и здорово разбился. Я должен поехать, она же одна с двумя детьми, вконец растерянная, как ей без меня…

– Конечно, конечно, ты должен лететь, тут даже и думать нечего! А он серьезно пострадал? Жить будет?

– Ну, жить, наверное, будет, но оправится ли, не останется ли калекой…

– Боже мой. Боже мой!

– Понимаешь, я уже узнал, самолет в шесть часов, но мне еще надо обменять билет…

– Вот что: сейчас идем к нам, будим ребят, они все устроят.

– Не зря я первым делом помчался к моей девочке!

Он помог мне переодеться, мы бегом побежали к автобусу и через десять минут уже входили в квартиру. Дети, конечно, спали мертвым сном. Я постучалась. Никто не отозвался. Тогда я решительно вошла и стала трясти Дашку.

– А? Что? Мама, что случилось?

– Дашенька, срочно нужна ваша помощь, у Коти зять попал в аварию, и ему необходимо как можно скорее улететь в Москву!

Дашу как ветром сдуло с постели.

– Данька! Вставай, дело есть!

Уже через десять минут Даша на кухне заваривала кофе, а Даня дозванивался в аэропорт.

– Кент, позвоните в Москву и узнайте, может, нужно что-то привезти отсюда, какие-нибудь лекарства или что-нибудь для ухода за больными, сами знаете, как в Москве с этим.

– Да, Дашенька, вы правы! Я позвоню попозже, из дома.

– Что за ерунда, звоните отсюда! Звоните, не теряйте время.

Котя позвонил дочери, она сказала, что пока не знает, что нужно, но позвонит врачу и потом перезвонит нам.

– Вот, а теперь спокойно выпейте кофе, поешьте и ждите звонка, – распоряжалась Даша. Взрослая, умная, решительная. Моя дочка.

Даня тем временем все выяснил – он уже отлично говорил на иврите – и сказал:

– Дашка, я сейчас еду насчет билета, а ты жди звонка из Москвы. Если что-то понадобится, сразу звони Файнзильбергу, он знает, где что найти. Викентий Болеславович, давайте ваш билет и паспорт. Не волнуйтесь, не потеряю.

Через полчаса раздался звонок. Надя сообщила, что если удастся достать одно лекарство и какой-то особый бандаж, то это сильно облегчит положение ее мужа. Дашка тут же позвонила Файнзильбергу и передала слова Нади. Неведомый Файнзильберг велел ей немедленно ехать в какой-то госпиталь, где ей выпишут рецепты и на лекарства, и на бандаж. Но стоить это будет пятьсот шекелей.