2/3 успеха - Иоанна Хмелевская

— Драгоценная моя собачка! — с нежностью прошептала Яночка, свесившись с дивана, на котором сидела, и заглядывая под него. — Ты прав, Хабрик, это Файксат, Файксат!

Сидя на диване и опираясь локтями на стоящий перед диваном длинный стол, Яночка беспокоилась, заметит ли Павлик оба объекта. Нет, не правильно они поступили! Надо было им здесь караулить вдвоём, а разделиться только после прибытия объектов и уже по отдельности следовать за ними. Ведь Павлик же не может раздвоиться.

Больше трех минут Яночка не выдержала. Приказав Хабру оставаться на месте и ждать, она сорвалась с дивана и уже собралась бегом мчаться в поисках Павлика, но спохватилась и заставила себя идти солидно, не торопясь. Девочка направилась к главному большому залу, основному месту сборища филателистов. Они тут стояли небольшими кучками и парами, толпились у столов, разглядывая кляссеры, громко переговаривались. Как хотелось Яночке полюбоваться на чудесные марки, выставленные на всеобщее обозрение, но она сюда пришла не для того. Дело — прежде всего. Протискиваясь сквозь толпу, пробираясь между столиками, девочка разыскивала брата. Павлика нигде не было видно. Может, он по второй лестнице спустился на нижний этаж? Но уж, наверное, догадается, не найдя её на прежнем месте рядом с Хабром, подождать там немного? Подумав, девочка решила поискать брата на верхнем этаже.

А Павлик и в самом деле, прочесав весь второй этаж и не найдя ни одного из интересующих их людей, спустился по второй лестнице вниз, посмотрел там, а потом вновь поднялся по главной лестнице. Яночки на посту не оказалось. Заглянув под диван, Павлик обнаружил Хабра на месте, выпрямился и вдруг увидел Очкарика. Тот только что поднялся по лестнице и стоял, рассматривая присутствующих.

Одной секунды Павлику хватило на то, чтобы порадоваться, что Очкарик его не видит, ибо стоит к нему спиной, огорчиться из-за того, что нет под рукой парика и тёмных очков, и принять решение. Очкарик направился к главному залу, Павлик последовал за ним.

Вернувшись, Яночка обнаружила на условленном месте одного Хабра. Брата не было. При виде хозяйки Хабр приподнял голову, коротко радостно пискнул и замахал хвостом.

— Павлик приходил! — догадалась Яночка. Хабр сильнее застучал хвостом об пол, всем своим видом выражая живейшую радость.

— Так почему же он не подождал? — сурово спросила Яночка.

Вот на этот вопрос собака не смогла ответить. Пришлось думать самой. Бегать по трём этажам и двум лестницам друг за дружкой они могут до скончания века. Впрочем, точно так же безуспешно можно бегать и в поисках своих подозрительных объектов. С самого начала следовало избрать другую r»jrhjs.

Отказавшись от конспирации, девочка заглянула под диван.

— Хабр, сюда! Ищи Павлика! Павлика! И прячься!

Одним ловким гибким движением пёс выскользнул из-под дивана и, ловко лавируя под ногами филателистов, двинулся по той самой трассе, по которой проследовал Павлик несколько минут назад. Яночка поспешила за собакой.

Павлик шёл за Очкариком. Тот не торопился, останавливался у столиков и делал вид, что рассматривает марки. Именно делал вид, на самом деле марки его не интересовали, это Павлик определил сразу. Вот вроде бы склоняется над кляссером, а сам смотрит не на марки, а на людей вокруг, украдкой, иногда даже назад оглядывается. Такие оглядывания представляли для мальчика наибольшую опасность, поэтому каждый раз, когда Очкарик останавливался, мальчик старался спрятаться за какого-нибудь филателиста потолще или замешаться в толпу.

Уже подходя к выходу из зала, Очкарик буквально столкнулся с паном Файксатом. Павлик смотрел внимательно, очень внимательно, стараясь даже не мигать, чтобы не пропустить ни малейшего жеста подозреваемых. И никакого жеста не заметил! Эти два человека разминулись как совершенно незнакомые люди, даже не посмотрели друг на друга, просто не обратив друг на друга внимания!

Павлик снова двинулся вслед за Очкариком, который уже перешёл в соседнюю комнату, как вдруг что-то коснулось его ноги. Ткнувшись мокрым носом в ногу Павлика, Хабр молниеносно скрылся под ближайшим креслом. Они с Яночкой легко догнали мальчика, ведь Очкарик то и дело останавливался.

— Наконец нашла тебя! — прошипела Яночка. — Ну и дураки же мы с тобой…

— Тихо! На горизонте появился Очкарик! — коротко, по-военному отрапортовал Павлик сестре. — И они незнакомы.

— Кто? — не поняла сестра.

— Файксат с Очкариком.

— Почему так думаешь?

— Сам видел. Вот здесь встретились. И ноль внимания!

Мальчик повернулся, чтобы показать место, где встретились оба подозреваемых, и натолкнулся на взгляд одного из них. Пан Файксат стоял посередине зала и смотрел на мальчика с выражением доброжелательного любопытства. Встретив его взгляд, Павлик автоматически, не сознавая, что делает, вежливо ему поклонился. Тот с приятной улыбкой кивнул мальчику головой.

— Кретин! — только и могла произнести Яночка.

Сбитый с толку Павлик повернулся к ней.

— Почему?

— Потому что он вовсе тебя не узнал, увидел — вроде знакомое лицо — и пытался вспомнить. А ты и напомнил, болван! Теперь он тебя хорошенько запомнит!

— Чтоб ему лопнуть! — расстроился Павлик. — Что же теперь делать?

— Теперь уже ничего не сделаешь и нечего изображать из себя сиротку Марысю! Улыбайся, говори что-нибудь. Давай Хабра прикроем, чтобы хоть его не увидел.

Пан Файксат повернулся к детям спиной и не торопясь принялся расхаживать между столиками с марками. Оба вздохнули свободней.

— Так ты сказал, Очкарик здесь? — напомнила Яночка.

— Да, пришёл, я за ним тащусь от самой лестницы, тебя не было, я не стал ждать. Нам надо проверить, знакомы ли они с Зютеком. С ним он ещё не встретился, я как пришитый шёл за ним. Куда он подевался?

— А пан Файксат вот отсюда вышел? — спросила Яночка.

— Ну да, и вот на этом месте они и встретились.

— Тогда пошли дальше, может, Зютек тоже там.

И тут снова появился Очкарик. Он вышел из бокового коридорчика и стал подниматься по лестнице на верхний этаж.

— Теперь за ним пойду я, — быстро произнесла Яночка, — а ты проверь, mer ли в том коридорчике Зютека. Хабра возьми с собой, а то потом меня не найдёшь.

Коридорчик Павлик обследовал молниеносно, никакого Зютека там не оказалось. Не было его и в комнате, куда вёл коридорчик. И они оба с Хабром кинулись вслед за Яночкой. Хабр умел как-то так пробираться в толпе людей, что его никто не замечал. Яночку они обнаружили за колонной у входа в боковой коридор третьего этажа.

Не оборачиваясь, она поняла, что Павлик рядом, потому что холодный нос Хабра легко коснулся её ноги. И сказала, тоже не оборачиваясь:

— Как жаль, что человек не может по своему желанию превратиться в таракана.

— Лучше уж в бабочку, или на худой конец в комара, — поправил её Павлик, тоже прячась за колонну. — Таракана и раздавить могут.

Там, куда смотрела Яночка, в самом конце бокового коридора, стояли Очкарик и Зютек. Нет, они не беседовали, они вообще не общались. Очкарик, по своему обыкновению, курил, глядя в окно, Зютек у того же подоконника копался в своей папке, вынимая из неё какие-то бумаги, клал их на подоконник, просматривал и перекладывал на другое место. Он не умел так хорошо, как Очкарик, представить, что незнаком с ним, может, не было у него артистических способностей, а может, просто был очень взволнован, потому что лихорадочно что-то шептал и даже, забываясь, несколько раз поднимал голову и смотрел на своего собеседника.

В коридоре, кроме них, больше никого не было, так что не оставалось никаких шансов подкрасться незаметно и подслушать, о чем они говорят. И в самом деле, вот если бы можно было превратиться в какое-нибудь незаметное насекомое…

— Охохонюшки! — так горестно произнесла Яночка, что Павлик не выдержал.

— Попробую! — бросил он и, прежде чем сестра успела отреагировать, скрылся под ближайшим столом, одним прыжком преодолев отделяющее их от него расстояние. Сидящий рядом с хозяйкой Хабр с любопытством навострил уши, глядя вслед мальчику.

Столы стояли вплотную один к другому вдоль всего коридора. Доходили они, правда, не до самого окна, возле которого шептались заговорщики, но от последнего стола оставалось до них не больше метра, к тому же там стояло несколько стульев. Что ж, у Павлика были шансы. С волнением следила за братом Яночка, но он вскоре исчез у неё из глаз, и следить за действиями Павлика мог один Хабр, который и делал это с большим интересом, естественно, не произнося ни звука. Вот Очкарик выбросил в раскрытое окно окурок и сразу же раскурил следующую сигарету. Все ещё чтото шепча, Зютек принялся неторопливо убирать в папку разложенные на подоконнике бумаги.

Сидящий у ног Яночки Хабр поднялся и тихонько радостно пискнул. Это означало появление кого-то из родных, Рафала или дедушки. Яночка обернулась. И в самом деле, дедушка. Не замечая внучки, он разговаривал с кем-то из филателистов в большом коридоре. И ещё она увидела пана Файксата, который, остановившись на пересечении двух коридоров, задумчиво смотрел вглубь коридорчика на двух заговорщиков у окна.