Водопад одержимости (ЛП) - Кингсли Клэр

Я решила прогуляться, чтобы привести мысли в порядок, прежде чем закончить работу на сегодня. Подышав свежим воздухом и выпив послеобеденный кофе из «Кружки с паром» на соседней улице, я смогла переключиться на работу. Я закончила работу вскоре после пяти, и пришло время отправляться домой.

По дороге к дому мое сердце бешено колотилось. Я не знала, почему. Может, это от предвкушения встречи с Джосайей я так нервничала? Если это так, то моя влюбленность слишком быстро выходила из-под контроля. Мне нужно было взять себя в руки, иначе я превращусь в болтливую идиотку.

Успокойся, Одри. Ты справишься.

Приехав домой, я припарковалась на своей подъездной дорожке. Дверь гаража Джосайи была закрыта, и я не была уверена, остался ли Макс у него или он отвел его домой. Я решила сначала проверить свой дом.

Я открыла дверь и, как только заглянула внутрь, чуть не упала в обморок. Настоящий обморок голливудской звезды старой школы, от которого я бы точно рухнула на пол.

Джосайя крепко спал на диване, а Макс раскинулся у него в ногах. Макс приоткрыл один глаз, но, видимо, мое появление было недостаточно интересным, чтобы заставить его сдвинуться с места. Не могу сказать, что я его винила.

Это было так очаровательно, что я быстро достала из сумочки телефон и сделала несколько снимков. Затем я положила свои вещи, как раз в тот момент, когда Джосайя начал шевелиться.

Он моргал и тер глаза, словно не мог вспомнить, где находится. Он хмыкнул, а когда заговорил, его голос был хриплым от сна. — Упс.

— Извини, что разбудила.

Макс нехотя скатился с него и спрыгнул на пол, когда Джосайя сдвинул ноги. Затем он, казалось, понял, что мама дома. Его хвост завилял, и он закружился вокруг, с восхищением обнюхивая меня.

— Привет, Макс. Я тоже рада тебя видеть. — Я присела, чтобы погладить его.

Джосайя снова фыркнул, когда сел, потом потянулся. — Извини, я не собирался засыпать.

Я выпрямилась. — Все в порядке. Макс очень уютный. Это легко сделать.

Он встал и поправил футболку. — Сегодня он вел себя хорошо. Ни во что не вляпался.

— Отлично. Еще раз спасибо за помощь.

— Без проблем.

Он подошел ближе, но я все еще стояла перед дверью. Я шагнула вправо, и он сместился в том же направлении. Затем мы оба шагнули влево.

— Прости, — сказала я. — Я тебе мешаю.

Он остановился и встретил мой взгляд, явно ожидая, что я сделаю шаг.

Но я не успела. Я оказалась в плену этих серо-синих глаз, и сердце мое билось в такт желанию, о котором я едва осмеливался думать.

Поцелуй меня, Джосайя.

Его глаза опустились к моим губам. Мой пульс участился, а в животе забурлило от волнения. Пользуясь шансом, я шагнула ближе и положила руку ему на грудь. Я позволила векам закрыться наполовину и приоткрыла губы, готовая к тому, что он захочет мне дать.

Он прочистил горло и шагнул мимо меня. — Мне нужно идти.

Я быстро вдохнула, шок превратил мое возбуждение в тошноту. Он закрыл за собой дверь и так же быстро исчез.

Долгое время я не могла пошевелиться. Я стояла на месте, замершая, как ледяная скульптура, с открытым ртом.

Давно я не сталкивалась с таким явным и резким отказом.

Если вообще когда-либо.

Чувствуя себя так, словно меня только что ударили, я приложила руку к животу. — Ох. Это было жестоко.

Макс вилял хвостом. Он понятия не имел, что только что произошло.

Мои плечи опустились. Наверное, ему нужно было выйти на улицу. Я решила отвести его на задний двор. Я не хотела рисковать, чтобы Джосайя увидел меня даже из грузовика, когда будет уезжать. Я была слишком унижена.

Вот тебе и влюбленность. Это было неуместно. Плохо.

Погрузившись в свои страдания, я вывела Макса на улицу, чтобы он сделал свои дела, затем вошла в дом и стала рыться на кухне в поисках чего-нибудь вредного. К счастью, в морозилке у меня оказался контейнер с мороженым из трех видов шоколада. Мне нужно было запомнить, что это мороженое всегда должно быть под рукой. Никогда не знаешь, когда понадобится наесться жира и сахара после удручающего отказа.

Они всегда появлялись словно из ниоткуда.

ГЛАВА 17

Джосайя

Я захлопнул дверь своего грузовика, вставил ключ и завел двигатель. Из динамиков заиграла музыка, и мне пришлось несколько секунд возиться, чтобы выключить эту дурацкую штуку. Не успел я опомниться, как выехал с подъездной дорожки и рванул с места.

Мои руки вцепились в руль, а челюсть была крепко сжата. Я был так зол на себя, и самое ужасное, что я не знал, почему.

Злился ли я из-за того, что чуть не поцеловал ее, хотя знал, что этого делать не следует? Или потому, что чуть не поцеловал ее, а должен был?

Наверное, и то, и другое.

Черт.

Выражение шока на ее лице, когда я пробормотал, что мне нужно идти, навсегда запечатлелось в моей памяти. Я видел его всего секунду, прежде чем вышел за дверь, но этого было достаточно. Я ранил ее чувства. И чувствовал себя из-за этого дерьмово.

Но она не понимала. Она была слишком милой. Хорошим девушкам не место рядом с такими мудаками, как я. Она была голубым небом и солнечным светом, оптимизмом и счастьем. А я был стоическим облаком пессимизма и угрюмости. Это никогда не сработает.

Я доехал до дома и зашел внутрь. Погода стояла теплая, и в доме было душно, поэтому я распахнул окна. Дневной свет и свежий воздух насмехались надо мной, подчеркивая тот факт, что мой дом был пыльным и недостроенным. Отсутствие плинтусов и отделки никогда не беспокоило меня раньше. Почему же, черт возьми, сейчас меня это волнует?

Может, мне завести собаку?

Нет, с собакой будет много хлопот. Я не хотел быть ответственным за кого-то еще. Мне нравилось, что я могу делать то, что хочу и когда хочу. Жить по собственному графику. Я не хотел ни перед кем отчитываться, даже перед собакой, которую нужно выводить на улицу.

Я остался холостяком не просто так.

А это означало, что я поступил правильно, не поцеловав Одри.

Вот и все. Я мог перестать думать о ней.

Следующий час я провел, жаря стейк на гриле, ужиная, попивая пиво и безжалостно вытесняя из головы все мысли об Одри. Я ел на диване перед телевизором, потому что мог. Я закинул ноги на кофейный столик, потому что мог. Я оставил грязную посуду в раковине, потому что мог. Рядом не было никого, кто мог бы упрекнуть меня. Никто не указывал мне, как поступать.

Все было так, как мне нравилось.

Ни собак, ни женщин, ни хлопот. Я жил так уже долгое время и собирался жить так дальше. Неважно, насколько соблазнительной была Одри.

Она все равно не собиралась оставаться. Она так и сказала. Тиликум был для нее временной остановкой.

Я не хотел признавать — не мог признать, — насколько это было для меня проблемой. Потому что, если бы я слишком зациклился на том, почему меня это беспокоит, мне пришлось бы вытащить на поверхность то, о чем я не хотел думать. Воспоминания, которые разъедали меня из глубины сознания.

Я встал и зашагал по дому. Может быть, я сбегаю в хозяйственный магазин и займусь плинтусами. Давно пора было привести в порядок этот дом. Я мог бы работать над ним по вечерам. В любом случае я всегда собирался это сделать.

Но «Тиликум Хардвер» закрывался рано. Мне бы не хватило времени.

Я плюхнулся обратно на диван, пытаясь не поддаваться беспокойству, которое, казалось, овладело мной. Я снова включил телевизор, но и это меня не заинтересовало.

Наконец я сдался. Мне нужно было выйти из дома. Я снова надел ботинки, взял ключи и направился в «Тимбербист». Выпью чего-нибудь и, надеюсь, встряхнусь.

Парковка была почти полной. Я нашел место у дороги и, войдя внутрь, понял, почему. Вечер караоке.

Я почти развернулся и ушел. Но тогда бы я вернулся к тому, с чего начал. Может быть, толпа и шум станут хорошим отвлекающим фактором.

Место было переполнено. Несколько моих братьев были внутри — Тео, Закари и Люк. Неудивительно. В любой вечер в «Тимбербист» мог оказаться кто-то из Хейвенов.