За глянцевым фасадом - Катрин Панколь

«Она всегда поддерживала умеренных, а не экстремистов, поэтому ее прозвали «либерал из Белого дома», — вспоминает один политический обозреватель. — И президент позаимствовал у нее немало идей».

В 1960 году, в разгар предвыборной кампании, она узнала, что небольшая фабрика в Западной Виргинии, занимавшаяся производством хрустальных бокалов, испытывает серьезные трудности, и задумала: если они с Джоном попадут в Белый дом, она обязательно поможет этой фабрике. Она сдержала слово. Супруга новоизбранного президента потребовала, чтобы все хрустальные бокалы, которыми будут пользоваться в Белом доме, заказывались на этой фабрике. Когда один крупный промышленник, производивший хрусталь, предложил ей в подарок полный набор посуды, она отказалась. Сказала, что и впредь будет заказывать бокалы в Виргинии. «Если бы я могла, я разбивала бы их один за другим, лишь бы эта фабрика жила дальше!» Это ее способ вершить политику. Она хочет стать полезной людям, которые действительно нуждаются в помощи. Перед тем как оказаться в Белом доме, она, в силу происхождения и воспитания, имела весьма ограниченные познания о Соединенных Штатах. По-настоящему она узнала родную страну лишь во время президентской кампании, когда ездила с Джоном по маленьким захолустным американским городкам. Конечно, она не заглядывала в трущобы, подобно Эвите Перон, однако внимательно приглядывалась к тому, что встречалось на пути. Если это было ей интересно. Никакая сила не могла заставить Джеки сделать то, чего ей не хотелось. «Перед тем как я попала в Белый дом, мне перечислили массу вещей, которые я должна буду делать в качестве Первой Леди, но я не сделала ни одной из них!» И ее в очередной раз отругали за упущения, а добрых и полезных дел попросту не заметили.

Джон наконец научился понимать свою жену и начал поддерживать ее. Это подтверждает и Артур Шлезингер: «Президент Кеннеди в политике больше доверял мнению жены, чем принято думать. А у нее бывали очень здравые суждения, когда речь шла о социальных вопросах».

Она стала все больше интересоваться проблемами, которые приходится решать президенту США, рассказывает сэр Дэвид Ормсби Гор. Почти каждый день заказывала в Библиотеке Конгресса все новые документы, монографии, труды по истории, газетные вырезки, чтобы представить себе контекст исторических событий: так у нее созревали идеи и варианты решений, которые она предлагала мужу. Она занималась этим в надежде, что он станет делиться с ней своими размышлениями и своими неприятностями; в самом деле, неприятностей у него было больше, чем он мог предполагать. По некоторым вопросам у Джеки возникали споры с президентом, и нередко ей удавалось убедить его в своей правоте. Так, например, она убедила его отклонить слишком суровый, по ее мнению, закон Маккаррана об иммиграции. И уговорила подписать с Великобританией и Советским Союзом договор о запрещении ядерных испытаний. Кое-кто из окружения президента был против подписания договора, считая, что это вынудит Америку к неоправданным уступкам. Но Джеки сумела настоять на своем.

Она высказывалась за нормализацию отношений между Соединенными Штатами и Советским Союзом. Так, в 1963 году многие советники президента возражали против предложения продать СССР 150 миллионов бушелей пшеницы. Будучи тонким психологом, обладая безошибочным чутьем, позволявшим легко разгадывать закулисные махинации, она знала, на кого ей надавить и когда остановиться. Продажа пшеницы состоялась за полтора месяца до убийства президента».

Но Джеки предпочитает оставаться в тени и никогда не хвастает своими победами. Наоборот, она по-прежнему притворяется легкомысленной светской львицей, чтобы все заслуги приписывались Джону. Как мы помним, еще в юности Джеки представляла себя не звездой, а рабочим сцены…

Все ближайшие сотрудники Кеннеди признают, что Джеки играла важную политическую роль в Белом доме. Министр обороны Роберт Макнамара утверждает: «Джеки — одна из самых недооцененных женщин в нашей стране. Она обладает исключительной политической прозорливостью. Президент советовался с ней по многим вопросам. Между ними не бывало долгих и напряженных дискуссий, но она всегда была в курсе происходящего и высказывалась почти по каждому поводу». А вот слова генерала Клифтона, военного атташе президента: «Всякий раз, когда ситуация принимала характер кризиса, Кеннеди обращался за советом к жене. Вдвоем они обсуждали создавшееся положение. Она сообщала ему свое мнение не через помощников, а напрямую, поэтому о ее участии никто не знал».

Можно сказать, что теперь, в Белом доме, Джон влюбился в Джеки во второй раз. Его удивляет, умиляет это существо, в котором уживаются растерянная маленькая девочка и отважная воительница, эта женщина, такая мудрая, но такая ранимая, — хотя последнее она ухитряется скрывать. В последние месяцы своей супружеской жизни они становятся ближе друг другу. Во время политической миссии в Индии, куда Джеки отправляется одна по поручению президента, она выражает желание увидеть барельефы Черной пагоды в Конораке, в частности тот, где изображена «женщина совершенных форм, занимающаяся любовью с двумя чудовищными толстяками». Американские официальные лица, сопровождающие Джеки, приходят в ужас. Что подумают об этом визите? Допустимо ли, чтобы Первая Леди разглядывала порнографические скульптуры? Президенту отправляют телекс. Его ответ будет кратким: «А в чем проблема? По-вашему, она недостаточно взрослая?»

В начале 1963 года Джеки опять беременна. И решает прервать выполнение своих официальных обязанностей, чтобы не повредить ребенку. Седьмого августа у нее начинаются схватки, ее кладут в госпиталь и делают кесарево сечение. На свет появляется мальчик, которому дают имя Патрик Бувье Кеннеди. Патрик — в честь святого покровителя Ирландии, а Бувье — в память Блэк-Джека… А полное имя Кэролайн — Кэролайн Бувье Кеннеди. Джеки не забывает отца.

Увы, ребенку суждено прожить лишь три дня. Джеки в отчаянии. Но на этот раз Джон находится рядом с ней. Горе еще больше сблизит их. «Это ужасно, — рыдает Джеки, — но еще ужаснее было бы потерять тебя». Джеки долго будет вспоминать эти слова, сказанные всего за несколько месяцев до роковой поездки в Даллас, Джеки так плохо, что она не может присутствовать на похоронах сына, и Джон в одиночестве провожает сына в последний путь. Он кладет в крошечный гробик медальон с изображением святого Христофора, который Джеки подарила ему на свадьбу.

Двенадцатого сентября 1963 года они отмечают десятую годовщину свадьбы. Джеки, как всегда, скрывает свое горе, а Джон впервые в жизни решается выказать чувства на публике: он держит жену за руку. Близкий друг семьи Кеннеди вспоминает: «В тот вечер Джон подарил Джеки каталог нью-йоркского антиквара Дж. Дж. Клеймана и предложил выбрать любую вещь, какая ей понравится. Он прочитал весь каталог вслух. Цен он не называл, но всякий раз, дойдя до какой-нибудь дорогой вещицы, вздыхал: «Надо бы уговорить ее выбрать что-нибудь подешевле». Это было очень забавно. В итоге она выбрала очень скромный браслет. Сама она подарила мужу золотой медальон с изображением святого Христофора — взамен того, что он положил в гроб маленькому Патрику, и альбом в красном с золотом кожаном переплете: в альбоме были фотографии розария в парке Белого дома, — до переезда туда семьи Кеннеди и после».

Джеки продолжает играть видную роль в обществе, но это ее не радует. Она никак не может оправиться после смерти сына, ее одолевают мрачные мысли. Когда при ней называют имя мальчика, выдержка изменяет ей, и взять себя в руки удается не сразу. Младшая сестра Ли каждый день звонит ей из Европы. Однажды Ли предлагает Джеки отдохнуть на яхте вместе с ней и Аристотелем Онассисом. Младшая сестра Джеки после развода с первым мужем вышла за князя Станислава Радзивилла, а сейчас у нее связь с Онассисом. Ли твердо решила выйти за него замуж. Она рассказывает Онассису о том, что Джеки переживает трудный период, и он тут же отдает в распоряжение сестрам свою яхту «Кристина». Джеки будет его гостьей и сможет плавать по морю столько, сколько ей захочется. Сам он останется на берегу, чтобы не давать повода для сплетен.

Джеки сразу принимает приглашение, однако настаивает на том, чтобы Онассис сопровождал их. «Не могу же я пользоваться гостеприимством этого человека и требовать, чтобы его самого не было на борту. Это было бы слишком жестоко». Джон не в восторге от этой идеи. Он уже думает о переизбрании и считает, что Джеки вряд ли стоит показываться в обществе такого, по его мнению, сомнительного субъекта: это профессиональный плейбой, вдобавок — иностранец, аферист, у которого из-за его темных делишек не раз бывали проблемы с американским правосудием. «Джеки, ты хорошо понимаешь, что делаешь? Тебе известно, какая репутация у этого типа? Хватит с нас того, что твоя сестра открыто живет с ним…»