Путеводная нить - Дебби Макомбер

— Когда вы узнали про… них? — спросил Пол.

Бетани смутилась. Неудобно признаваться, что она до самого конца ничего не замечала.

— Только когда Грант мне все рассказал. Знаете, как говорят — жена всегда узнает последней. А вы?

— Я знал почти с самого начала, — ответил Пол, — только не мог заставить себя поверить…

— Вы с Тиффани долго прожили вместе?

— Шесть лет. — Пол вздохнул. — И по крайней мере года четыре все было хорошо. А потом она познакомилась с Грантом. — Он покачал головой. — Мне кажется, я обо всем догадался, когда она решила повременить с ребенком.

Бетани со слов Гранта знала, что детей у Тиффани нет. Но и без того положение оказалось достаточно плачевным. Она отпила один глоток шардоне, потом второй.

— Мне сегодня Энни сказала: ей кажется, что они собираются пожениться.

— По-моему, к этому все и шло.

Бетани показалось, что Пол даже не удивился.

Она раскрыла меню, хотя из-за разговоров об измене аппетит почти пропал.

— Не знаю, — прошептала она, — смогу ли я когда-нибудь все преодолеть, пережить…

— Прошу вас, не говорите так, — взмолился Пол. — Знаете… я надеялся, что для вас все проходит легче.

— Мне действительно легче, — кивнула она. — Просто… наверное, я пока ничего не понимаю. — Она так долго томилась в одиночестве и ей было так больно и плохо… Она и представить не могла, что боль когда-нибудь пройдет.

— Ваш муж и моя жена нам изменили, — произнес Пол неожиданно гневно. — Так почему плохо нам?

Действительно, несправедливо получается, подумала Бетани. Она пострадавшая сторона; Пол тоже. Грант и Тиффани свободны от всяких обязательств. Они сейчас, наверное, каждый вечер развлекаются, ходят в гости, а Бетани вынуждена заботиться о детях, которые тоже страдают, наводить порядок в доме и попутно преодолевать страшную душевную боль — кажется, нормальному человеку такое не вынести.

— Я сказал себе, что им придется жить с тем, что они натворили, — признался Пол, — но утешения в этом мало.

— Да, никакого утешения.

Пол тоже раскрыл меню:

— Я вот думал…

— Вы не возражаете, если мы не будем говорить о разводе? — перебила его Бетани. — Нам с вами нужно налаживать свою жизнь. А сейчас давайте лучше поедим.

Пол кивнул:

— Вы уже выбрали?

— Только закуски. Я бы съела семгу холодного копчения… А к ней уху.

Он подозвал официанта, и они сделали заказ. Пол тоже выбрал уху и маленькую порцию пасты с морепродуктами.

— Ну и как вы? — спросил он. — Я имею в виду — получается наладить свою жизнь?

— Я очень стараюсь.

— Как? — спросил он. Заметив ее изумленный взгляд, поспешил объясниться: — Я ведь не просто любопытствую… Мне нужна помощь. Я потому вам и позвонил. Надеялся, что вы справляетесь лучше меня и, возможно, поделитесь со мной полезными советами.

— Я… записалась на курс вязания.

Пол широко улыбнулся; Бетани заметила, что улыбка у него мальчишеская и очень его красит.

— Понимаю, но мне кажется, вязание — в основном женское занятие.

— Многие мужчины тоже вяжут.

— Правда?

Бетани пожала плечами:

— Я об этом слышала.

— Я занялся гольфом, но пока не очень получается.

Снова повисло молчание — им принесли уху. Попробовав, оба одобрительно закивали. Уха оказалась великолепной; Бетани поймала себя на том, что пытается разложить уху на составляющие — совсем как когда еще была замужем и обожала узнавать новые рецепты. Как ни странно, когда она вспомнила о прошлом, ей стало легче. Словно начался процесс восстановления, и она вспомнила, какой была раньше.

Бетани попробовала семгу. Вкусно, но она бы не подала к рыбе майонез карри. Такой соус все забивает.

Пора снова погружаться в пучину разговора.

— У вас кто-нибудь есть? — спросила она.

Пол покачал головой:

— А у вас?

Улыбаясь, Бетани показала на него:

— За двадцать два года вы первый пригласили меня на свидание!

— А вы — первая женщина, с которой я встречаюсь за семь лет.

— Может, есть смысл отметить?

Пол улыбнулся:

— Вы правы! — Он жестом подозвал официанта и заказал еще вина.

Бетани улыбнулась ему. Возможно, Пол и не самый красивый мужчина на свете, особенно если сравнивать его с Грантом, но он, похоже, очень искренний, благородный и заботливый. Сейчас ему больно, так же больно, как и Бетани. И все же Пол нашел в себе силы сказать, как он сожалеет, что его бывшая жена разбила ее семью.

— Я могу чем-нибудь вам помочь? — спросил он, когда они вышли из ресторана.

У Бетани сейчас была только одна насущная потребность — работа.

— Можете — если найдете мне хоть какую-нибудь работу.

— Чем вы хотите заниматься?

Бетани вздохнула:

— Сейчас я согласна практически на все.

— Вы владеете компьютером?

— Как бы вам сказать… — Бетани замялась. Если честно, компьютером она толком не владела. То есть она, конечно, умела пользоваться поисковиками в Интернете — дети научили. Кое-как набирала письма, но во всем остальном откровенно плавала.

— Может, вам записаться на курсы? — предложил Пол.

Бетани вздохнула. Он, конечно, прав, но ей сейчас ненавистна сама мысль о курсах. Необходимость круто менять свою жизнь после долгих лет сидения дома давила на нее почти так же тяжело, как и развод.

Пол настоял, что проводит ее до машины.

— Я прекрасно провел вечер. Спасибо, Бетани.

— Вам спасибо.

Они пожали друг другу руки.

— Если вам захочется поговорить, звоните.

— Вы не будете против? Не разозлитесь на меня? — обрадовался он.

— Нисколько.

На обратном пути Бетани слушала радио. Когда она подъехала к дому, было уже почти десять. Она еще не успела затормозить, как дверь открылась нараспашку и на пороге показались ее дети.

— Где ты была? — воскликнула Энни.

— Мы с ума сходили от беспокойства! — добавил Эндрю.

Бетани смерила их изумленным взглядом:

— Вы что? Энни, я же сказала, что встречаюсь со старым знакомым!

— Но ты не предупредила, что вернешься так поздно! — гневно выпалила Энни.

— Мы заговорились… и не заметили, сколько прошло времени, — ответила Бетани, не успев вовремя прикусить язык.

— Просто не верю, что ты на такое способна! — буркнул Эндрю.

— На что?

— А сама постоянно твердишь, чтобы мы говорили, где мы и с кем! — Эндрю покачал головой.

— Двойные стандарты! — поддержала брата Энни.

— Может, впустите меня в дом?

Дети расступились, и Бетани вдруг вспомнила:

— Я ведь оставила вам записку!