Смоленское направление. Кн. 3 - Алексей Борисов

— Снорька, Агап! Давайте сюда, помогите мне.

Перенеся на 'Марту' всё ценное, Игнат вместе с сыновьями поджёг ворох тряпья на шнеке и оттолкнул баграми обречённый корабль. Так и не загоревшись, он вскоре затонул, заметая следы недавнего боя. Теперь можно было перевести дух и осмотреть трофеи. Три одинаковых с виду сундука, обитых по углам толстой кожей, были тяжёлыми и запирались навесными железными замками. Агап притащил из трюма зубило, разрубил петли, и вскоре стал вынимать на разложенный брезент сокровища. В первом сундуке находились серебряные слитки, навскидку, общим весом где-то в четыре пуда. Во втором обнаружились две довольно хорошие кольчуги, два галльских шлема с позолотой и пара мечей с красивыми перевязями из красной кожи. В третьем лежали мешочки с перцем, а на самом дне — восемь кошелей в виде колбасок с золотым песком и четыре с монетами византийской чеканки. Помимо этого, экипаж 'Марты' стал обладателем дюжины рулонов шёлка и целого вороха лисьих шкур. Не считая всякой мелочи найденой у погибших, в том числе оружия, добыча не выглядела богатой. Самым ценным, из всех трофеев, оказался перстень с большим рубином чистой воды. Его нашёл Снорри, когда выдёргивал кинжал из трупа венецианца, лежавшего на сундуке. Не удовлетворившись дорогим стилетом, свей обыскал тело, и чуть ниже живота обнаружил подвязанный мешочек, из которого и извлёк предмет ювелирного искусства.

Два ларца, оклеенных пластинками из пожелтевшей слоновой кости, крышки которых украшали выложенные самоцветами кресты, сами по себе представляли немалую ценность, но как я их ни осматривал, механизма запора — не обнаружил.

— Шкатулка с секретом, — пробормотал я, нажимая поочерёдно на каждый камушек.

— Тук! — Щёлкнула пружина, и крышка сместилась немного вправо.

Внутри лежал мизинец палеца человека, отлитый из свинца. Вернее, свинцовым был лишь футляр, так как, рассматривая предмет получше, я обнаружил едва заметную щель. Во втором ларчике, открывшемся аналогично первому, лежал кривоватый гвоздь, обёрнутый в золотую фольгу и кусок льняной ткани. Видимо, это и были те реликвии, которые желал заполучить Ермоген. Оставив шкатулки в покое, я обратился к экипажу.

— Свои доли от добычи все получат в Самолве. А сейчас, мы обязаны воздать последние почести нашим погибшим.

Вечером, на острове Кихну, выбрав место на возвышенности, мы похоронили трёх новгородцев в братской могиле. Погибших поминали невдалеке от холма, расположившись на песке уютной бухты. Агап рассказал о каждом из почивших ушкуйников, сожалея, что совсем молодые ребята не успели обзавестись семьями и продлить свой род. Но потом вдруг поведал несколько смешных историй, и вечернюю тишину нарушил дружный хохот. Славяне радовались, веселье символизировало победу жизни, противопоставляло торжество мира живых над миром умерших.

— Вот, помню, Славка очень яблоки любил. Так я ему поясок потуже затянул. Как там, — Агап показал пальцем в небо, — Яблоки раздавать будут, так он их за пазуху и положит. Не вывалятся.

— А я, Балде топор его положил. — Сказал Игнат, — Помните, как он хворост рубил, да клинушек не проверил?

— Да уж, — рассмеялся Сулев, — Я тогда, бать, еле от того топора увернулся. Стоит Балда с топорищем, и понять ничего не может, как это так произошло?

— Теперь, не слетит. Клинушек там железный.

Страва* по погибшим закончилась к полуночи. Выставив караульного, мы со Снорькой залезли на корабль и стали допрашивать пленных датчан. Сделано это было умышленно. Посаженные на цепь пленники решили, что пробил их последний час и вскоре их поведут на тризну, где и убьют. Вопрос меня интересовал только один, и связан он был с количеством груза, перевозимого венецианцем. Если караван разделился, то где же сундуки с двенадцати телег? И ответ на мой вопрос я получил сразу же, когда Стурласон поднёс остриё ножа к глазу пленника.

(Поминальный пир).*

— Всё сгрузили в Риге, — отвечал Ларс, склонившемуся над ним Снорри, — Луиджи и Марино должны были встретить в устье Пероны. Что, опаздали?

— Да, опоздали. Но тебе от этого легче не будет. Смерть вас ожидает лютая, так что молитесь.

— А ты меня не пугай.

— Да я и не пугаю, — с улыбкой сказал Снорька, — Вас занесут в море, привяжут к ногам по два больших камня, и оставят ждать прилива. Хотя, если кому-нибудь из вас есть что поведать мне интересного, то…

— Ничего интересного я сказать не смогу, — перебил Стурассона Ларс, — Пусть будет так, как вы задумали. Но перед смертью, пообещай мне, что если тебе повстречается мой брат, Трюггви, то ты расскажешь ему, как я умер.

Я поднёс фонарь к лицу Ларса, но никакого физического сходства с нашим Трюггви не обнаружил. Однако что-то внутри ёкнуло. Имя хоть и распространенное, но иногда, бывает так, что какая-то сила не даёт повернуть в сторону, хотя именно туда тебе нужно. И через мгновенье, в том месте, куда ты направлялся, случается каке-нибудь несчастье. А вдруг, действительно они родственники?

— Снорри, как думаешь, Ларс человек слова?

— Безусловно.

— Пусть пообещает вместе со своим товарищем, что не сбегут и не причинят нам вреда.

Пленники немного посовещались между собой и клятвенно заверили в своей лояльности.

С рассветом 'Марта' отчалила от острова и взяла курс домой. Двигались уже по изведанному маршруту, в шторм больше не попадали, а на реке Нарова даже помогли норвежским купцам пройти волок. Старшим у коммерсантов был Антон из Бергена. Он, вместе со своими компаньонами шёл в Псков, пытаясь наладить поставку специй. Так мы и добрались до Самолвы, где норвежцы пробыли три дня, загрузились коврами, мягкими игрушками, бархатом, двумя пудами чёрного перца и отбыли восвоясие, оставив весь свой груз меди. В Псков они не пошли. Отдав весь свой товар оптом, норвежцы только посетовали, что составить конкуренцию Миленко на рынке специй они не в состоянии. А плодить новых поставщиков, в результате чего будут снижены цены, было совсем не выгодно. Я лишь только удивился, насколько на слуху в северных странах торговая марка с тремя слонами. Скандинавские коммерсанты упорно искали пути на рынки Востока, в обход средиземноморских конкурентов, но монгольское нашествие пресекло все их попытки. Южные земли Руси утратили свою привлекательность, так как не были в состоянии обеспечивать безопасность торговых маршрутов. Гардарика, как перевалочная база, навсегда потеряла своё геополитическое значение. Наступал расцвет Венеции и Генуи, пожинавших плоды тщательно продуманной политики. Спасти положение дел могли лишь новые торговые пути из Китая и Индии, и когда норвежцы уходили, я рассказал Антону, что в Смоленске скоро появятся товары из этих дальних стран.

Через пять дней после нашего возвращения в Самолву прискакал Гюнтер. Его поездка к Ильменю вышла удачной. Вот только вместо встречи с Андреем Ярославовичем и его братом Александром, пришлось вести переговоры с ближним боярином Великого князя.

— Чистое совпадение интересов, Лексей, — рассказывал мне Гюнтер, — Если б я не проявил инициативу, ища встречи, то зимой, от Самолвы не осталось бы камня на камне.

— И поэтому, в качестве эскорта ты прихватил Свиртила с его литвинами?

— Да. Признаюсь, это произвело впечатление на некоторые горячие головы. Но Ярослав не планирует активных действий против Ливонии. Так мне боярин Вистяк сказал.

— Подожди. А как же Псков? Как же поход на Дерпт?

— Про это, ни слова. Я сам предложил пощипать епископа, как мы и договаривались, но Ярослав видит угрозу только со стороны свеев, считая, что Орден, вроде как высокий вал между ними и Русью. Либо он что-то знает больше чем мы, либо заблуждается. И ещё, в окружении боярина Вистяка я заметил двух кочевников, очень похожих на Пин Янга. Я с ними, как Янг учил, поздоровался. Ты бы видел их рожи! — Гюнтер скорчил физиономию, растянув указательными пальцами кожу у глаз, делая их узкими, — В общем, вот такие дела. Этот год проживём без войны.

— Я бы не торопился с выводами. Давай дождёмся вестей от Гаврилы Алексича. Что-то не нравится мне присутствие китайцев в окружении людей Ярослава. Вдруг, они мастера по осадной технике? Псков, хорошо укреплённый город и тогда, всё становится на свои места. Великий князь не дурак, он в жизнь не скажет о своих намерениях, а вот увести по ложному следу… Гюнтер, мой тебе совет, начинай учить обращаться с оружием всех мужчин Самолвы. После Пскова, твоё княжество следующее. Только своей силой ты сможешь доказать Ярославичам, что ты более выгодный союзник, нежели враг.

После разговора со Штауфеном я передал Свиртилу одну из реликвий и пару мешочков с серебром, наказав литвину возвращаться в Смоленск, а двум десяткам во главе с Витовтом остаться здесь. Практически проваленная операция по венгерскому золоту требовала детального разбора. Нутром я чувствовал, что Ермогена интересовали только эти два сундучка с мощами, а золото было как наживка, но что бы я смог доказать? Что шпионская сеть дала неверную информацию? Да учитывая это время и способы передачи данных, агент и так совершил невозможное. Исполнители же — разменная монета. Их никогда не жалели и особо не дорожили. Значит, хрен епископу вместо золота. Морской поход предусмотрен не был, а ребята награду заслужили.