Сонька - Золотая Ручка. Тайна знаменитой воровки - Виктория Руссо

Далеко не светский тон женщины, которая изначально вела себя, как добропорядочная представительница мещанского класса не понравился врачу.

— Сделайте мне операцию! — умоляла она, глядя на него.

— Вы имеете в виду аборт? Я не делаю таких вещей!

— Я заплачу вам! Сколько? — делово спросила Ольга, с вызовом смотря в блестящее врачебное пенсне.

— Вы не на рынке, а в медицинском учреждении.

— Вы не понимаете…

— Это вы не понимаете! — повысил голос человек, напоминающий Ольге ювелира-отца. — Как вы можете себе позволить такую… распущенность! Я думал, вы порядочная женщина, но приживать ребенка вне брака — это аморально! У меня дочь — невеста. И каждый раз, оглядываясь вокруг я — взрослый человек — не знаю, как ее защитить от подобных вам людей. Что видит молодежь в начале двадцатого века?! Падение нравов! Вы показываете своим примером, что все добродетели — прихоть и бредни стариков. Теперь новые люди и модно не считать кавалеров. Жить во грехе и поносить все, что свято. Плюете на религию, на многовековые устои! Такие люди как вы, Софья Ивановна (почему-то я сомневаюсь, что это ваше настоящее имя), мне отвратительны.

— Тогда зачем же вы меня приняли? — произнесла потухшим голосом Ольга.

— Потому что я обязан помогать — это моя профессия.

— Вот и помогите…

— Не в этом смысле! Я честный порядочный человек! Мое дело — лечить, а не калечить. Во врачебной клятве сказано: «Я не вручу никакой женщине абортивного пессария». В семнадцатом веке в нашей стране за это казнили! Убирайтесь, и чтобы я вас больше не видел.

Когда Ольга вошла в дверь Анны, над которой красовалась огромная вывеска «Дом мод» она испуганно произнесла, позабыв о своем немецком акценте:

— Что с вами стряслось, Ольга?

Но она не смогла ничего ответить, обняла свою приятельницу и горько зарыдала. В салоне сидела одна из клиенток, которая с опаской наблюдала за происходящим. Подсобравшись, будущая баронесса извинилась перед незнакомкой, объяснив, что в этот день годовщина смерти ее маленького сына. Эти слова, конечно же, тронули даму, и она с волнением произнесла несколько теплых слов, суть которых была в том, что жизнь не закончена и у нее непременно будут дети, и появятся они в ближайшему будущем. Эти слова произвели должный эффект и Ольгу затошнило. Анна помогла ей удалиться в уборную и спустя мгновение снова вышла к клиентке:

— Так вы хотеть еще заказать порошок «Юная богиня»?

— О, да! Это волшебное средство, как вы и говорили! Я чувствую себя лет на десять моложе. Да и окружающие говорят, что я порой веду себя как ребенок! — призналась женщина, сюсюкая, как маленькая девочка, что выглядело весьма странно. Супруга одного из известных чиновников была простушкой, но с серьезными заявками на принадлежность к высшему свету. Не раз газеты украшали статьи об аресте ее мужа за взятки, но никто ничего не мог доказать. Во время судебного разбирательства, мужчина оказывался почти святым и имел столько заслуг перед обществом, при этом активно занимался благотворительностью, и судьи лишь разводили руками и его отпускали домой. Первое время жена стыдилась подобной славы, но со временем привыкла к ней. Она любила вычурные платья и всегда выбирала цвета, которые ей не шли. Анна пыталась предложить ей другие варианты, но начинался скандал. Когда этой клиентке перечили, она быстро вспыхивала и превращалась в горланящую уличную торговку, которая выпустив пар, резко успокаивалась, после чего произносила свою любимую фразу: «давайте сделаем по-моему»! Анна с ней не пререкалась. Безвкусная женщина была постоянной клиенткой. Беда была в том, что не важно одетая дама была плохой рекламой Дома мод Анны, но к счастью у нее были и другие клиентки, которые прислушивались к мнению опытной портнихи и обладали чувством меры и стиля.

— А ведь я вас предупреждала! — произнесла мягко Анна, после того, как выслушала печальную историю своей сообщницы.

— Что же мне делать?! у меня свадьба через несколько дней…

— У меня есть одна знакомая — она делает аборты подпольно. Это не дешево, но других вариантов нет.

Ольга покорно кивнула.

— На какое время мне договариваться?

— Чем быстрее я избавлюсь от этой проблемы, тем лучше!

Маленькое дельце с порошками от старости оказалось весьма прибыльным. Так как распространением их занималась Анна, а в последнее время она же их и изготавливала, и расфасовывала, они решили перераспределить прибыль от дохода. Если раньше они делили напополам, то теперь Ольга забирала тридцать процентов. Причем восстановить справедливость было ее личной инициативой. За это портниха была ей очень благодарна и еще больше расположилась к своей приятельнице.

По городу ползли слухи о том, что Сонька-Золотая ручка орудует в Петербурге. Множество мужчин свидетельствовали о встрече с этой беспринципной женщиной. Их описания объединяла одна деталь: обидчицу звали Софья.

Женщина с пожеванным временем лицом устремила свои почти прозрачные глаза на Ольгу, и вяло произнесла, раскладывая инструменты:

— Какой срок?

— Не могу сказать точно, — заикалась Ольга, глядя на ее кривые и тонкие пальцы. Анна тоже приехала в усадебный дом поддержать свою заказчицу. Гостья работала подпольно давно и для рекламы утверждала, что провела операцию кому-то из царской семьи. Как утверждала Анна, много времени это не займет. Расположиться решили в том же месте, где, возможно, и был зачат этот ребенок — в их с Шарлем спальне.

Ольга думала только об одном: чтобы все поскорее закончилось. Ей что-то вкололи, и ее затошнило, а потом она провалилась в глубокий тревожный сон…

— Оленька, — мягко позвала Наталья Дмитриевна. — Где же ты, душа моя!

— Ее же закопали! — подумала испуганная женщина и, повернув голову, увидела, что в спальне дверь прямо в сад. В комнате никого больше не было. Поднявшись с кровати, она медленно продвигалась на знакомый голос, когда дверь была открыта, ее осветило слишком яркое солнце.

— Почему ты снова заставляешь всех ждать? — произнес грубый мужской голос.

— Кто это? — переспросила Ольга, щурясь от слишком яркого света. Наконец она могла рассмотреть, что среди деревьев расположен мольберт, возле которого стоял мужчина. Он вдохновенно что-то рисовал, не обращая внимания на любопытны взгляд стоящей в проеме двери Ольги. Рядом с ним в кресле-качалке сидела Наталья Дмитриевна. Она улыбалась глядя на девушку и манила ее рукой, негромко шепча:

— Подойди ко мне, что-то скажу!

— Подойдешь — не вернешься обратно! — грубо ответил Владимир. Дорисовав картину, он повернул ее так, чтобы Ольга могла ее рассмотреть. На холсте она увидела себя лежащей с раздвинутыми ногами. Нижняя часть ее тела была в крови. Лицо было очень бледное и изображало ужас, в глазах застыли слезы и отчаянье.