Сонька - Золотая Ручка. Тайна знаменитой воровки - Виктория Руссо

Сердце ее замерло, и она едва дыша, ожидала его ответа. Алексей Михайлович провел руками по вискам и откинулся на спинку кресла.

— Знаете, Оленька, мой доктор полагал, что еще долго буду лежать в постели и то, что я на ногах — это ваша заслуга полностью. Я сказал ему об этом, и он произнес: тогда немедленно женитесь на ней, чтобы ваше лекарство всегда было при вас. Больше всего на свете я бы хотел вас не отпускать от себя никогда, прямо с этой минуты.

— В таком случае… если вы не против, я останусь! Мне больше некуда идти. Вы единственный, кто у меня остался.

Вдруг она зарыдала пронзительно и громко. Отчаяние выплескивалось из ее организма, потому что она опасалась услышать отказ. Она казалась такой трогательной и хрупкой в этот момент, Алексей Михайлович кружил вокруг нее как мотылек, не понимая как помочь ее горю. Он не осознавал, что на самом деле из ее глаз катятся не просто слезы, из нее выходит человечность, а внутри ее организма в эти мгновения сердце покрывалось толстым слоем льда.

Глава 12. Борьба с призраками

Жизнь Ольги поменялась полностью: теперь она жила в роскошном особняке, в котором стала полноправной хозяйкой. Первое, что она сделала — разогнала всю прислугу. Они умоляли ее, желая остаться, но все что она могла для них сделать — написать рекомендации.

— И это при том, что вы работали отвратительно! — строго произнесла она. Муж не вмешивался в домашние дела, полностью доверив их супруге.

В некоторых комнатах она сделала ремонт, миновав кабинет и спальню бывшей жены барона. Как она не уговаривала, он был против перемен в ее пристанище, поясняя, что останется, предан памяти о ней до скончания своих дней. Ее обижали его слова.

— Выходит, мы будем жить втроем? — разозлилась Ольга, отодвинув ужин, демонстрируя испорченный аппетит.

— Не понимаю вас? — уточнил Алексей Михайлович.

— Призрак вашей чудесной жены будет с нами? Очевидно, что нужно было мне сразу понять, что вы хотите жить со своей прежней женой, а я лишь повод задержаться на этом свете! — резко высказалась баронесса и резко вскочив, умчалась прочь.

Она укрылась в своей комнате, в которой очень любила находиться, называя ее малахитовая шкатулка. Все в ней было приятно-зеленого цвета, который успокаивал Ольгу и, конечно, немного золото для шика. Посреди просторной комнаты стояла огромная кровать, на которой она чувствовала себя иногда маленьким ребенком.

Баронесса фон Штейн стремительно заводила знакомства, вынуждая супруга делать визиты в почтенные дома. Окружение Алексей Михайловича было очаровано этой остроумной и веселой женщиной. О ней так много говорили в высшем свете и многие искали с ней знакомства. С петербургским высшим кругом Ольга легко находила общий язык, не у кого не было сомнений, что она дворянка, потому что была прекрасно образована, хорошо говорила на нескольких язык и могла проявить себе как в танцах, так и в пении. Всем знакомым дамам она рассказала о чудодейственных порошках «Юная богиня» и спустя какое-то время почти все ее знакомые женщины пили с утра натощак ложку порошка, запивая теплой водой. Что удивительно, исключительно все чувствовали эффект, с Анной договорились следующим образом: со своей клиентуры Ольга получает больший процент, но и портниха оставалась в доле, потому что продолжала шить маленькие мешочки для оформления.

У Ольги появилось пара приближенных подруг: вечно скучающая вдовствующая графиня Наталья Ивановна — она была ее постарше и в каком-то смысле являлась старшим товарищем, а также баронесса Мария Андреевна — приятная женщина того же возраста. У нее было много пагубных привычек, однако это им не мешало проводить вместе время. Баронесса фон Штейн общалась с ней преимущественно потому, что та знала все сплетни Петербурга. Последние из них были связаны с коварной преступницей — Сонькой-Золотой ручкой, которая умудрилась соблазнить половину светских мужчин Петербурга.

— Это неправда! — воскликнула Ольга, рьяно защищая свою репутацию. Меньше всего ей хотелось прослыть женщиной легкого поведения. Ведь кто угодно может выяснить, что настоящая Сонька отбывает наказание на каторге, хотя о ее побегах много поговаривали.

Ольга очень любила бывать в гостях у графини, ее восхищала та роскошь, с которой она жила. Ее дом был намного больше, чем у барона фон Штейна. В комплекс входили огромное количество построек, окружавших главный каменный дом. От не прошеных гостей ее защищали высокий забор и кованые ворота. Мебель, посуда — все в доме восхищало Ольгу, и она неустанно делала комплименты по поводу тонкого вкуса пятидесятилетней женщины, с детства привыкшей к роскоши.

— Ах, деточка, иногда я думаю: почему я не родилась какой-нибудь простой крестьянкой? Живешь в маленькой деревеньке, плетешь косы и помогаешь матери по хозяйству. Не надо ни о чем думать! — мечтательно произнесла Наталья Ивановна. Собеседницу смешили эти темы, а особенно неведение пожилой женщины, которой вдруг вздумалось, что быть крестьянкой — это праздник. Иногда они говорили о всяких глупостях, но бывали и серьезные темы. К примеру, графиня отказывалась говорить на французском, потому как считала себя патриоткой. Частенько на балах она отстаивала свою точку зрения:

— Если ты русский человек — так и говори на своем языке! Коль иностранец перед тобой — вот тогда и прояви к нему свое уважение, покажи образованность!

Находилась какая-нибудь глупенькая молодая графинька или княжна — дочь почтенных родителей и пыталась вступить в полемику с Натальей Ивановной, тогда она превращалась в изваяние и одарив собеседницу уничижительным взглядом, говорила, что хочет пить и забирала баронессу с собой.

— Это и есть молодежь! Невоспитанные глупые создания!

Ее дети повзрослели, и она часто переживала за судьбу своих трех сыновей, которые к ее великой радости выросли приличными людьми:

— Нынче неправильное время… И как будут жить мои дети? Нынче совесть не в моде. Любовь к отечеству поднимается на смех. Куда мы идем?

— Ах, дорогая моя Наталья Андреевна, как я понимаю вас! Я ведь и сама постоянно думаю о будущем нашей страны… Как жить, когда столько зла вокруг? Ведь кругом обман! — подключалась Ольга.

Акулина и Федор переехали в дом фон Штейнов. С усадьбой Шарля была проведена такая же афера, как и с домом Натальи Дмитриевны. Чтобы перестраховаться, она подключила Федора, который притворялся немым и изъяснялся знаками, а Ольга как будто была его посредником с покупателем. Чтобы изменить внешность, она намотала на голову платок, и казалось, что у нее совсем не было волос. Под верхнюю губу она подложила скрученный подорожник, и это выглядело, как особенность строения верхней губы, которая приподнималась, приоткрывая зубы, подобная маскировка меняла ее внешность до неузнаваемости. Так как она к тому времени не оправилась после операции по уничтожению потомства, то выглядела болезненно и совсем не была похожа на цветущую красавицу с картин Владимира. Федор размахивал руками, как мельница, а она говорила от его имени все, что было ей необходимо. Своего слугу она представляла, как потомка Богословских — самим Шарлем. Легенда была незамысловатая: он планирует иммигрировать, поэтому хотел бы избавиться от фамильного гнезда.