Добропорядочный распутник - Бронвин Скотт

— Он сделал это в предупреждение нам обоим и наверняка успел поведать вам о том, насколько низко я пал? Забил вам голову сказками о моей порочности? — Эш подошел еще ближе. Стоя в полутьме, он посмеивался глубоким чувственным смехом.

— Он действительно упомянул, что ваша репутация далеко не безупречна в этом отношении. — Дженивру беспокоили его близость и аромат, чистый и влекущий к себе даже после долгого дня. Тело начало покалывать в предвкушении.

— Я не буду отвечать тем же, бросая стрелы в репутацию Генри. Она сама проявится, я уверен, дайте время. — В голосе Эша прозвучали резкие нотки, свидетельствующие о его более чем скептическом отношении к златокудрому очарованию кузена.

— Я не ищу брачных уз ни с Генри, ни с кем-либо еще. — Ей следовало с самого начала прояснить данный вопрос с Эшем.

— В любом случае не сегодня, — усмехнулся он в ответ на ее вызов. — Это тем не менее вовсе не означает, что мы не могли бы исследовать другие любопытные виды связей. Если, конечно, вы не преданы Генри. Так ли это, Нива? Вы с Генри тайные любовники? Заговорщики?

Эшу не понравилось видеть их вместе, и он сделал собственные выводы. Он намеренно задевал ее, чтобы убедиться в ошибочности своих умозаключений.

— Я решаю сама за себя. Ни Генри, ни кто-либо еще не влияют на мой выбор, — возразила Дженивра, хотя ее тело могло бы частично опровергнуть это утверждение. Эш привлекал ее, и это влечение, это притяжение значительно превосходило безопасные деловые отношения между совладельцами одного поместья.

Эш коснулся длинным изящным пальцем ее щеки.

— И что же ты решила, Нива? Хочешь позволить себе удовольствия ночи? Слишком поздно отрицать. Я вижу в твоих глазах желание, и не только сегодня. Я замечал его прежде в оранжерее. Я влеку тебя, и ты притягиваешь меня. Я с радостью подарю тебе эту ночь, если твое тело просит об этом.

Дженивра облизнула губы, взвешивая плюсы и минусы его предложения. Даже сейчас в разгар небольшого словесного поединка ее тело было возбуждено его присутствием, разум взбудоражен теми возможностями, что он обещал, а любопытство подстегивалось россказнями Генри о репутации Эша как любовника.

Какая она будет, ночь с таким мужчиной, как Эш Бедивер, который может подарить удовольствие, не спрашивая цену? Он обещает минутное наслаждение, наслаждение вне времени, вне столь тщательно выверенной после Филиппа, упорядоченной жизни. И если она прыгнет в пропасть, благородный Эш Бедивер будет ждать ее по ту сторону. Этот мужчина стоит полета в неизвестность.

Эш нежно обхватил ее подбородок, притягивая Дженивру к себе, окутывая ее уста самым порочным и жарким поцелуем, и она приняла его. «Уэверли» был позабыт. Кому нужен книжный герой, когда есть Эш Бедивер, из плоти и крови и шанс на одну ночь отбросить к черту все тревоги и опасения?

Глава 12

Эш выпустил ее из объятий лишь для того, чтобы закрыть дверь в библиотеку. Щелчок металлического замочка прозвучал в сгустившейся тишине окончательно и бесповоротно. Все решения приняты, согласие достигнуто. Легким рывком Дженивра распустила ленту, поддерживающую волосы, они тяжелой волной скользнули по плечам.

— Леди Годива[15]. — Голос Эша звучал хрипло от волнения. Он медленно пошел ей навстречу, словно давая Дженивре возможность осознать всю чудовищность того, что она собиралась совершить. Его волосы также были распущены, обрамляя пышной черной гривой скульптурную белизну лица и подчеркивая глаза.

Эш не остановился перед ней, а опустился на колени у камина, давая возможность насладиться видом его атлетической спины, пока он разжигал огонь. Эш повернулся и посмотрел на нее, его рука застыла на поясе брюк, будто он читал ее мысли. Быстрым движением он стащил рубашку через голову. Дженивра упала в кресло. Он не тот, кем можно восхищаться стоя. В тусклом свете камина очертания его торса казались дорожной картой, указывающей путь к самой мужественной части тела. Ее рукам не терпелось проследить этот маршрут вплоть до логического завершения.

И тут его руки снова приковали ее внимание к поясу проклятых штанов. Он опускал брюки все ниже и ниже, обнажая подтянутые бедра, мускулистые ноги, свидетельствующие о многих годах, проведенных в седле.

Она вцепилась пальцами в подлокотники кресла, смутно сознавая, что у нее пересохло во рту при виде того, как его мужское великолепие дюйм за дюймом постепенно обнажается перед ней. В полной мере. На краткий миг промелькнула мысль, что подобного мастерски небрежного умения раздеваться невозможно достичь без многолетней практики. Но сегодня ее это не заботило. Сегодня он станет ее, и утром не предвидится осложнений, поскольку оба прекрасно понимают, что их не должно быть, ибо остается нерешенным вопрос управления поместьем.

— Давай же, Нива, — убеждал он, стоя у камина, руки на бедрах, указательный палец, словно намекая, направлен в сторону выступающего фаллоса. — Теперь твоя очередь, хочу увидеть тебя обнаженной.

Внезапно смутившись, она поднялась с кресла, нервно теребя дрожащими пальцами широкий пояс капота, опасаясь, что ей никогда не удастся раздеться и встать перед ним столь же спокойно и непринужденно, как это сделал он. Властно и эротично. Эш не сводил с нее голодного взгляда. С Филиппом все было по-другому. Дженивра отбросила прочь мысли о покойном муже. Ему нет места в этой интерлюдии. Сейчас настал момент ее наслаждения, она остро нуждается в этом.

— Нет, подожди. Я передумал. — Эш преодолел разделявшее их небольшое расстояние, чувствуя себя на зависть комфортно в обнаженном виде, скорее всего вовсе не смущаясь столь очевидными признаками возбуждения. Когда она вздумала возмутиться, он приложил палец к ее губам и чувственно провел линию до ключицы.

От его прикосновения жар растекся в тайном местечке между ног. Он так легко возбуждал ее. Руки Эша нашли пояс ее капота, и ничем более не сдерживаемые батистовые полочки разошлись прежде, чем он приспустил легкое одеяние с плеч.

Эш нежно развернул ее спиной к огню, его дыхание стало прерывистым.

— Свет пламени камина и батист необыкновенно идут вам, мадам. — Эш не стал полностью снимать с нее капот, не сводя глаз с четких очертаний фигуры в отблесках пламени. Дженивра чувствовала, что могла с тем же эффектом оставаться обнаженной, поскольку тонкий материал одежды почти ничего не скрывал. Эш обхватил ладонями ее груди, потирая полупрозрачным батистом соски. Легкие прикосновения гладкой ткани под его большими пальцами причиняли сладостную боль, заставляя мечтать о немедленном насыщении и облегчении. Однако она инстинктивно понимала, что еще не время утолить чувственный голод, но понимание лишь распаляло возбуждение.