Мифы о Древней Руси. Историческое расследование - Лев Прозоров

Жрец, вопреки всеобщему обычаю отличающийся длиною своей бороды и волос»[186].

Язычники-литовцы (литву, кстати, в русских источниках называли «главохохленной»[187] – а вот татар с турками так никогда не именовали) уже в конце XIV столетия опознали в своих оставивших древнюю веру соплеменников христиан не только по соблюдению постов, но и по отказу остригать волосы и сбривать бороды.

Половцы. «Каменные бабы»

«Еустафий же юн беаше възрастом, еще възраст цветущ имея, мужествен и красен и доблествен якоже душею, такоже и телом. Душею же християньство възлюбив, крещается от прежереченнаго иерея Нестера, и пребываше оттоле, яко християн, подобающее житие добре и к Богови любовию приходя, постяся до конца. И ину всяку добродетель делая начальством же и властию князя. Некогда тому последуя о ловитвах пребыванию творящу, и виден быстъ от него и возрастающа брады его и власы носяй уже на главе, ниже мало что от сих вредив. Сим огнь обычай служитель есть, отцу их доброненавистному и лукавому бесу узаконоположившему постризати убо яже на главе в долготу яже протяженыя власы, браду же аки бритвою отрезати. Он же яко нечювьствие телу сице злочестная и безумная всякого обычая плотная отложив и сия целы сохранив. Сице убо князь имуща видев, аще христианин есть, въпрашаше»[188].

В отношении того, когда на Руси началось массовое брадношение, мы имеем вполне ясное свидетелсьтво младшего современника крестителя Руси, Адемара Шабанского:

Половцы. Средневековая венгерская миниатюра

Новгородский деревянный идол с «оселедцем»

«Вскорости пришел на Русь некий епископ из греков и обратил ту часть этой провинции, которая до тех пор была предана идолищам, и убедил их отпускать бороды, а также перенять другие греческие нравы»[189].

Это сообщение католического хрониста перекликается с суровыми строками «Церковного устава Ярослава»: «Аще пострижеть голову или бороду – епископу 12 гривен, а князь казнить»[190].

Так что с «неправильной» причёской князя у «разоблачителей» Святослава ничего не выходит.

Акт II. «Тюркская» родословная

Если читатель полагает, что на сем «марлезонский балет», посвящённый попытке превратить Святослава в «кочевника», чуждого, якобы, славянскому, русскому духу окончен, мне придётся его разочаровать. Дело слишком серьёзно, чтоб «балеруны» отступились на такой малости. На сей раз «компромат» на князя «нашли» в его родословной – якобы болгарской.

Читатель будет вправе спросить – «и что же в этом такого?» Дам слово самому «балеруну» – одному из самых буйных, договорившемуся аж до «Гитлера-Святослава»(!!!). На сей раз отступлю от обыкновения, и ссылок на его цитаты давать не стану – их легко будет желающим отыскать при помощи поисковика, гугла или яндекса, мне же откровенно не хочется заниматься рекламой столь… духовитого продукта.

«Его мать – крещёная-арианка Олёна-Елена – дочь болгарского царя Симеона Великого, в 3-х списках древнерусского летописца указано: «Игоря же Олегь жени въ Болгарехъ, поять за него княжну именемъ Олгу, и бе мудра велми». Олег готовил поход на Византию, ему был нужен династический брак. Потому он и женил Игоря на дочери злейшего врага Византии и своего будущего союзника Симеона Великого.

Булгары дунайские – тюрки, сам Симеон – тюрок по отцу, его отец ещё именовался ханом. Ославянились булгары много позже, смешавшись с дунайскими славянами. Отсюда и вид Святослава. Летописный Плесков – не Псков, его тогда ещё не было, а Плиска – старая столица Булгарии на Дунае»[191].

Как свойственно для полузнаек, человек прочёл одну книжку и уверовал, что Обрёл «Истину».

Что ему книга последняя скажет,То на душе его сверху и ляжет:

Как говаривал про подобный тип людей классик. Впрочем, скорее всего, как свойственно для шарлатанов, человек вырвал именно то, что ему надо, а про всё остальное «позабыл» сообщить. Не хвастаясь, напомню – я предпочитаю называть версии версиями, не подавая их как истину в последней инстанции.

Но допустим (просто запомнив, что «балерун» соврал первый раз, выдав версию за факт). А также вот ещё что – этот человек, выдающий себя за большого почитателя Олега Вещего, при этом полагает возможным считать выбор тем же Олегом невесты для воспитанника чем-то порочным и недостойным, бросающим тень на потомство от этого брака. Такое вот странное «почтение» у персонажа к Вещему князю.

Враньё два: «Булгары дунайские – тюрки».

Имею удовольствие предложить читателям познавательнейшее исследование – к сожалению, не моё – о происхождении болгар, в котором подробно обосновывается их индоевропейское происхождение, арийское, если угодно, от тохар – древних хозяев центрально-азиатских степей[192].

Автор отнюдь не является первооткрывателем этой темы – не так давно об этом писали серьёзнейшие учёные, специалисты-археологи. Я, конечно, имею в виду фундаментальный труд профессора А.П. Смирнова[193] «Волжские болгары»[194], в котором не-тюркское происхождение болгар (не только волжских) было обосновано весьма убедительно. Забавно, что строящий из себя большого патриота СССР «балерун», по всей видимости, ничего не знает об этом выдающемся исследовании советских времён. Ну – или рассчитывает, что о нём ничего не знают его читатели.

«Сам Симеон – тюрок по отцу, его отец ещё именовался ханом».

Про «тюрок» я уже сказал, враньё тут в титулатуре отца Симеона, Бориса, которого ни один источник «ханом» – точнее, «канасубиги» – не называл. Сбрехал «балерун», привычно сбрехал. Последним правителем Болгарии, носившим степной титул, был Маламир[195]. Уже его сын Пресиян назывался просто «От бога правитель». Титул «канасубиги» после Маламира не появляется. Кстати, читатели, наверное, уже обратили внимание на имена предполагаемых предков Святослава – Пресиян, Маламир – типично «неславянские», правда? И отец Симеона, сын Пресиян, Борис, тоже носит славянское имя, прекрасно известное и балтийским славянам[196], до которых не доходили никакие «тюрки», ни настоящие, ни липовые.

Так что наш марлезонский «балерун» соврал не только про титул. «Ославянились булгары много позже», – тоже враньё. Если бы Ольга и впрямь была дочерью Симеона – она была бы праправнучкой первого болгарского правителя со славянским именем. А череда славянских имён правителей Болгарии недвусмысленно намекает, на ком четыре поколения – целый век! – женились правители арийского степного народа, осевшего на славянских землях. Не-славянской крови в дочке Симеона должно было остаться менее одной шестнадцатой – в таком проценте чужая кровь переставала волновать даже германских нацистов, создавших знаменитые Нюрнбергские законы. Советский «балерун», борец с «Гитлером-Святославом», настоящего Гитлера «перенацистил», отказывая сыну – предполагаемой! – «Олены Симеоновны» в праве зваться славянином из-за «неславянского» пра-пра-прадеда Омуртага.

Ну и насчет того, что Пскова «тогда ещё не было» – тоже вранье. Псков был задолго до Ольги, что подтверждается археологически[197].

Самое же прискорбное во всей этой истории то, что нагородивший все эти глупости, всю эту ложь, считается в родноверческом движении каким-никаким, а авторитетом…

Увы.

Да, читатели, боюсь, будут смеяться, но многострадальная причёска князя опять была вытащена на свет и тут. Что Лев Диакон (или тот, с чьих слов византийский автор писал о болгарской войне) не оставил бы без внимания, если бы «архонт россов» носил болгарскую прическу – ну… кому охота задумываться над такими мелочами?

Акт III. «Торговля славянскими рабами»

Простота людей иной раз не просто удручает или угнетает – она буквально убивает. Раз за разом я получаю подтверждение народной мудрости, что «простота хуже воровства» – хоть и так давно уже в этом не сомневаюсь.

Раз за разом ко мне подходят или обращаются в сети люди, с потрясающей, неизбывной простотой сообщающие: «А вон там-то такой-то написал, что Святослав, дескать, славянами торговал, как рабами».

Изредка – видимо, когда простой человек нарвался на враля с ещё не совсем отвалившейся совестью, речь идёт про «хотел торговать».

Люди, приходящие ко мне с этими жалобами, столь просты, что им недостает сложности выполнить ряд простейших действий, способных озадачить разве что инфузорию-туфельку.

А именно – заглянуть в, как уже догадался более сложный и проницательный читатель, источник, на который ссылаются авторы рассказок о «Святославе-работорговце».