Бездна - Фрэнсис Вилсон

За плечом собеседника его приятель с усиками Фу-Манчу вытаращил глаза, покрутил у виска пальцем.

— Да! — воскликнул старик, размахивая фотографией. — Людям мозги промывают, внушают, будто НЛО являются из космоса. Ничего подобного! НЛО летят изнутри Земли!

И пошел со своим снимком прочь.

— НЛО из пустого центра Земли, — презрительно хмыкнул субъект с усиками Фу-Манчу. — Некоторые всему готовы поверить.

Джек с энтузиазмом кивнул. Наконец-то появился человек с долей здравого смысла.

— Немножечко чокнутый? — тайком шепнул он.

— Будьте уверены. Всем известно, что тарелки базируются на обратной стороне Луны.

Джек молча отступил, кивая и улыбаясь. Из другой кучки послышалось упоминание о «принцессе Ди».

— А я вам говорю, королевская фамилия. Королева Лиз убрала Ди руками масонов. Из-за пехотных мин.

— Из-за пехотных мин? Что за глупость!

— Эти мины не зря понаставлены. Неужели вы думаете, будто это обычные мины? Если бы бедная девочка просто держала язык за зубами, жила бы себе и жила среди нас по сей день.

— Но она ведь по-прежнему с нами! Никто ее не убирал. Чистая инсценировка. Она прячется от членов королевской фамилии.

— С кем? — полюбопытствовал Джек. — С Элвисом Пресли?

— Слушайте, это мысль!

И знак двигаться дальше.

Он взглянул на часы. Пора ехать в Элмхерст, приниматься на заднем дворе Каслменов за наблюдение за Гасом и предположительно избиваемой Сейл.

По пути к лифтам увидел выезжавшего из кабины в кресле-каталке коренастого рыжеволосого мужчину с окладистой бородой. Проехав футов десять, тот вдруг затормозил и вытаращил на него глаза. Почти с изумлением.

Мы знакомы? — спросил себя Джек, проходя мимо.

Нет, не припоминаю.

Проверил, не останавливаясь, застегнута ли рубашка, ширинка, — все в полном порядке, ничем не облился, нигде не запачкался.

Шагнув в лифт, оглянулся назад, встретив тот же ошеломленный взгляд рыжеволосого.

Сначала обезьяна, потом Рома, теперь этот. Что такого во мне, черт возьми, интересного?

8

Джек протирал зудевшие глаза, сидя на корточках под рододендронами у забора Каслменов. Замечательное растение — круглый год можно прятаться.

Ныла спина, околела от жесткой земли задница. Сунул под нее спортивную сумку. Сидеть на лежавших внутри инструментах столь же неудобно, как на голой земле. Не забыть завтра подушку.

Он несколько часов наблюдал за домашней жизнью супругов Каслмен, пока не заметив ничего похожего на насилие. Равно как и чего-нибудь интересного. Самые что ни на есть заурядные люди.

Видно, костлявая крошка Сейл вернулась домой незадолго до его прихода. Работает, по словам Шаффера, в небольшом манхэттенском издательстве. На кухне включен маленький телевизор — Джек послушал последние новости. Сейл налила себе неразбавленной водки, собирая-нарезая ужин, выкурила три сигареты, опрокинула еще рюмку перед появлением здоровенного бугая Гаса Каслмена, закончившего рабочий бухгалтерский день в «Горленд индастрис». Сбросив пиджак, он прямо шагнул к холодильнику. Не слышно, поздоровались ли муж с женой. Определенно никаких приветственных поцелуев. Гас вынул из холодильника два светлых «Будвайзера», уселся перед семейным телевизором — что смотрел, неясно.

Когда еда была подана, пошел к кухонному столу, начал есть, не спуская глаз с телеэкрана. Поев, снова смотрел телевизор. Заснул около десяти. После одиннадцатичасовых новостей Сейл его растолкала и оба направились в спальню.

Вот как живут Каслмены — скучно, торчат у ящика, словно приговоренные. Но Джек придерживался правила перед наладкой знакомиться с ситуацией. Люди, в конце концов, лгут. Он сам лжет практически всем каждый день. Может быть, Шаффер наговаривает на Гаса, хочет его наказать по какой-то причине, абсолютно не связанной с его сестрой. Или Сейл лжет брату, будто Гас ставит ей синяки, а не кто-то, с кем она встречается на стороне. Или брат с сестрой сговорились против Гаса...

Джек с улыбкой покачал головой. Дня еще не пробыл в СИСУПе, а уже кругом видит заговор.

В любом случае, прежде чем действовать, надо удостовериться, что шурин говорит правду о Гасе.

Пока последний толчется по дому без дела. Ничего криминального.

Если тут что-нибудь произойдет, хорошо бы, чтоб до воскресенья. Потом не будет времени, день увеличится, станет труднее вести наблюдение.

Закончив слежку, он скрытно направился к улице. По пути к взятому напрокат седану услышал взревевший позади мотор. И насторожился. Не копы ли? Потопал дальше со спортивной сумкой на плече, изо всех сил стараясь сойти за местного жителя, поздно возвращающегося с работы. Проблема в том, что сумка даже беглого осмотра не выдержит: под тапочками и спортивным костюмом полный набор инструментов для взлома и автоматический пистолет 45-го калибра.

Не оглянулся, даже виду не подал, что слышит автомобиль, пока тот с ним не поравнялся. Только тогда небрежно взглянул, готовясь кивнуть и дружелюбно махнуть рукой.

Машина ехала мимо в уличном свете — черный «линкольн», новая модель по сравнению с последней виденной в Монро. Двое типов на передних сиденьях не копы. А кто, черт возьми, неизвестно: белые лица, черные костюмы, белые рубахи, черные галстуки, низко надвинутые на лоб шляпы над темными очками.

Темные очки? Время близко к полуночи.

Водитель с ближней стороны смотрел прямо вперед, пассажир наклонился, пригляделся к Джеку. Автомобиль на прежней скорости ехал дальше по улице.

Просто двое мужчин в облике Синих братьев.

Почему же по коже мурашки бегут?

В предрассветный час

Рома...

Сальваторе Рома расхаживал в тесном, плохо освещенном пространстве между старыми бойлерами в подвале.

Начинается.

Чувствуется начало, хотя дело движется очень медленно.

Терпение, напоминал он себе, терпение. Долго ждал, еще чуть обожди.

Маврицио примостился на низенькой полке, роясь в белой пластиковой сумке, откуда вытащил отрубленный человеческий палец и показал ему.

— Посмотри только на этот ноготь, — презрительно предложил он на Одном Языке. Ноготь очень длинный, идеальной формы, крашенный ярко-красной краской с бирюзовой диагональной полоской. — Почему это считается красивым?

Капуцин впился в ноготь острыми зубами, вырвал, обнажив лунку, выплюнул обратно в сумку.

— Рад, что их время приходит к концу. Ненавижу их.

Рома с любопытством смотрел, как Маврицио принялся грызть окровавленный палец, резкими поспешными рывками отрывая куски плоти. Ясно, старый приятель в дурном настроении. Рома хранил молчание. Дальше будет больше.