Славяне и скандинавы - Елена Мельникова

44. Распространение норвежских сосудов из жировика

1. находки изделий из жировика,

2. месторождения и каменоломни эпохи викингов.

Вторым видом сырья из локально ограниченных месторождений был янтарь, применявшийся для изготовления украшений. Издревле его добывали на юго-западном и южном берегу Балтийского моря, где он ценился как золото балтийских племен. Основной областью добычи янтаря в эпоху средневековья, кажется, была Самбия и Курланд. Но и на побережье до Менцлипа и Ральсвика с VIII в. прослеживается добыча и обработка янтаря в специализированных мастерских. Янтарь служил для изготовления украшений, бус, амулетов-подвесок в виде «молоточков Тора», пряслиц и миниатюрных фигурок. Князья и знать ранних городов проявляли особый интерес к этому златосияющему прозрачному камню. В восточнобалтийскую зону янтарь приходилось ввозить, и в этой связи весьма показательно распространение янтаря в Новгороде, где его ввоз в большом количестве начинается лишь с XI в. Кривая распределения демонстрирует несколько пиков: первый из них приходится на 1050 г., следующий-на время около 1125 г.240 Возможно, в колебаниях поступления янтаря в Новгород следует видеть отражение растущей интенсивности связей Новгорода с Западной Балтикой и прежде всего с самландским (прусским) и западнославянским побережьем. Через Старую Ладогу и Новгород янтарь по Волжскому пути достигал Булгара. Там он был одной из важных статей арабской торговли. Значительную роль играла торговля тканями. Фризская торговля своим расцветом не в последнюю очередь обязана, несомненно, замечательным фризским сукнам; их производство восходит к античной традиции241. В эпоху раннего средневековья они производились преимущественно в рамках крестьянского домашнего ремесла, но с каролингской эпохи так же и на мануфактурах. Эти сукна поступали в Бирку, Великопольшу, в Пруссию и далее, вплоть до Новгорода, Старой Ладоги или Сантока на р. Варта242. Высокого уровня, однако, достигло и местное производство сукон и льняных тканей. Введение горизонтального ткацкого станка принесло существенное улучшение техники ткачества в славянских землях (илл. 45). Широкое производство льняных тканей привело к тому, что полотняные платочки стали использоваться как всеобщее платежное средство и даже специально изготавливались для этой цели. Понятие «платить» во всех славянских языках образовано от корня *plat-, плат - полотно (ср. русск. плат-а, платок); в сербском «платить» placis, plasis; в русском - «платить», в польском - placic и т. д. Первоначальное значение может быть передано как «расплачиваться кусочками полотна, платочками», или «ополотнянивать», оплачивать.

45. Славянский горизонтальный ткацкий стан

6. Рабы

Рабы из стран на Балтийском море были одной из важнейших, если не самой значительной, статей экспорта. В балтийской экономической системе работорговля процветала с VIII по XI в. Основными покупателями рабов, несомненно, были арабские халифаты Испании, Северной Африки, Передней и Средней Азии. Но и в средневековой Византии также имелись крупные рынки рабов. Киевские князья периодически заключали с византийскими императорами договоры о работорговле243. Первые сообщения о рабах из балтийских земель при дворе арабских халифов в Кордове, преимущественно славянах, балтах и финнах-«сакалиба» (этим собирательным именем северные народы обозначались в арабских источниках), относятся ко времени Омайяда ал-Хакима I (796-822 гг.); «сакалиба» выступают как члены военных элитарных частей, придворной гвардии. Евнухи-«сакалиба» наполняли дворы эмиров, а женщины-«сакалиба» служили украшением гаремов арабских владык. Военные рабы-«сакалиба» достигали правительственных постов в Каире или высоких командных должностей. Количество рабов из балтийских земель, продававшихся в арабские страны и Византию, исчислялось десятками тысяч244. Каналами поступления в Аравию служили как балтийская и североморская торговля, так и сухопутные пути Средней и Восточной Европы. Хедебю и Бирка были сборными пунктами и крупными рынками работорговли.

Римберт, преемник Ансгария на посту архиепископа гамбургско-бременского, рассказывает около 870 г.:

«Когда прибыл он сперва в землю данов, увидел он в одном месте, где для ранее возникшей христианской общины построил он церковь, - место то завется Слиазвих - множество пленных христиан, влачившихся в оковах. Среди них находилась некая монахиня, которая, заметив его издали, преклонив колени, многократно склоняла перед ним свою голову, чтобы тем выразить свое благоговение перед ним и умолить его явить сострадание к её жребию. И начала она, чтобы он мог увидеть, что она христианка, громким голосом распевать псалмы. Епископ, охваченный жалостью, с плачем взмолился к Господу о помощи для нее. И вследствие его молитвы распались тотчас оковы на её шее, которыми она была скована. Но так как она не бежала тут же, схватили её с лёгкостью сторожившие их язычники. Тогда святой епископ, движимый страхом и любовью к ней, стал предлагать стерегшим её язычникам различные вещи как выкуп за неё; но они не хотели согласиться ни на что, если только он не уступит им своего коня, на котором он ехал верхом. Этому он не противился, но спрыгнул тотчас с седла и отдал коня со всей сбруей за пленницу, подарив последней сразу же, после того как выкупил ее, свободу, и разрешил идти ей, куда она хотела»245.

Рабы христиане, добытые во время нападений викингов на Западную Европу, наряду с рабами-«сакалиба» продавались или использовались в домашнем хозяйстве жителей раннегородских торговых центров. В Бирке уже около 830 г., как сообщает Римберт, жили довольно многочисленные рабы-христиане246.

Захват рабов и работорговля были характерной чертой эпохи и относились к числу важнейших целей военных походов и набегов викингов. Несмотря на запреты церковных соборов, этим занимались и христиане. Обратимся снова к сообщению Римберта о наблюдениях Ансгария: «Некоторые бедные, захваченные в христианских странах и угнанные в варварские земли пленные были весьма измучены: в надежде на избавление бежали они к христианам Северной Эльбы, ближе других живущим к язычникам; но те схватили и вновь ввергли в оковы пришельцев без всякого сострадания. Некоторых они вновь продали язычникам, других оставили служить у себя или продали также христианам»247. И сами христианские епископы поступали так же. Ансгарий покупал скандинавских и славянских мальчиков, чтобы воспитать из них помощников миссии248. Точно так же как армии античных рабовладельческих государств везли в своих обозах работорговцев, так и к раннесредневековым войскам присоединялись скупщики «живого товара». Когда шведы в середине IX в. напали на Курляндию, с ними были работорговцы. Возле куршской крепости Апуоле, которую шведы не смогли разграбить, между осаждающими и осажденными состоялись переговоры, которые проливают свет на вопросы работорговли. Осажденные курши предложили осаждающим шведам: «Далее, мы даем за каждого человека в крепости полфунта серебра... Однако юные свей продолжали битву и кричали, что они хотят силой оружия захватить крепость и все добро куршей, их же самих обратить в рабство...»249 Когда ободриты в XII в. были завоеваны Генрихом Львом и «подчинены, толпами бежали они к поморянам и данам,., которые их безжалостно продавали полякам, сорбам и чехам»250. На рынке в Мекленбурге в 1168 г. после победоносного похода ободритов были выставлсны на продажу 700 датчан251. На протяжении полутысячелетия из Центральной, Восточной и Северной Европы поступают известия об охоте на рабов, захвате рабов и работорговле. Образовались крупные рынки. Марсель в VI-VIII вв. был важнейшим перевалочным пунктом по продаже рабов из Англии в страны Средиземноморья, Верден крупным рынком рабов для продажи пленников из Северо-Восточной и Восточной Европы. Магдебург, как показал в специальном исследовании Ф. Рериг, был центром работорговли непосредственно на славянской границе, так же как Хедебю на севере или Мекленбург (Рерик) в земле ободритов252. Работорговля процветала и в Праге около 965 г.: «К нему [городу Праге] прибывают из... Кракова русы и славяне с товарами, а к ним прибывают из тюркских земель магометане, евреи и тюрки, также с товарами и ходовой монетой и вывозят от них рабов, олово и разнообразные меха»253.

Ибрагим ибн Якуб, видимо, был одним из таких работорговцев. Он объехал весьма удаленные от его испанской родины рынки в Праге, Магдебурге, Мскленбурге и Хедебю. В Булгаре располагался большой сборный пункт рабов для торговли по волжскому пути. В Византии своих рабов продавала «русь». Соглашение между киевским князем Олегом и византийским императором Львом VI в 911 г. предусматривало выплату возмещения русам, если их рабы сбегут или будут украдены на византийской территории254. Упоминаются походы варягов по волжскому пути, они везли на юг порабощенных девушек, но при случае могли продать их и по дороге255. Особенно впечатляюще рассказывает о ходе такой работорговли в X в. исландская «Сага о людях из Лаксдаля». Дело происходиг на съезде конунгов в устье р. Гётаэльв в западной Швеции. Один из «могучих бондов», владевший усадьбами в Исландии и Норвегии, является на острова Бреннейяр, куда каждые три года собирались конунги соседних земель, чтобы «провозгласить мир ... как это требовалось по закону каждое третье лето». В саге отмечается, что «здесь собирались также и на торг».