Запретные игры - Наталья Евгеньевна Шагаева

— Прямо настолько больно? — сводит брови Литвин.

Мотаю головой, не в силах выдавить из себя слова.

Дело даже не в первом сексе. Я знала, что не будет прекрасно. Просто это последняя капля, и во мне что-то разорвалось.

— Тихо, киска, — зарывается в мои волосы и прижимает к себе. Поддаюсь, опуская голову на его плечо, и тихо плачу. — Всё пройдет, — шепчет Олег, водя пальцами по моей обнаженной спине. — Ты привыкнешь и плакать будешь уже только от удовольствия. Ты быстро подсядешь на секс и уже сама будешь просить трахнуть тебя.

— Нет, — мотаю головой, заливаясь слезами. И чем больше я плачу, тем становится легче. — Как можно к этому привыкнуть? — всхлипываю, а Олег смеется, запрокидывая голову.

— Я тебе обещаю, ты очень быстро изменишь свое мнение и будешь смеяться над тем, что сказала сейчас.

Молчу, успокаиваясь, но продолжая всхлипывать, как ребенок на плече у мужчины.

— Откуда у такой невинной малышки тату? Как ты решилась? Или в тихом омуте… — усмехается, не договаривая.

— В детстве укусила собака, остался шрам. Я его стеснялась. И вот теперь на этом месте цветут лилии, — тихо поясняю, прикрывая глаза.

— Ммм, красивые цветы, — выдыхает Литвин, нащупывая пальцами шрамы. — Фобия собак?

— Да.

Снова молчим.

Литвин поднимается с кресла и ставит меня на ноги. А на мне болтается бюстгальтер, и сперма стекает по моему животу. Хочется прикрыться, быстро натягиваю бюстгальтер.

— Всё хорошо? — спрашивает у меня мужчина, застегивая ширинку и обращая внимание на мои ноги. — Может, врача?

Слежу за его взглядом. На внутренней стороне моего бедра подтеки крови. Совсем немного, но я сжимаю бедра, пытаясь это скрыть. Мне парадоксально стыдно.

— Не настолько все плохо, — бурчу я, обнимая себя руками.

— Хорошо, прими ванну и выспись. Завтрак можешь проспать, — спокойно сообщает мне и выходит из комнаты, прикрывая за собой дверь.

Нет, я не хотела, чтобы после моей первой близости Литвин признался в любви или остался со мной на всю ночь утешать. Или еще какой-то ванильной чуши.

Не хотела…

Но внутри что-то скребет…

Чисто женское ощущение. Хочу, сама не зная чего.

Ухожу в душ, чтобы смыть с себя запах секса и сперму. Лечь в кровать, укутаться в одеяло, закрыть глаза и стереть этот день.

***

Олег

Я в своем кабинете.

Уже примерно… посматриваю на наручные часы… часа три. Не переодевался и не принимал душ. Я пахну девочкой и нашим сексом. И мне пока не хочется с себя это смывать.

Я хлещу коньяк и курю. Окно моего кабинета открыто. Холодно. Но недостаточно для того, чтобы протрезветь. И я сейчас не об алкоголе.

Предполагалось, что это развлечет и разнообразит мою жизнь маленькой девственницей. Не более…

Предполагалось…

И так и было, пока она не начала рыдать, как беззащитный ребенок, которого обидел взрослый дядя.

Что-то щелкнуло внутри…

Еще не понял, что именно, но чутье мне подсказывает, что я не хочу понимать и копаться в себе настолько глубоко.

Очередная порция коньяка обжигает горло. Встаю с места, прохожусь по кабинету, останавливаясь возле окна, дышу глубже прохладным воздухом. Дрожь по телу, но холода как такового не чувствую.

Разворачиваюсь, покидаю кабинет, поднимаюсь наверх и прохожу не в свою спальню, а туда, где Надя.

Я даже сам себе объяснить не могу, какого черта здесь делаю.

Девочка давно спит, в теплом халате и плотно укутанная одеялом, словно ей тоже холодно. Словно боится, что я приду и опять ее растерзаю.

Настолько страшно?

Подхожу ближе, опираюсь одной рукой на стену, наклоняюсь, нависая над девочкой.

Я, мать ее, был максимально деликатен. Как, сука, никогда и ни с кем.

Мало?

Ну извини…

Я мог вообще не церемониться и взять ее, как хочется. Не сломалась бы. Пережила бы. Мог… Но хотелось не напугать сексом.

Чувствую себя опустошенным, когда смотрю на нее. Словно это она вытянула из меня все силы.

И вроде ничего особенного в ней нет. Девочка и девочка. Милая, красивая, молодая.

Чем зацепила?

Невинностью? Да нет. Не в этом дело. Захотел бы, мне бы нашли кучу целок. Я в них не нуждался.

Глубоко вдыхаю. Отмылась уже. Пахнет свежестью, чистотой. Я запачкаю тебя снова. Я сделаю это столько раз, что мой запах въестся в тебя и уже не отмоется никогда. Чтоб каждая собака знала, что это моя девочка.

И что дальше?

Что?!

Мой привычный уклад в отношениях с женщинами с ней неуместен. Даже потому, что я никого, кроме жен, не притаскивал домой. Здесь не просто «потрахались и разбежались». Надежда рядом.

Могу отдалить. Поселить в одной из городских квартир и приставить охрану. Навещать ее, чтобы удовлетворить потребности, и всё…

Все…

Но нет, она нужна мне здесь, рядом.

Это так непривычно. И необъяснимо.

Кто ты такая, девочка?

В ней столько оттенков, столько новых вкусов, красок, что она даже сама не подозревает.

Неожиданно. Обескураживает и вводит в ступор.

Я хочу ее снова.

Содрать это одеяло, сорвать халат и взять, как хочется, как привыкло мое избалованное тело. Потому что мне мало.

Мне очень мало!

Я могу это сделать сейчас. Запросто.

Почему нет?

Но нет…

Разворачиваюсь и выхожу из ее спальни.

__________________________

Для тех, кто не знает, есть роман про вторую супругу Литвина, называется «КЛЕТКА»

Глава 21

Надежда . Естественно, на утро у меня всё болит. Но не так плохо, как хотелось бы. Да, тело ноет, да, между ног небольшой дискомфорт, но на этом всё. А хочется заболеть. Так, чтобы не выйти из комнаты и этот мужчина больше меня не касался. Как можно привыкнуть к сексу? Как можно всё это терпеть и хотеть еще? Нет, может, мы с Олегом просто несовместимы. Я слишком маленькая, он слишком большой. Иначе отчего было так больно? Второй раз меня пугает еще больше, чем первый. Я уже точно знаю, чего мне ожидать.

К завтраку не выхожу. Литвин велел отсыпаться. А мне не спится с восьми утра. Я просто лежу в кровати и смотрю в потолок.

Вот ты и женщина, Надя. Не так все романтично, как ты мечтала… Хотя последнее время я уже не верю в сказки. В реальной жизни нет места романтике, чуду, состраданию и добру. Все люди – потребители и циники.