Запретные игры - Наталья Евгеньевна Шагаева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Нормально.
— Тогда раздевайся, покажу тебе предназначение кресла, — снова улыбается, но уже порочно, с горящими глазами.
Вот что мне стоило сказать, что я чувствую себя плохо, и избежать сейчас близости? Дура.
— Я думала, вы имеете в виду в общем… А там у меня до сих пор немного саднит. Я пока не готова… Лгу, конечно, ничего там уже не болит. Я просто боюсь. Этот мужчина слишком большой для меня.
— Тогда сними только футболку. Оголи свою шикарную грудь и иди сюда, — кивает между своих расставленных ног.
— Зачем? — наоборот отступаю, словно мне позволят сбежать.
— Я хочу твой рот, киска.
— В каком смысле? — строю из себя дуру, хотя, конечно, прекрасно всё понимаю.
— Мы сегодня пожалеем твою нежную плоть. Но кто сказал, что секса не будет? — усмехается. — Хватит строить из себя дурочку, Надя. Снимай футболку и иди сюда на колени! — уже строго велит мне, кидая на пол между своих ног подушку с дивана. Сглатываю.
— Я не умею, — отрицательно кручу головой.
Ах, я точно наивная дура, раз решила, что это поможет мне избежать минета.
— Я научу, киска. Прекрати отнекиваться. Иди сюда! Я хочу твой сладкий ротик, немедленно! — уже почти рычит, выделяя каждое слово. И я иду. Иду. У меня просто нет выбора…
Глава 22
Глава 21
Надежда
Сглатываю, набираю в легкие больше воздуха и опускаюсь перед Олегом на колени. «Всё можно пережить. От этого еще никто не умирал», — повторяю про себя.
— Я просил снять футболку, — спокойно повторяет Олег, рассматривая меня. — Давай, киса. Я хочу на тебя смотреть. Твоё тело доставляет удовольствие.
Наверное, это должно было меня порадовать и вселить уверенность. Но нет. На коленях перед мужчиной, который хочет засунуть мне в рот член, можно чувствовать себя только униженной.
Нет, я не ханжа. И не осуждаю тех, кто делает минет. Возможно, это даже возбуждает, и кому-то нравится доставлять своему мужчине удовольствие таким образом. Только обычно все происходит по обоюдному желанию и любви. А у нас…
Тяну футболку вверх, путаюсь в волосах, цепляясь за заколку. Ну не умею я делать это красиво и сексуально. Литвин помогает мне, срывая с моих волос заколку, отбирает у меня футболку и кидает ее на диван к своему пиджаку.
Олег не спешит, рассматривает меня, прищуриваясь. Медленно скользит взглядом по лицу, губам, шее, груди. От его серого взгляда становится холодно. Мурашки разбегаются по коже. Всегда считала, что серые глаза невзрачные. Но у этого мужчины они выразительные, насыщенные, как сталь, глубокие, как океан, и если он захочет, то утопит меня. Мне, наверное, повезло. Если бы Литвин не проявил ко мне интерес, то уже давно бы сломал и выкинул. И жаловаться в моей ситуации, наверное, тоже грех. Не Олег убил человека, не он шпионил и лгал… Но… Мне снова чисто по-женски хочется порыдать над своей судьбой. Только сейчас не время и не место.
Олег скользит глазами ниже, по моему животу, к резинке свободных легких штанов, и возвращается к моему лицу.
— Очень красивая девочка, — понижает тон. Его голос вибрирует. — Будь умнее, Надя. Бери от жизни все, что дают. И плевать на то, что подумают другие. Будь хитрее.
Киваю ему в ответ, хотя вообще не понимаю, о чем он. Я такая, какая есть. Хитрить ради выгоды не умею и не хочу.
Слегка шершавые мужские пальцы прикасаются к моим щекам, обводят скулы, губы. Медленно и нежно, но это обманчивая ласка, хищник остается хищником. Его пальцы нажимают на мои губы, вынуждая их раскрыться.
— Открой ротик, втяни мои пальцы, — просит он, проталкивая два пальца в мой рот, внимательно наблюдая, как я выполняю его просьбу.
Дыхание Олега сбивается и становится глубже.
— Всоси сильнее! — требует он хриплым голосом, проталкивая пальцы глубже. — Ты дрожишь явно не от холода, но и не от возбуждения, – вынимает пальцы изо рта и ведет ими по моей груди. — Чего ты боишься? Боли больше не будет.
Молчу, кусая губы, потому что не дура и понимаю, для чего стою на коленях. Не хочу я этого делать, но выбора у меня нет. Олег не требует ответа, усмехается и обводит пальцами мой сосок, потом другой, сжимает и слегка оттягивает, заставляя их бесстыдно торчать.
— Расслабься и не думай. Отдай контроль мне. Просто делай всё, что говорю.
Олег расстёгивает ширинку, спускает боксеры и вынимает уже налитый член. А я отворачиваюсь. Не привыкла я так открыто рассматривать мужское достоинство. Тем более эта махина меня пугает.
— Прекрати. Это просто тело, — усмехается. — Ничего страшного в нём нет. Привыкай. Посмотри! — в голосе приказ.
Поворачиваю голову. Любопытство берет своё. Член у Олега и правда большой, налитый, с красной головкой и выступающими венами по стволу. Он проводит по нему рукой, и на кончике головки выступает капелька влаги.
— Давай, Надя, возьми его в руку.
Медлю. Никак не могу решиться. Мне стыдно.
— Девочка моя, у тебя, как всегда, есть выбор. Или ты делаешь, как я говорю. Сама. Или я просто нагибаю тебя на этом кресле и трахаю, как хочу. Выбирай! — раздражённо произносит он хриплым голосом.
Какой он все-таки…
Дает мне выбор без выбора. Делает так, чтобы я по доброй воле исполняла всё, что он хочет.
Делаю так, как он говорит, обхватывая твердый, горячий член. Делаю это на эмоциях и со злостью.
— Оу, киска, полегче! Ты его так задушишь, — смеется, а у самого глаза горят, как у дьявола. — Не отводи взгляд, смотри на то, что делаешь! — голос требовательный, нетерпеливый. Олег сам подается ко мне, имитируя толчки. — А теперь оближи его.
Боже!
Я не могу...
— Надя! — он очень зол.
Сглатываю, наклоняюсь и слегка провожу кончиком языка по головке. Чувствую себя окончательно униженной, но пытаюсь преодолеть себя, чтобы еще больше не разозлить Литвина.
Повторяю движение, облизывая член. Это неприятно, зато не больно. Меня никто не разрывает изнутри.
— Умница. Обхвати головку губами, пососи ее, — его голос срывается, когда я исполняю все, что он просит.
