Искусство любви - Екатерина Савина

– Да...

– Тогда вперед – действуй.

Света проследовала в ванную, успев заметить, как Феликс скручивает бутылке жестяную головку.

– Чего ты мне под... под... сунула? – Феликс, близко поднося бутылку к глазам, пытался прочитать этикетку.

Феликс никак не мог определить расстояние, при котором буквы бы не расплывались у него перед глазами, поэтому – то наклонялся близко-близко к бутылке, то вдруг откидывал голову назад, как будто его били по щеке.

Казалось, Феликс хотел склевать бутылку своим массивным мясистым носом.

– А... анис-совка, – прочитал наконец он, – Пи... пи-пи... питьдисят пять... градусов. То-то я смотрю – горло жжет мне... Света!! – заорал он, отшвырнув почти пустую бутылку в угол.

– Что? – явилась в комнату Света, – ванна для тебя почти готова – вот только пена осядет немного. И воду я подкрасила – надо еще несколько минут подождать, пока краска равномерно растворится...

– Да на хрен твою краску! – тяжело раскачиваясь на кресле, – промямлил Феликс, – т-ты мне что подсунула, сучка? Т-тебе говорят!

– Водку, – ответила Света, – ты же сам просил. Анисовка. Ты же сам просил меня что-нибудь подороже и пооригинальнее.

– Забыла, дура, что... что я пьянею быстро? Мне ж-же... одной рюмки достаточно. А тут – пи... питьди... сят пять градусов.

– Ой, – всплеснула руками Света, – А я и не подумала. Ряничев эту водку, как воду хлещет. А ты бы и не пил, если быстро пьянеешь... А то – одну рюмку за другой. Пока ванна набиралась, ты почти всю бутылку выпил.

– Нер-рвы... успокоить надо было, – пояснил Феликс, с трудом приподнимаясь с кресла, – Н-ну, ничего... Сейчас в горячей ванной... хмель с меня слетит. Совсем вы меня с ума сведете. Я только о вас и... з-забочусь... Вам будущее хочу обеспе... чить...

– Только смотри – не усни там, в ванной-то! И вообще – не надо, наверное, в ванну... Уснешь, чего доброго – и утонешь. Бывают такие случаи – сколько угодно, – проговорив это, Света ласково посмотрела на Феликса.

– А т-ты... сиди и смотри, – приказал Феликс, – ш-штобы я не уснул.

Света снова покорно склонила голову.

– И... помоги мне добраться до ванной.

Света под руку подвела совершенно пьяного Феликса в ванную комнату, помогла ему раздеться и с огромным трудом – поддерживая то одну, то другую конечность – сумела поместить неповоротливое тело в наполненную горячей водой и белоснежной пеной ванну.

– У-у-у... – занежился Феликс, – как хорошо-то... Тепло...

Света присела на стиральную машину. Ей неимоверно хотелось спать. За несколько последних суток ей ни разу не удалось нормально выспаться. Да еще и эта схватка с той самой охотницей за ведьмами и колдунами... Но начатое дело нужно довести до конца. Водка, ванна, а потом...

Света сама не знала, откуда в ее голову взялся этот дьявольский план. У нее вдруг появилось такое ощущение – будто кто-то очень давно запрограммировал ее на эти действия и мозг ее теперь стал действовать самостоятельно – словно сам зная, как управлять телом в данной ситуации.

– Хор-рошо! – хрипло мурлыкал Феликс, – Дай-ка мне вон тот шампунь, – попросил он Свету, – вон на верхней полке над зеркалом... Ага... – тут в его пьяной голове соскочил какой-то рычажок и он жестом остановил поднявшуюся уже на ноги Свету, – лучше сигарет принеси мне сначала. Там... в комнате в пальто...

Света кивнула отяжелевшей головой и побрела в комнату. Сигареты она нашла в правом боковом кармане. Зажигалка лежала на телевизоре.

Потом вдруг что-то включилось в ее голове. Она закрыла глаза и протянула руку туда, где за стеною комнаты находилась ванная. И несколько секунд стояла совсем неподвижно, ощущая, как мгновенно сконцентрировавшаяся в ее теле черная энергия, покидает свою временную обитель.

Наконец Света опустила руку, медленно открыла глаза и пошла прочь из комнаты.

В тот самый миг, когда она шагнула к выходу из комнаты, в ванной раздалось страшное матерное проклятие и грохот, который перелился в нежный перезвон разбитого стекла.

Выронив сигареты и зажигалку, Света бросилась в ванную. Еще в коридоре она поняла, что произошло – дверь в ванную была раскрыта настежь.

На кафельном полу, словно сломанная гигантская модель акробата, неестественно скрючившись, лежал голый Феликс. Ступни длинных волосатых ног Феликса лежали на борту ванной – розовые пятки отливали электрическим светом яркой лампы. Он лежал лицом вниз, вокруг его головы медленно расползалось темно-красное пятно, а в руке он все еще сжимал тюбик того самого шампуня с верхней полки, за которым он, видимо решил полезть без помощи Светы.

Осколки разбитого зеркала щедро усыпали неподвижное мокрое тело Феликса – все в ошметках белой пены – и пол в ванной.

– Феликс... – тихо-тихо позвала Света.

Глаза ее остановились и она придушенно вскрикнула – Света только сейчас заметила, что шея Феликса вывернута так, как не может вывернутся ни у одного живого человека. Даже такой далекий от медицины человек, как Света, мог определить, что шея Феликса сломана.

«Что мне теперь делать? – стучало в голове у Светы, – он жив или нет? И это сделала я? Как я это сделала? Все вроде получилось само собой – как и тогда – схватка в мертвом доме, словно кто-то управлял мною... Но что теперь делать? Милиция... А если меня поймают»?

– Скорую! – вдруг вскрикнула она и бросилась к телефону.

Нечеловеческий гортанный вопль настиг ее на половине дороги. Света присела на корточки, крепко зажмурив глаза и обеими руками зажав уши. Меньше всего на свете она желала того, чтобы этот вопль прекратился.

Однако вот уже несколько безумно долгих минут стояла полная тишина.

Света медленно опустила руки и поднялась.

– Феликс! – снова позвала она.

Она всмотрелась в окровавленное тело и попятилась назад. Голый Феликс неуловимо изменился – вода на его теле успела уже высохнуть – комочки белой пены превратились в серые пятна. И цвет кожи и положение самого тела, которое вроде бы и не изменилось с тех пор, как Света зафиксировала его в сознании в последний раз, говорили о том, что Феликс мертв.

Одушевленности в нем было не больше, чем в злосчастном тюбике шампуня, который он все еще сжимал скрюченными пальцами.

Прошло еще несколько минут, прежде чем Света собралась с духом и осмелилась подойти к телу. Она осторожно провела рукой по горлу Феликса и остановила пальцы там, где, по ее мнению, должна находиться сонная артерия.

Пульса не было.

Зачем-то выключив в ванной свет, Света вернулась в комнату.

Ни одной мысли не было в ее голове. Ею снова овладело странное и тяжелое сонное оцепенения.

Мелодичный неожиданный звук заставил ее вскрикнуть и закрыть лицо руками.

Мобильный телефон Феликса на столике в двух шагах от Светы.

Телефон издавал трели минуты три, потом затих.

Когда зазвонил снова, Света на негнущихся ногах подошла к нему, нажала нужную кнопку и поднесла к уху.

И несколько минут слушала мертвую тишину – пока не запульсировали в телефонном динамике короткие гудки. Но как только она отключила телефон – он зазвонил снова.

– Алло, – снова поднеся трубку к уху, хрипло проговорила Света.

– Здравствуй, – зазвучал в трубке мужской голос, – узнала меня?

Перед глазами Светы в одно мгновения промелькнули давно минувшие события – Таиланд, долгая и невероятно трудная дорога через джунгли, проводники, ни слова не понимающие на русском языке и с грехом пополам изъясняющиеся на ломаном английском, опутанный тропическими лианами старинный храм, темные своды подземного жилища... и долгие-долгие дни, проведенные Светой в обществе странного человека с бледным, как прокисшее молоко лицом...

– Захар, – прошептала она, – я узнала тебя...

– А я узнал тебя, – скрипел в трубке голос Захара, – я ведь тебе звонил, дорогая моя... Конечно, ты меня не забыла – столько времени мы с тобой вместе провели. А сколько нового ты узнала о себе и о возможностях своего сознания... Я же тебе говорил, девочка моя, что ты не простой человек. Ты – избранная!

– Да, – задыхаясь от непонятного волнения, проговорила Света, – я все помню...

– Ты избранная мною, – продолжал Захар, – избранная мною, чтобы уничтожить злейшего моего – а значит и твоего – врага. Ее зовут Калинова Ольга.

– Охотница на ведьм, – прошептала Света.

– Совершенно верно, – подтвердил Захар, – так ее называют... Я слежу за тобой, девочка моя, и иногда помогаю тебе выполнить твою миссию. Твою миссию. Ты помнишь, в чем она заключается?

Мысли путались в голове Светы, образы минувших дней ярко вспыхивали в ее сознании и постепенно тухли, превращаясь в тонкие, ничего не значащие линии. Волчья пасть оскалилась на нее и – Света вздрогнула – мгновенно превратилась в ее собственное лицо.