Почему жирафы не стали людьми и другие вопросы эволюции - Станислав Владимирович Дробышевский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Условно недалеко, на севере Филиппин, на остров Лусон около 800 тыс. л. н. также высадились эректусы, после чего там аналогичным образом возникли Homo luzonensis – тоже пигмеи, жившие, опять же, в условиях полного отсутствия хищников, но в окружении слонов, носорогов, экзотических кабанов и оленей. Они продержались как минимум до 66,7 тыс. л. н. И тут в более поздних отложениях обнаруживаются следы сапиенсов. Наверное, совпадение.
Подобных микро человечеств было, видимо, намного больше. Кто-то жил на Сулавеси, хотя эти люди пока известны только по орудиям, а потому не имеют названия; в Индии в местонахождении Нармада найдены кости пигмейского вида H. narmadiensis; в Южной Африке в пещерной системе Райзинг Стар – совсем уж странного H. naledi. Люди наледи мало того что имели низкий рост, так ещё и мозг 460–610 см3, крайне мелкие зубы и кривые пальцы рук. Есть свидетельства того, что наледи умели жечь костры, выцарапывали на стенах пещер линии и целенаправленно хоронили умерших в ямках! И это всё 236–335 тыс. л. н., когда, с одной стороны, в той же Африке наши предки уже имели почти современный мозг, а с другой – не совершали погребений и не творили искусства.
Наконец в основной части Африки из эректусов около 400 тыс. л. н. кристаллизовался вид Homo rhodesiensis, имеющий альтернативные названия H. bodoensis, H. helmei и H. sapiens idaltu, а часто без затей называемый «архаичным сапиенсом». Эти наши прямые предки имели размер мозга 1100–1568 см3, современные размеры тела, крайне худощаво-вытянутое телосложение и очень страшную рожу с огромными надбровными валиками и челюстями без подбородка. Периодически они выходили на Ближний Восток, и возможно, добирались до Индии, где тысячи лет соперничали с обратными пришельцами из Европы и Азии и долгое время не могли продвинуться дальше. Тем не менее именно африканские протосапиенсы ещё 300 тыс. л. н. начали делать костяные орудия, использовать охру, собирать и хранить красивые камни, в том числе напоминающие человеческую фигуру, украшаться перьями птиц, с 200 тыс. л. н. – бусами из скорлупы страусиных яиц и ракушек, а со 130 тыс. л. н. – шикарными шкурами леопардов и сервалов.
* * *
Длинношеие жирафы в плейстоцене вышли на первый план на своих ходульных ногах. В Южной Азии это были ещё архаичные формы Bohlininae: у пакистанского Honanotherium sivalense (он же Camelopardalis affinis и Giraffa sivalensis; некоторые жирафоведы не признают родовой самостоятельности хонанотерия) шейные позвонки были уже почти как у современного жирафа, но всё же заметно короче и толще; шея длиной 1,3 м составляла треть высоты животного – 2,5 м в холке и 3,9 м до макушки. Масса такого зверя по разным находкам была от 400 до 790 кг, что, возможно, отражает выраженный половой диморфизм. В напоминание о лесной жизни предков уши были намного больше, чем у современных жирафов.
Сиваликские хонанотерии стали последними азиатскими жирафами, они ещё паслись в раннеплейстоценовых кущах, но в среднем вымерли.
В Африке же с конца раннего плейстоцена появляется полностью современный вид Giraffa camelopardalis. С этого времени и поныне он – самый совершенный вид среди всех жирафовых, истинная вершина эволюции. Забавно, что иногда у жирафов проявляются черты далёких предков и родственников: иногда стандартные парные рога оказываются сильно рифлёными и даже с небольшими отростками, как у деценнатериев и шаньситериев, регулярно развивается мощный непарный рог между глазами, иногда с бугристым гребнем, спускающимся к носу, изредка – ещё и пара рожек над глазами, как у сиватериев, а иногда затылок выступает двумя буграми, как у ампеломериксов.
В отличие от сиватериев и некоторых других ископаемых жирафовых, современные жирафы питаются практически исключительно листьями высоких деревьев. В этом у них нет никаких конкурентов, так как саванные деревья миллионы лет вытягивались и превращались в зонтики с вознесённой на голом стволе плоской кроной, чтобы их никто не мог объесть. Но жирафы – могут. Даже огромные колючки и симбиотические муравьи-защитники не помогают, поскольку язык жирафов очень длинный, гибкий, прочный и крайне слюнявый.
Диета жирафов весьма показательна: они едят в основном листья бобовых – древовидных акаций и других похожих растений. Бобовые – чудесная группа. Во-первых, их какое-то запредельное число видов. Во-вторых, они умудряются быть засухоустойчивыми, но сохранять довольно обильную листву. Акации оказались в числе немногих больших деревьев, способных жить в саванне и давать корм листоядным зверям в сухой сезон. В-третьих, бобовые по сравнению с другими растениями содержат много белка.
Основная еда жирафов – листья и семена зонтичных акаций Faidherbia albida, Colophospermum mopane, Vachellia erioloba и V. tortilis. Вместе с ними жирафы рады листьям и других деревьев: капустоцветных – сальвадоровой Salvadora persica и каперсовой Maerua schinzii, сложноцветных Cordia sinensis, миртоцветных Combretum wattii и парнолистникоцветных Balanites angolensis (его листья едят даже люди, тут мы с жирафами сходимся во вкусах).
С бобовых начался кайнозой, ими он и заканчивается.
Плейстоцен, Индия. Сиватерий Sivatherium giganteum (слева) и гигантопитек Gigantopithecus blacki (справа).
Поздний плейстоцен и голоцен. 0,129–0 млн л. н.
Климат, враги, конкуренты
Конец плейстоцена ознаменовался самыми суровыми оледенениями и самой большой сухостью аж со времён пермского периода. Планета катастрофически замерзала, и лишь наш маленький уютный голоцен подаёт слабые надежды, хотя тоже ещё неизвестно, надолго ли его хватит. Паникёры пугают всех глобальным потеплением, но мы и жирафы – тропические зверьки, как раз потепление нам по нраву, а вот похолодания всегда приводили к резкому сокращению биоразнообразия. Нынешнее межледниковье на самом деле довольно слабенькое. У кого как, но у меня сейчас за окном в разгаре дождливая осень, которая точно скоро перейдёт в зиму со снегом, чего, например, в благословенном эоцене не бывало даже на полюсах. К тому же практика плейстоценовых климатических качелей показывает, что
