Новая жизнь царицы Феодоры - Марина Крившенко

– Я буду рядом. Всегда. Пока я ей нужен. И даже тогда, когда необходимость во мне отпадёт, я буду наблюдать за ней, чтобы в нужный момент словно оказаться рядом.

– Спасибо… – больше ничего женщина не сказала, а просто вышла, осторожно прикрыв за собой двери. Алекс всё продолжал сидеть в своём кресле, погружённый в размышления.

– Алекс…

От неожиданности юноша вздрогнул, он подумал, что ночной бред Элизабет возобновился, и уже было собирался бежать за врачом. В каком же радостном порыве забилось его сердце, когда юноша увидел, что девушка наконец пришла в себя.

– Друг мой, ты здесь? – Голос Элизабет был очень слабым и тихим, но это уже был не бред.

– Конечно здесь. Куда же я от тебя денусь. – Юноша попробовал пошутить, чтобы хоть немного скрыть своё сильное волнение.

Девушка грустно посмотрела на Алекса и слегка улыбнулась.

– И что же я без тебя делала бы, мой рыцарь без страха и упрёка.

Алекс нежно поцеловал её в лоб.

– Я так испугался за тебя. Солнышко моё, что же это ты такое придумала? Заставила волноваться всю семью и меня в том числе. Нельзя так поступать с людьми, которые очень тебя любят. Твоя мама уже третью бутылочку валерианки допивает, просто извелась вся. Она даже плакала, что, как я полагаю, ей вовсе не свойственно. Лиз, она тебя очень любит, не отталкивай её, пожалуйста.

– Я знаю это, я всё слышала.

– Как?

– В полусне или полубреду. Я проснулась во время вашего разговора, сначала думала, что мне это снится, но потом поняла, что уже не сплю, но не хотела вам мешать.

– Ты хочешь сказать, что ты слышала весь наш разговор? – Алекс слегка покраснел.

– Ну, почти весь. Алекс, не нужно смущаться, многое из того, что я сегодня услышала, уже давно было известно мне, о многом я догадывалась. Откровением для меня стали только некоторые слова матери, ведь я полагала, что так и останусь частью её образа успешной и «правильной» женщины, которую постоянно компрометирует её нерадивая дочь.

Алекс молчал, он лихорадочно вспоминал, что именно говорил матери девушки, и что из этого всего могла услышать Элизабет.

– Друг мой, я не хочу, чтобы ты думал, что я тебя использую или что-то в этом роде. Я просто сама ещё не разобралась в своих чувствах. Понимаешь, они для меня совершенно новые. Столько всего произошло за это время, что просто голова идёт кругом. Но я очень рада, что все это время ты был рядом со мной, и я действительно очень боюсь тебя потерять.

Юноша взял её за руку. Рука девушки была ужасно холодной, просто ледяной. Да и сама Лиз выглядела очень слабой и измождённой: тёмные круги под глазами, мертвенная бледность лица, разметавшиеся по подушке волосы. Но, несмотря на это, она была прекрасна. В её глазах светился какой-то мягкий и добрый свет, которого юноша раньше не замечал. Этот свет согревал душу и давал надежду на то, что всё будет хорошо, что бы не случилось.

– Лиз…

– Молчи пока. Это не признание, я просто хочу сказать, что ты мне очень дорог, и я могу дать тебе шанс, вернее, я могу дать шанс нам. Ведь я уже не царица Феодора, давшая обет безбрачия, а это значит, что смогу принять неожиданно пришедшую в мой мир настоящую любовь. В нашей жизни всё возможно, а я просто не знаю, смогу ли я теперь жить без тебя, ты мне нужен. – Девушка тяжело вздохнула. – А теперь иди. Ты, наверное, очень устал. Я знаю, что ты не сомкнул глаз всю ночь, я это чувствовала, и я не хочу, чтобы из-за меня ты тоже попал в больницу. – Элизабет ласково провела рукой по щеке своего друга. – Иди. Всё будет хорошо, теперь я в этом полностью уверена.

Алекс вышел. Тишина и покой, которые царили в отдельной больничной палате, позволили девушке предаться размышлениям. Она уже не просто догадывалась о своих чувствах к Алексу, она была уверена в том, что действительно любит его. Ни один человек в мире не радовал её так одним своим присутствием, ни в чьих глазах Лиз не видела столько теплоты и нежности, она точно знала, что это любовь. Не всепоглощающая страсть, которую Лиз некогда испытывала к Георгу, это были совсем иные чувства, более высокого уровня, что-то волшебное, необъяснимое, что-то истинно чистое и святое. Раньше девушка даже не думала о том, что она способна на такие чувства, но теперь они были реальностью.

Мысли полностью заполонили сознание девушки. Спать уже совсем не хотелось, хотелось мечтать о том, что может быть дальше, планировать своё будущее, теперь Лиз видела его более отчётливо и уверенно. И это было прекрасно, вот только…

– Тук-тук. К тебе можно?

Элизабет повернула голову к двери. На пороге стоял Георг с огромным букетом красных роз в руках.

– Ты снова пришёл, чтобы поиздеваться? Хочешь в очередной раз посмеяться надо мной? Ну давай. Я не могу оказать тебе сопротивления, не могу уйти или прогнать тебя, ты выбрал отличный момент. Браво! Радуйся, ты победил. Но знай, что я могу закричать, и тогда разбираться с тобой будет больничная охрана. Или же ты просто можешь убить меня, пока я полностью беззащитна, и тогда твоим проблемам наступит конец… или нет…

– Лиз… прости меня… – Его губы дрожали. Девушка буквально опешила от таких слов. Она ожидала насмешек, упрёков, угроз, но никак не этого. Что-то во взгляде Георга сильно изменилось, вот только что именно, Лиз никак не могла понять.

– Я не знаю даже, сможешь ли ты когда-нибудь меня простить, но я очень хочу этого, – Георг стоял в двери, переминаясь с ноги на ногу, как школьник, которого вызвали к директору после серьёзного проступка. Элизабет молчала. Она просто не знала, что ей ответить, как себя вести с ним.

– Ну, скажи хоть слово. Если ты скажешь мне уйти, то я уйду, но если ты позволишь мне остаться, если ты простишь и выслушаешь меня, я буду самым счастливым человеком на всей земле.

– Это какая-то хитрость? Что ты задумал? – Элизабет начинала медленно выходить из оцепенения. От него можно было ожидать чего-угодно, и это, по-видимому, был очередной подлый шаг.

– Я ничего не задумал, Лиз. Я просто наконец всё понял.

– Наверное, это очередная твоя глупая попытка вернуть меня? Что, не смог найти себе новую игрушку, покорную и восторженную от твоих лживых слов. – Девушка продумывала все возможные варианты, хотя её мозг отчаянно сопротивлялся попыткам заставить его работать. Чего же на этот раз ждать от этого страшного человека? Какую очередную хитрость он готовит? Или же Георг действительно осознал свои ошибки. Странно это всё, ведь человек не может так быстро изменить своё мнение. Ещё совсем недавно он оскорблял её и говорил, что её место в аду, мечтал о мести, а теперь просит прощения и смотрит на неё глазами преданного щенка. Что-то здесь не так.

– Нет, я не пытаюсь тебя вернуть, Лиз, я знаю, что не достоин тебя, знаю, что сделал тебе много плохого, и знаю, что есть тот, с кем ты действительно будешь счастлива.

– Вот теперь я совершенно ничего не понимаю… – Всё происходящее казалось сном, настолько это было странно и неестественно.

– Я рад уже тому, что ты меня не прогоняешь прочь.

– Я всеми силами борюсь с желанием сделать это, не знаю даже, чего же я всё-таки жду.

– Ты мне не веришь, я ожидал этого. Знаю, что тебе очень сложно поверить мне, а ещё сложнее простить меня. Лиз, я не вру тебе, не пытаюсь тебя запутать или совершить какую-то подлость. Всё это действительно правда, можешь не сомневаться.

– Что же, скажи мне, пожалуйста, заставило тебя так резко изменить своё мнение?

– Всё просто – глаза искренне влюблённого чистого человека, способного умереть за свою любовь. На его фоне я почувствовал себя моральным уродом, чудовищем. Мне стало невозможно противно от самого себя, стыдно и так страшно, что ты даже представить себе не можешь. Я словно посмотрел на себя со стороны, и ужаснулся тому, что увидел. Игра, которую я начал много лет назад, превратила меня в настоящего монстра, стала моим естеством, я поверил в то, что так действительно должно быть, но это лишь иллюзия, самообман. Эту ночь я почти не спал, меня одолевали страшные мысли, я как будто пережил свою жизнь заново и многое понял. Ты даже представить себе не можешь, где побывало моё сознание за это время, что заставило меня остановиться и оглянуться…

«Знал бы ты, где побывало моё сознание», – подумала Элизабет.

– Сейчас я очень хочу всё изменить, пока, я надеюсь, ещё не поздно. Я готов на всё, чтобы искупить свою вину перед тобой и перед остальными людьми, которым я сделал больно.

– Просто не верю своим ушам. Мне всё это снится?

– Нет. Это правда. Я изменился, Лиз, неужели ты не видишь это в моих глазах?

– И это действительно не очередная твоя уловка?

– Посмотри в мои глаза, Лиз. Что ты там видишь? Ведь в них нет больше ненависти и злости. Нет того страшного желания мстить всему живому. Я больше не хочу так жить, мне больше это не нужно. Я понял, что местью я ничего не добьюсь, я не стану от этого счастливее, а главное – не сделаю счастливее тебя… Ладно, девочка, прости, я утомил тебя своими разговорами. Тебе нужно отдыхать. Сейчас я оставлю тебя, не хочу быть назойливым. – Он положил цветы, которые держал в руках, на тумбочку у кровати. – Я просто очень хотел, чтобы ты знала, что я с тобой, и я готов сделать всё для тебя, только позови, когда я буду тебе нужен, и я обязательно приду к тебе.