У смерти твои глаза - Дмитрий Самохин

Я подумал, что не мешало бы найти Керосина и завербовать его на новую операцию. Хотя стоило помнить, что клиента у меня нет и не предвидится. Гошу Кочевея брать в расчет не стоило. Я у него деньги брать был не намерен по идейным соображениям.

До Керосина я дотянулся быстро. Сразу же позвонил на сотовый. И Анатолий Степанович Овечкин мне ответил. Я скромно представился:

– Узнаешь, ссученный?

– Ах, это ты, фээсбэшник беспогонный, – радостно закудахтал Керосин.

– Чего такой радостный, словно миллион баксов заглотил, теперь ждешь жидкого стула? – хмуро сказал я.

– Тебя, волк позорный, всегда слышать рад, – отозвался Анатолий Степанович.

– За базар ответишь, – пообещал я.

– Жалко я тебя кончить не подрядил кого‑нибудь, – смеясь, заявил Керосин.

Из телефонной трубки голос Керосина доносился, пробиваясь сквозь уличные шумы. Я слышал плеск волн, и рев десятка моторов.

– Встретиться бы надо. Мыслишки поднакопились. Да и дело к тебе есть. Может, пивка попьем, шарики погоняем? – предложил я.

Минуту только вода и моторы катеров отвечали мне.

– Договорились. Как и раньше, – сказал Керосин и отключился.

Как и раньше – это означало согласие на место встречи. Я предложил покатать шары, а Керосин согласился. Бильярдный клуб «Треугольник». Время то же, что и в прошлый раз. Восемь вечера. В этот час в клубе как раз затишье перед нашествием поклонников. Вот и поиграть успеем, да и дело обсудить в спокойствии.

Я собрался было накинуть плащ и уйти, но вдруг вспомнил, что мне вернули лицензию. А стало быть, я имею право на ношение оружия. Тут же я ухватился за это. И достал из сейфа сразу три ствола: свой старенький, но верный «питон». Его я тут же убрал в плечевую кобуру. Прихватил еще дамский пистолетик двадцать второго калибра. Я его спрятал в кобуру, которая обжала щиколотку правой ноги. А мощный пистолет системы «Мендельсон» уложил в кобуру на брючном ремне. Почувствовав себя полностью экипированным, я поднял трубку и вызвал такси. Объем пива, выпитого мной за день, не позволял самостоятельно становиться к штурвалу.

Таксист появился на моем крыльце спустя двенадцать минут. Что ж, неплохой результат. Он позвонил в дверь. Я выключил свет, вышел в холл, где накинул на плечи плащ. Я в недоумении осмотрелся по сторонам, пытаясь все‑таки понять, куда подевался Гонза и мои охранники, но так и не понял. Я шагнул к двери (звонок продолжал голосить), когда вдруг точно из‑под земли возле двери выросла Химера.

– Так и сердечный приступ получить недолго, – испуганно заметил я.

Химера загадочно улыбнулась.

– Если я скончаюсь от сердечного приступа, то вы в дальнейшем потеряете потенциального работодателя, – пригрозил я.

Химера равнодушно хмыкнула.

Я почувствовал себя обиженным.

– Куда исчез Гонза?

Химера помотала головой, то ли отказываясь отвечать, то ли показывая, что не знает.

– Как хочешь, – сказал я и вышел за дверь.

Мальчишка‑таксист стоял на пороге и давил на кнопку звонка.

Я скептически окинул его взглядом и поинтересовался:

– Ты прилип?

Таксист испуганно помотал головой.

– Тогда пошли.

Я окинул взглядом вечерний городской пейзаж. Хмурое серое небо выдавливало из себя слезы. Волны наплескивали на гранит набережной, приподнимая катер с шашечками такси.

Мальчишка‑водитель первым бросился к судну и, взлетев на борт, исчез в каюте. Я последовал за ним, подняв воротник плаща, чтобы укрыть шею, но холодные капли лупили по голове, точно учитель гимназии нерадивого ученика по голому заднему месту.

Оказавшись в каюте, я сбросил плащ и удобно растянулся на диване.

– Куда едем, шеф? – подал голос таксист из‑за штурвала.

– Загородный канал. К острову ТЮЗ.

– Понял. Мигом домчим.

Зарычал мотор, и катер рванулся вперед. Я закрыл глаза. Через полминуты я уже был в объятиях дремоты. Разобрало же. Я погрузился в черную нежную вату, точно пропитанную сажей. Я дышал, а вместо воздуха в легкие лезла вата. Я зажмурился от неприятной рези в глазах. И проснулся.

– Приехали, шеф, – сообщил таксист.

Я сунул кредитку в приемное отверстие, произвел оплату и выбрался на набережную клуба под усилившийся дождь. Капли вытанцовывали на гранитной мостовой. Я взбежал на крыльцо клуба, дернул ручку двери и услышал звонок.

Встречать меня никто не вышел. Это было не в обычае «Треугольника». Клуб был рассчитан в первую очередь на представителей среднего достатка, которые уже не ездят на общественном транспорте, но и не накопили денег на элитные катера.

Я миновал холл, скинул плащ в руки гардеробщику. Тот раскланялся и получил монету на чай. Поправив прическу перед зеркалом, я прошел в темное помещение, заставленное бильярдными столами, подсвеченными лампами. Возле двери на диване растянулся администратор зала и, судя по храпу, предавался обаянию Морфея. В этот час клуб не страдал от избытка посетителей. Я не стал будить администратора, примостился в углу в кресле, распахнул свежий номер «Санкт‑Петропольских ведомостей», лежащий рядом на столике, но почитать его мне не удалось. Только я всмотрелся в центральную фотографию первой полосы, как в клуб ворвался Толя Керосин. Он был настолько шумен, что администратор в испуге опал с дивана, как желтый кленовый лист.

– Столик. Два кия. Шары. И по бокалу пива, – приказал Керосин.

Администратор засуетился, как заботливая медсестра около умирающего миллионера.

Толя Керосин выглядел как преуспевающий бизнесмен, а вовсе не как заштатный бандит. Дорогой двубортный костюм, жилет, золотые часы на цепочке. Все говорило о довольстве и достатке. А очень дорогой аромат, который на несколько метров распространялся вокруг Керосина, очаровывал всех попадавших в сферу его влияния.

Администратор подал нам кии, выложил треугольник из шаров на столе, поклонился и удалился. Шепот, донесшийся до моего слуха из служебной комнаты, говорил о том, что косточки у меня сегодня будут сверкать от чистоты.

Я натер кий мелом, приладился брюхом на стол и начал партию.

– Зачем звал меня? – живо поинтересовался Керосин.

– Дело есть важное, – сообщил я, забивая шар в лузу.

Керосин крякнул от досады.

– Так говори, а не тяни, как сельский поп заупокойную службу. – Толя нервничал. Он не любил проигрывать.

– Ты же работаешь на Ульяна?

– Я пашу только на себя. Ульяну же отстегиваю от прибылей.

Я промахнулся. Шар срикошетировал от бортов и остановился перед Керосином. Он радостно потер руки и взялся за кий. Из служебного помещения клуба появилась официантка с подносом, на котором возвышались две литровые кружки.

– Ты не замечал ничего интересного в последнее время?

– Что имеешь в виду?

– Что‑то не такое, как всегда.

– Поразительный намек.

Толя Керосин пожал плечами и закатил мой шар в лузу. Партия уравнялась.

– Чем последнее время занимается Мертвый? – подошел я с другой стороны.

– Да все как обычно. Бизнес есть бизнес. Толя хотел, чтобы я напрямую спросил его, а не ходил вкруг да около.

– Ульян не занимается сейчас чем‑либо особенным?

– Что ты вкладываешь в понятие особенный? – лукаво спросил Керосин и промахнулся.

– Слушай, не прикидывайся идиотом, – вспылил я. – Ты прекрасно знаешь, о чем я говорю. И что я хочу от тебя услышать.

– Ладно, – согласился Толя, внимательно наблюдая, как я медленно, но уверенно раскатывал партию. – Есть одна тема, в которую Мертвый впрягся. Только я ничего не знаю. Он меня забыл посвятить в суть.

– Кто знает подробности?

– Решетка. Он правая рука Ульяна. Думаю, что он в курсе, – задумчиво ответил Керосин.

– Как до Решетки добраться?

– Тебе никак. Да и не думаю, что он на вопросы отвечать будет.

– А если я вежливо задам?

– Хоть трижды вежливо. Решетка даже под пытками не расколется. Своих закладывать не станет, – заявил Толя.

– Что предложишь? – поинтересовался я.

– Зачем тебе Ульян‑то? Откуда такая тяга к мертвечине? – ехидно осведомился Керосин.

– Потянуло чего‑то, – уклонился я от ответа и забил последний шар противника.

– Партия, – объявил я.

– Реванш, – потребовал Керосин. И я склонился над столом, выкладывая треугольник.

– Тебе к Решетке не подобраться. Ты чужой. Он насторожится. И ни слова не скажет. А вот если подкоп произведу я, то шансы есть, и при этом недурные.

Керосин ехидно ухмыльнулся.

– Что я должен сделать, чтобы ты вошел в тему? – спросил я, уступая место Толе за столом.

– Проиграй мне! – предложил Керосин.

– Ну, этого ты от меня не дождешься, – пообещал я, наблюдая, как Керосин промахивается по шару.

– Что я должен узнать?

– Только чем последнее время занят Мертвый.

– Ты намерен пригласить его на свидание, но боишься, что он не найдет для тебя времени? – с серьезной миной поинтересовался Толя.

– Просто узнай. И все, – сказал я.