Посадочные огни - Анна Яковлева

К белой норковой шубе прилагались тончайший, благороднейший запах лимонной цедры и жасмина, ухоженные руки со свежим маникюром, красные перчатки в тон сапожкам и сумке. Все это с легкой грустью отметила Маргарита.

– Вы Маргарита Галкина? – Серые глаза придирчиво изучали хозяйку дома.

– Да.

Что-то похожее на облегчение мелькнуло в лице незнакомки.

– Здравствуйте, я жена Адама.

Надежда на счастье оказалась мыльным пузырем. Оловянный солдатик надежды получил подзатыльник.

На глазах у изумленной публики из романтической мечтательницы Галкина превратилась в сварливую собственницу.

– Постойте, он что, женился? – спросила она чуть подсевшим, вмиг утратившим томную бархатистость и мелодичность голосом.

– Да!

– Вот паршивец! – Глаза у Маргариты потемнели от разочарования. – Я же сдавала квартиру одинокому мужчине! Предупредила, как человека, чтоб не смел никого водить! А он женился! Никому верить нельзя! А еще командир боевой части, а еще подполковник. Все мужики…

Обличительная речь Маргариты Галкиной оборвалась на самом интересном месте: со стороны ворот послышался визг тормозов.

Маргарита с Зиной, вытянув шеи, как сурикаты в фильме Би-би-си из цикла «Живая природа», прислушивались к внешним звукам. Гостья тоже примолкла.

В деревенский тишине гулко щелкнул замок, хлопнула дверца автомобиля. Пискнула сигнализация. Зашуршали мелкие камешки под чьими-то ногами.

Зинаида сорвалась с места.

– Вы к кому? – с крыльца крикнула она.

– Здравствуйте, мне нужна Марго, – донесся до Маргариты голос бывшего шефа – Игоря Артюшкина.

– Все флаги в гости будут к нам, – пробормотала Галкина и обомлела: вспомнить в такой момент «Медного всадника» – это ли не голос судьбы? И что там дальше? «Где стол был яств – там гроб стоит»? Тьфу-тьфу-тьфу.

– При чем здесь флаги? – капризным голосом произнесла супруга Рудобельского. – Мы с Адамом давно женаты, пять лет!

– Не морочь голову, – отмахнулась Галкина, прислушиваясь к шагам в сенях, – я же видела его паспорт! Он разведен!

– Да, мы развелись, но я хочу, чтоб он вернулся!

– Флаг тебе в руки. – Галкина открыла в себе тягу к символике и атрибутике.

– Да что вы все – флаг, флаг! Понимаете, – серые глаза набухли слезой, – он не хочет со мной встречаться, не хочет разговаривать, вообще видеть меня не хочет! Попросите его вернуться ко мне! Пожалуйста!

Губы Белоснежки поползли, рот приобрел форму давленого персика.

Этого только не хватало! Да эта дурочка явно свихнулась на почве любви к буйному морячку. Маргарита по привычке бортпроводницы сунула страдалице салфетку:

– Девушка, у меня своих проблем по горло, так что вы как-нибудь сами. Ага? Сами! И вообще, вы совершенно не вовремя!

– Привет! – За спиной у блондинки возник Артюшкин.

Маргарита спрятала обветренные руки в ссадинах и царапинах, в мозолях от топора, забывшие маникюр и массаж.

– Привет!

Давленый персик сформировался в пухлые губки. Белоснежка обернулась.

Импозантная фигура в распахнутой дубленке заслонила дверной проем, под дубленкой виднелся белый свитер в тирольских узорах. Лоснящаяся физиономия, блудливый взгляд, румянец во всю щеку: картина «Барин на отдыхе». Кухня родового гнезда Галкиных отторгала этот взгляд, и тирольские узоры, и слишком сложный для этих мест ориентальный аромат туалетной воды.

– Поговорить бы…

– Занимай очередь, – Маргарита кивнула на гостью, – у меня сегодня приемный день.

Артюшкину хватило одного беглого взгляда на норку.

– Девушка, у вас такие глаза, я вижу, вы мне не откажете: пропустите без очереди. – Подрагивая бровями, ловелас излучал обаяние, способное сломить сопротивление монахини ордена кармелиток.

Белоснежка не была кармелиткой, она заупрямилась:

– Придется подождать.

– У меня неприятности, – поменял тактику Артюшкин.

– Представьте, у меня тоже! – Жена моряка порозовела то ли от домашнего тепла, то ли от мужского внимания и стала похожа на молочного поросенка.

– Хорошо, я подожду! – отвел свои войска Игорь. – Маргоша, где я могу подождать?

Зинаида всем существом потянулась к сногсшибательному, нездешнему Артюшкину:

– Ой, проходите в комнату! Хотите чаю?

– С удовольствием.

Оставшись с Белоснежкой, Галкина вновь попыталась от нее избавиться:

– Девушка, мы уже все обсудили.

– Марго! Ну, пожалуйста, я вас очень прошу! Я вас с таким трудом отыскала! Никто не знает, где вы!

– Правда, не знает, – вспомнила Маргарита, – и как же вы меня нашли?

– Ваш сосед по площадке, Никита, сказал, что вы в Марфинке, – лукаво улыбнулась супруга Адама. – Поговорите с Рудобельским. Он упрямый как осел. У вас получится, вы сможете уговорить его.

– Радуйтесь, что разошлись с вашим ослом.

Девушка опять скуксилась.

– Что вы, он такой… настоящий, надежный, преданный, – перечислила она, хватая Маргариту за руки, – поговорите с ним, попросите вернуться. Скажите, что я ему ребеночка рожу.

Маргарита выдернула руки, попятилась от опереточной красотки. Да и вела себя бывшая морячка как на сцене.

– Но почему я?!

– У меня в этом городе нет никого, понимаете? – Белоснежка для пущего эффекта прижала к глазам салфетку.

Что-то не вязалось: Рудобельский говорил, что остановился у родственников жены. Кто из них врет? Моряк или эта курортная штучка? Маргарита сделала выбор в пользу моряка. «Врунья», – определила она.

В ней девятым валом поднималось раздражение против Белоснежки, против ее бывшего мужа, против Артюшкина, против оборотня в погонах с голосом кастрата и даже против отца Николая – все ополчились на нее, Маргариту Галкину. Пятая колонна какая-то, честное слово!

– Господи, что вам всем от меня надо?! – возмутилась она.

Белоснежка смотрела на Галкину кроткими глазами монахини ордена кармелиток:

– Адам сказал, что вы очень предприимчивая женщина! Что у вас коммерческое мышление.

– Кому сказал? Вам?

– Знакомым, – пойманная на вранье, смутилась Белоснежка. – Поговорите с ним, придумайте что-нибудь! Я хочу, чтобы он вернулся ко мне!

Маргарита заподозрила худшее:

– Вы спятили? – Обращаться с подобной просьбой к незнакомому человеку может только ненормальная.

Девушка покачала головой. У Галкиной появилась надежда, и она сделала еще одну попытку убедить несчастную:

– Что за глупости? При чем здесь коммерческое мышление? Не хочу я ничего придумывать! И потом, вы же сказали, что ваш бывший муж, – с иезуитским удовольствием произнесла Марго, – не хочет с вами разговаривать?

Помощь Белоснежке пришла с неожиданной стороны. На кухне нарисовался Артюшкин и с ходу примкнул к ордену кармелиток.