Стабилизатор. Минск 2041 - Сергей Антонов

– А, так вы гуляете! А я уж подумал, не случилось ли чего, – Бельский окинул парочку подозрительным взглядом. – Талаш вас обыскался. Ты как, Вербицкий, жить будешь?

– Твоими молитвами, Гриша.

– Ну и отлично. Судя по суете, здесь опять заваривается какая-то каша.

– У нас с тобой на роду видно написано попадать в каши.

– Эх, если бы только это! – горестно вздохнул Антидот. – Вообрази, Марат: в этой дыре нет ни грамма спиртного. Даже немцы, падлы, своего шнапса не оставили. Я бы смотался в ближайшую деревню. Тихо. По-партизански. Да часовые здесь – сущие церберы. Голову из бункера высунуть не дают.

– Завязывал бы ты, Гриша.

– Народ скажэ, як завяжэ!

Вера повела Марата по коридорам Шутценлохе. На этот раз – очень далеко. Вербицкий пытался считать повороты, спуски по лестницам, разбирать немецкие указатели на стенах, но вскоре сообразил: из этого лабиринта без помощи Ариадны ему не выбраться. Это сверху Шутценлох выглядел простецки, а под землей был весьма внушительным сооружением. Путешествие закончилось перед очередной стальной дверью. Она была приоткрыта, а на бетонном полу лежала полоска света, пробивавшаяся через щель. Вера толкнула дверь и пропустила Вербицкого в большую комнату. Здесь на столе необъятных размеров была расстелена стершаяся на изгибах карта. Вокруг сидели Талаш, Багор, контрразведчик Макарыч и худой незнакомец с поразительно бледным лицом. Марата поразил горячечный блеск его глаз – создавалось впечатление, что мужчина тяжело болен. В пользу этого говорили и его движения – вялые, замедленные.

В трех консервных банках дымились непотушенные окурки. Судя по их количеству, совещание длилось долго. Единственным, кто отреагировал на появление Вербицкого и Веры был Талаш. Он кивнул на два свободных стула. Багор продолжал задумчиво водить пальцем по карте, Макарыч всматривался в монитор своего ноутбука, а незнакомец неспешно прикуривал очередную сигарету.

– Ну, вот – все сборе, – констатировал Талаш. – Как самочувствие, Вербицкий? С боевым крещением тебя. Котелок варит?

– Да.

– Вера, ты ввела парня в курс дела?

Девушка кивнула.

– Чудненько. Тогда у меня только одно замечание или пожелание. Ты, Вербицкий не вздумай загордиться. Мне до лампочки все ваши игры со временем и пространством. Командир здесь я, а ты для меня – хрен с бугра. Рядовой. И если откажешься подчиняться приказам, то дальнейшего разговора не будет. Даже при всем моем уважении к Вере. Так как?

– Я буду подчиняться.

– Чудненько. Будем считать, что вопросы субординации сняты с повестки дня. Тебе слово, контрразведка!

Прежде чем начать говорить, Василий Макарович совершил ритуал с платком – вытер вспотевший лоб.

– Через спутник получены последние новости. Альянс не принял ультиматум нашего Верховного Председателя. Он не возглавит мировое сообщество. В ответ диктатор объявил о дальнейшей изоляции страны. Посты на Стене будут усилены. Доступ беженцам окончательно перекрыт. Это нам на руку. Сразу после заявления с нами связались московские друзья. Россия оправляется от хаоса, вызванного войной. Пока до полного порядка далеко, но Москва готова направить к нам отряд опытных спецназовцев. Вслед за ним придут караваны с оружием, боеприпасами, средствами связи и амуницией. Наша задача – встретить российский отряд у Великой Стены, выбрав для этого самое подходящее место. По общему мнению, это будет участок Стены в Зоне.

– Как в Зоне?! – воскликнула Вера. – Это же самоубийство!

– Спокойно, девочка, – Талаш встал, подошел к Вере и отеческим жестом положил ей руку на плечо. – Мы ничего не пожалеем для группы. Лучшее оружие, все необходимые средства защиты. К тому же возглавлять отряд буду я сам. Прорвемся!

– Итак, состав группы, – продолжил Василий Макарович. – Талаш, Багор, Вера, Вербицкий и наш лучший снайпер Дима. Прошу любить и жаловать.

Дима кивнул и выдавил из себя жалкое подобие улыбки, больше походившей на гримасу боли.

– Он от рождения глухонемой, – пояснил Макарыч. – Говорить не может, но рад познакомиться с новенькими. Вопросы по составу группы?

– Пять человек, – задумчиво произнесла Вера. – Не слишком ли мало для Зоны?

– Достаточно. Чем меньше будет группа, тем легче ей будет проскользнуть через Зону незамеченной. Мы же не собираемся драться с тамошними монстрами. Наша цель – встретить российский отряд.

Вербицкий кашлянул. Субординация субординацией, а не принять участия в обсуждении он не мог. Как-никак тоже имел право голоса.

– Предлагаю включить в состав группы Бельского.

– Кого?! – встрепенулся Василий Макарович. – Ты говоришь об этом пьянчуге? Как его? Анти…

– Антидот. И он неплохо зарекомендовал себя. Я здесь недавно, но за это время Григорий показал себя только с лучшей стороны. И при побеге из райотдела национальной стабильности, и в бою со стаботрядом. Вы вооружили его ржавой трехлинейкой, но дрался Антидот не хуже, чем остальные. К тому же Бельский сидел в исправлаге, а это, как я понимаю, для вас – лучшая рекомендация.

– Понимаю, – кивнул контрразведчик. – Он произвел на тебя впечатление, но этого мало для того, чтобы включить его в состав группы, которой доверено столь ответственное задание. Лично я – против. Категорически. Интуиция подсказывает мне…

– Тогда почему не поставить вопрос на голосование? – довольно бесцеремонно перебил Макарыча Вербицкий. – Интуиция есть и у меня, и у каждого из нас.

Раздался громкий смех. Смеялся Талаш. Все с удивлением уставились на командира, а он вытер рукавом выступившие на глазах слезы.

– Лихо тебя срезали, а Макарыч? Теперь я верю, что Вербицкий здесь не случайно и поэтому голосую «за».

Вслед за Талашом руку подняла Вера, потом Багор.

– Будь, по-вашему, – сдался контрразведчик. – Только прошу об одном – глаз с парня не спускайте. Не знаю, что он за гусь, но с дисциплиной у Антидота – большие проблемы. Теперь поговорим о маршруте…

Все склонились над картой. Принялись оживленно обсуждать наиболее короткий маршрут. Марат в этом не участвовал, предоставив говорить о деталях предстоящего путешествия тем, кто лучше него знал местность.

Он отвел Веру в сторонку.

– Что такое Зона и почему войти в нее означает самоубийство?

– Ну, наверное, я не так выразилась, – смущенно произнесла девушка. – Ты бывал в агрогородке. Видел, как живут белорусы. Однако это еще цветочки. Не стоило тебя пугать, но Зона на самом деле – особое место. Эта территория подверглась сильному радиоактивному загрязнению после взрыва АЭС. С тех пор там творятся страшные, невообразимые вещи. В Зону, где безраздельно властвуют мутанты, не смеют сунуться даже правительственные войска. О ней, вообще, предпочитают не говорить, словно этого места не существует. Но оно есть и живет по своим, чуждым человеку законам.

– Мутанты. Ты имеешь в виду лярв?

– По сравнению с существами, облюбовавшими Зону, лярвы – просто ангелы.

Разговорившись, Вера и Марат не заметили, что обсуждение маршрута закончилось.

– Эй, молодежь, шушукаетесь? – Талаш шутливо погрозил Вере пальцем. – Смотри, не испорти мне парня. Зачем запугиваешь раньше времен? Ты, Марат, поменьше ее слушай. Девушка, нет слов, умная, но все-таки слабый пол. Я тебе так скажу: мутантов бояться – в Зону не ходить. Сказал же: прорвемся. А теперь – всем отдыхать. Выступаем завтра на рассвете!

Глава 13. Темная сторона

До самого утра Вербицкий пролежал без сна, разглядывая пятна сырости и трещины на потолке своей комнаты. Он надеялся, что Вера останется с ним, но она, сразу после ужина распрощалась у двери. Хорошего понемножку. Девушка стесняется того, что произошло. К тому же несколько суток не смыкала глаз. Не требуй от нее слишком много, Вербицкий. Ты и так получил предостаточно.

Усилием воли Марат переключился с мыслей о Вере на раздумья о Зоне. Судя по речам всех, кто знал об этом месте, столкновение со стаботрядом было детской забавой в сравнении с визитом в царство мутантов. Вот тебе и диктатура, и сильная власть. Справиться они смогут только с людьми, подсыпав им в воду стабилизатор. Разобраться же с мутантами – кишка тонка. Проще сделать вид, что никакой Зоны нет и в помине. Знакомая позиция. Так в свое время поступили власти с загрязненными после чернобыльской катастрофы землями. Просто объявили их чистыми и таким образом сэкономили на выплате «гробовых». Ловко. Ничего, что по лесам бегают двуглавые лисы, а стронций скрипит на зубах. Беларасы – нация толерантная. Скушает все, что угодно и не подавится.

Незаметно для себя Вербицкий задремал. Снились ему, само собой, обитатели Зоны. Сержант Байдак в эсэсовской фуражке с зеленым лицом и красными, как пылающие угли, глазами. Он протягивал к Марату пальца-щупальца и уговаривал остаться в Зоне на постоянное место жительства. Потом к капралу присоединился с Жженный. Он приволок на плече ржавую рельсу и размахивал ею как палицей, круша все на своем пути – какие-то кирпичные стены и наполовину обрушившиеся деревянные бараки. На шум из-под земли вылезали лярвы. Они кружились вокруг Вербицкого в неистовом танце. Трясли испачканными в грязи грудями, похотливо извивались и выли, вытягивая шеи к полной луне.