Ксенос и фобос - Александр Карнишин

   - Нет вопросов.

   - Выходим. Только без лишнего шума. Оружие к бою!

   Щелкнули вразнобой предохранители, лязгнули затворы. Сделав паузу, Сидорчук повернул мягко ручку и бесшумно шагнул на обочину. Оглянулся, подмигнул своим прапорщикам и пошел неторопливо, стараясь ступать легко, вслушиваясь в шелест деревьев, в ветер, не приносящий посторонних шумов, в птичий крик.

   За ним, отпустив немного, вышел один из прапорщиков. Затем второй. Так и шли, вразвалочку, без спешки, "ушами вперед".

   У заднего БМП Сидорчук приостановился, покрутил головой влево-вправо, склонился чуть не до самой земле, потом заглянул осторожно в распахнутые десантные люки. Из внутреннего кармана достал врученную перед отъездом компактную цифровую фотокамеру, сделал общий снимок, потом сверкнул вспышкой внутрь боевой машины. Прошел еще немного и щелкнул туда, вперед, вдоль колонны.

   Снова остановился.

   Когда он останавливался, идущие сзади с автоматами наизготовку прапорщики приседали на колено, смотрели, слушали, двигая стволами автоматов на каждый шум, не спуская указательных пальцев со спусковых крючков.

   Водитель присев у колеса, посматривал из откуда-то появившегося бинокля в их сторону, держал в правой пистолет, положив длинный ствол на колено.

   Сидорчук, шагая все медленнее, проверил второй БМП. Потом, легко вскочив на подножку, заглянул в кабину КАМАЗа. Опять сверкнул вспышкой. Попробовал переднюю дверь у высокого джипа. Она распахнулась легко и бесшумно. Отступив назад, заглянул осторожно, одним глазом, потом подошел вплотную, и снова заработала фотокамера.

   Вот он оглянулся назад, на своих, развел руками - мол, ничего не понятно. Показал, чтобы осторожнее шли и, ступив на левую обочину, шагнул за поворот.

***

   - Ну, и что ты мне скажешь, начальник разведки?

   - По-моему, они все просто вышли из своих машин.

   - Ага. Так, значит, вырисовывается вполне понятная картина. Остановились организованно, заглушили движки, вышли, захлопнули двери... И, что, в лес?

   - Дальше - не знаю. Не похоже, что в лес. Следов никаких нет. Кусты не сломаны, а народа там было очень много.

   - А спецназ?

   - Знаешь, командир, мне кажется, что спецназ - они ведь тоже люди. Они открыли люки, вышли. Вот и все, что могу сказать. Остальное смотри на фото.

   - На фото... Аналитики? Виктор, что скажешь?

   - Товарищ подполковник, в памяти аппарата снимков нет.

   - Я снимал!- Сидорчук привстал, упираясь ладонями о стол.

   - Тихо, тихо. Никто не говорит, что ты не снимал,- Клюев был как всегда очень спокоен и убедителен.- Но снимков никаких нет. И людей там нет.

   - Чертовщина какая-то. Так ведь, и правда, в инопланетян поверишь...

   Окна были открыты, сквозняк слабо колыхал тяжелые черные светозащитные шторы. Вечерело.

   - В инопланетян, говоришь, поверишь? Ну-ну.

   Клюев прошелся вдоль стола, на котором была разложена карта города.

   - Вы, мужики, мои глаза и уши. И еще мозг. Аналитики - они же мозговитые ребята! Вы должны не просто смотреть, но и видеть. И думать вы должны, потому что видеть и не думать - это такого напридумывать можно...

   - Напридумывать - это да, это как раз ко мне,- улыбнулся Кудряшов.

   - Кстати, Виктор, а как это ты с ними не уехал? Со спецназом-то? Они же вас вытащили тогда?

   - Команды не было, товарищ подполковник. Меня сюда направили, но не отзывали. Ну, и еще... Не хотелось мне почему-то уезжать...

   - Вот-вот. Не хотелось... Чувствовал что-то, похоже. А спасители твои до дома так и не доехали. В общем, так, товарищи майоры, довожу обстановку: на сегодня Москвой установлена блокада города с окрестностями. Все дороги перекрыты, внутренние войска берут под контроль периметр. Они там с запасом площадь перекрывают на всякий случай. По данным, полученным из Москвы, в городе пропало в первом квартале, пока еще отчетность шла, более пятнадцати тысяч жителей. Это только те, по кому были поданы заявления, и по кому статистика в Москву пошла.

   - Ну, мы это знали,- кивнул Кудряшов.- Статистику они правили, но рот-то людям не закроешь.

   - Потому вас и закрыли от народа,- усмехнулся Клюев.- Связь сотовая по городу отключена. Телевышка обесточена и взята под контроль. Междугородняя связь отключена. Интернет - не смейтесь - тоже отключен. Работает только радио - если не будет команды на установку глушилок. Ну, и если у кого космическая связь - тоже работает. В общем, такая вот у нас теперь фантастика.

   Он остановился у окна, потянулся, похрустел суставами, поворочав головой на крепкой жилистой шее.

   - Это как, выходит?- поднял голову от карты Сидорчук.- Это у нас теперь тут, типа, Зона, а мы, типа, сталкеры, что ли?

   - Ты не понял, Вить,- откликнулся с другой стороны стола Кудряшов.- Мы в этой Зоне не сталкеры. Мы - артефакты.

   - Вот - реальное видение обстановки. А мне все говорили - сказочник, сказочник...

Часть 3. Лето

Глава 11

   От колхозников мы узнали, что к этому времени в 1995 году в этих местах прошлись уже 2 сильных урагана, которые посносили крыши домов в деревнях, повалили много леса, да и "просто" хорошо попугали местных жителей. А когда речь зашла о "достопримечательностях", то оказалось, что есть ли у них под боком "треугольник", нет ли его - им все равно. Тарелки не докучают, зеленые человечки в дома "на чашечку" не заглядывают, а если и "поллитра" в доме есть - то большего счастья им (жителям) и не надо.

   Из интернет-форума о Молебке

   Лето - это солнце, блики в воде, лодки с браконьерами прямо под бетонными быками плотины, шашлыки на берегах рек и речушек, пиво в парках большими и не очень компаниями, гастроли столичных театров, цирк, школьные каникулы и веселая, с мая загорелая дочерна мелкотня в застиранных майках и коротких штанах, цветущие сады, окучивание картошки на участках за городом, городской пляж в Левшино и дикий пляж напротив центра, в Курье, туристы, шляющиеся по центру, отпуска...

   Это в обычное, в жаркое уральское лето, если без катаклизмов, без песчаных бурь, несущих с юга пыль и без снега в конце июня - и такое тоже бывало. Но наступало лето необычное. Не как всегда. И даже без всяких погодных катаклизмов.

   Двое смотрели вниз с балкона третьего этажа старого дома. В старых кварталах, на окраине Гайвы, от реки, домов выше просто не было. Толстые стены из шлакоблоков, от времени как будто посеченные пулями. А может, и правда - пулями...

   Один был откровенно стар и сед. Именно о таких говорят - дряхлый. Очень худой, с руками, похожими на сухие корявые палки. При всей его худобе лицо оставалось одутловатым, а кожа на лице покрыта глубокими морщинами. Только глаза его оставались ясными, посверкивая из-под седых бровей. Он слегка покачивался в старом скрипучем кресле-качалке, прикрыв ноги пледом, медленно и со вкусом затягиваясь ароматным сладко пахнущим дымом из длинной трубки.

   Второй был гораздо моложе. Мешковатый камуфляж не скрывал выправки. Только лицо, опухшее нездоровой полнотой, да глаза красные и постоянно прищуренные выдавали напряжение последних месяцев работы.

   - Ну, Дед?- продолжал он свой долгий разговор.- Ты же у нас аналитик от бога... Мы уже не знаем, на что и думать... Я тебе практически все рассказал. Даже и не знаю, что еще. Спрашивай, что ли.

   Старший спокойно смотрел с балкона на широкую реку, до которой, казалось сверху, рукой подать.

   - Ты думал когда-нибудь, почему у нас вот так странно построена плотина?

   - Причем здесь это, а?

   - Нет, ты ответь: думал хоть раз или нет?

   - А чего тут такого особого? Везде так...

   - Не везде. Вот, смотри... Ты где бывал-то? В Киеве был?

   - Я в Волгограде был.

   - Ну, вот, пусть будет тогда хоть Волгоград-Сталинград. Плотина там тоже выше города расположена, так? Но если что случится, то волна пройдет ниже, потому что весь полностью Волгоград на высоком правом берегу. Затопит левобережье, пляжи затопит, острова. Дачи смоет все, нафиг. А вот город и заводы практически не заденет.

   - Ну, так и у нас так же? Нет?

   - Да, ну? Река у нас здесь тоже на юг течет, но город-то у нас основной - на левом берегу. Вроде и есть там кручи и холмы. Но основаня крутизна - вот она, где мы с тобой сидим. А вот заводы, Мотовилиха, например, практически вся, от которой город-то собственно и пошел - в самой низине. Смоет там все, снесет. И старые заводы, в первую очередь. Машиностроительный там и прочие.

   - Ага. И Кислотный, что ли?- ткнул пальцем в трубы на том берегу тот, что моложе.- Ты об этом?

   - И Кислотный - в самую первую очередь. Он же прямо у воды построен.

   Старший со значением сделал паузу, затянулся, выпустил клуб дыма.

   - И выходит - это давно все рассчитано - смоет почти весь старый город. Он же как раз от заводов, с той стороны поднимался.