Мой чужой муж - Екатерина Ромеро

– Как она? Чего так долго?

– В реанимацию перевели. Осложнения случились. Наблюдать будем.

– Какие осложнения? Это же простая операция…

Почему-то сердце быстрее начинает биться. Кажется, мне впервые страшно. За нее. Едва ли сдерживаю себя, чтобы не наброситься на врача. Хочется придушить его.

– Девушка, видно, терпела до последнего. Воспаление пошло, кровотечение открылось. Еле остановили. Да и в целом, организм очень ослаблен. То ли голодала, то ли стресс какой сумасшедший был. Едва ли наркоз перенесла.

Сжимаю кулаки. Черт. Это все ее упрямство.

– Скажите что нужно, я все куплю.

Вскоре получаю огромный список лекарств и покупаю все до единого флакона. Звонок в кармане заставляет быстро взять трубку. Няня Поли.

– Говори. Что-то с девочкой?

– Господин Батуров, этот ребенок совсем не слушается, притом никого. Уже больше часа не можем накормить ее. Не хочет пить лекарства. Я бы не звонила, но…

– Понял. Я приеду скоро. Не трогайте ее. Пусть играет просто.

Сжимаю телефон в руке и выхожу из больницы. Приходится перенести два контракта на вечер. Все равно не смогу работать, не об этом думаю.

Когда приезжаю домой, не застаю нигде девочку. Лишь няньку, держащуюся за голову.

– Где ребенок?

– В спальне сидит. Не пускает никого. Как только пытаемся войти, орет не своим голосом. Не пойму что ней такое. Такая маленькая, а характер как у бойца.

Няня складывает руки умоляющем жесте. Черт. Быстро иду к малышке. Мог бы вывалить эту дверь с одного пинка, но даже не думаю об этом. Напугаю только еще больше. Она и так в руки не давалась даже в присутствии Дарины, а без нее так и подавно. Тихонько скребусь в дверь точно вор.

– Поль, это я. Открой.

В ответ тишина. Мамина дочка. Точно у нее научилась.

– Малыш, ну пожалуйста. Это Марат.

Проходит еще несколько долгих секунд, и дверь наконец открывается, но лишь на пару сантиметров. Вижу как девочка осторожно выглядывает в щель. Проверяет, действительно ли это я пришел к ней. Хитрюга.

– Узнала? Так что, пустишь?

– Где мама? Я к маме хочу!

– Она в больнице осталась.

В глазах кнопки тут же собирается океан слез. Кукольное лицо искажается в болезненной расстроенной гримасе. Черт. Сейчас будет потоп. Наверное не стоило этого ей говорить.

Сажусь на корточки, чтоб она видела меня. Сам же тоже замечаю ее серые глаза. Напуганные и такие…до невозможности просто.

– Эй, ну не плачь. Мама побудет там недолго. Мы приедем навестить ее скоро. Может даже завтра.

– Мама…

– Девочка, мама лечит животик. Скоро поправится и ты увидишь ее.

– Неет! Я сейчас к маме хочу!

Устало провожу рукой по волосам. Тот самый случай, когда не знаешь, что делать.

– Поль, ну правда, поверь мне, с мамой все будет хорошо. Но мне надо, чтоб ты поела и выпила лекарство. А то мама придет и увидит, что ты стала еще меньше, чем была. Не найдет тебя, не увидит. Давай, выходи ко мне.

С замиранием ждут ее реакцию, но наконец, дверь медленно открывается. В одной только майке и колготках эта девочка стоит передо мной. Ребенок самый настоящий. Доверчивый такой. Реально подумала, что если есть не будет, мама ее не найдет.

– Иди ко мне.

Беру ее на руки и несу на кухню. Няня предлагает кнопке кучу блюд, однако она вообще ничего не ест. Мне приходится самому давится этой детской кашей, чтобы Полина поверила, что ее можно есть.

Она как маленькая дикарка никого не слушает, но с горем пополам мне все же удается ее накормить и путем заговаривания зубов заставить выпить лекарства. Малышка сидит у меня на колене, держит мишку и ест кашу. По крохотной ложке, но все же ест. Никогда не кормил детей, но мне это занятие даже нравится. Лишь зубы сцепляю, когда малышка роняет ложку, и мой костюм оказывается бессовестно испорчен на сегодня.

– Это не я. Это мишка улонил.

Не могу сдержать улыбки.

– Да, я видел. Какой нехороший мишка. А ты маленькая хитрая лисичка! Щекочу ее, от чего Поля впервые заливается смехом и вскакивает. Бегает как пропеллер по комнате. Удивляюсь, какой же красивый и звонкий у нее смех. Она впервые смеется при мне, но вскоре ее смех сменяется грустью и непреодолимой печалью. Нет, только не снова. Вспомнила…

– Мама…Позови маму!

– Мама скоро вернется, слово даю.

Полинка всхлипывает, а я… просто не могу смотреть на это. Беру ее на руки и сажусь в кресло. Глажу эту кроху по голове, пока не уснет. В этот момент понимаю, что хочу быть отцом Поли, и мне уже похрен, от кого она.

Глава 17

Сам не замечаю, как отключаюсь на руках с кнопкой. Через полчаса резко просыпаюсь. Видел Дарину в свадебном платье, но это был точно не эротический сон. Она словно падала куда-то, а я не мог ее вытащить.

На плече все еще сопит Поля. Как котенок свернулась клубочком и спит. Ручками маленькими намертво пуговку моей рубашки захватила. В кулак сжала. По маме она скучает, знаю. Осторожно перехватываю ее и несу в кровать. Одеялом укрываю. Приходится снова на няньку оставить, оба контракта все еще не подписаны.

На дворе уже ночь давно, и я встречаюсь с партнерами в такое время лишь благодаря своему годами заработанному авторитету. Они скрипят зубами, но даже не подумают отказать мне. Все проходит гладко, вот только у меня до сих пор странное ощущение. От врача никаких вестей, хоть после операции и прошло больше четырех часов. Черт, как же хочу увидеть Дарину! Мне все мало ее, никак насытиться не могу. Хочу ее с каждым днем все сильнее, и это не проходит.

Я сижу один в своем кабинете, выкуривая не помню уже какую по счету сигарету. Густой седой дым разлетается по комнате, впиваясь в мои легкие, даря призрачное ощущение спокойствия. На улице чернота, как и у меня внутри. Что-то гложет меня, не дает сосредоточиться на делах. Взгляд невольно падает на чертову папку с фото, снова и снова. Небрежно заброшена в урну. Сжимаю кулаки. Сам же оставил ее тут, вот и наслаждайся.

Сверлю папку взглядом еще минуту, после чего не выдерживаю, поднимаюсь и беру ее в руки. Как же хочется мне сжечь со все это дотла, испепелить вместе со своими чертовыми чувствами, вернуть все как было раньше. Усмехаюсь лишь криво, мы уже проходили это. Не вытравил я ведьму из сердца своего, не