Прозрачные Драконы - Шон Макмуллен

— Стена Драконов — это не то, что кажется, — начала Веландер.

Внезапно на «Буйной пташке» вспыхнул огонь, длинные языки пламени начали лизать палубу и взбираться по палубам и такелажу. Длинные извилистые тени виднелись в свете горящего корабля, они напоминали большую плоскую голову на шее, которая то показывались на поверхности воды, то погружались снова в темноту.

— Эндри! — воскликнула в ужасе Терикель, схватившись за голову. — Мелье! Уоллес!

— Это та приманка, которую ты оставила на борту? — спросила Веландер, не отводя глаз.

— Приманка, но они мои друзья! — закричала Терикель.

Горящее масло, изрыгаемое морскими драконами, заливало все, сковывало движения и утягивало вниз. «Буйная пташка» быстро стала огромным плавучим факелом. Огненные змеи продолжали неистовую пляску на телах моряков, выпавших за борт.

— Морские драконы еще никогда так себя не вели, — сказала Терикель.

— Я надеюсь, кто-нибудь сообщит куда следует, — проговорила Веландер.

— Это глубоководные создания, и их не видно с побережья. Естественно, они под контролем.

— Кто-то пытается убить тебя, — заключила Веландер.

— Я заметила, — сказала Терикель, качая головой.

— И что дальше? — спросила Веландер. — Твои преследователи должны быть уверены, что ты мертва.

«Одна часть меня уже мертва, — подумала Терикель. — Я же считала, что оказываю услугу своим друзьям».

— Мне нужно где-то остановиться в безопасном месте. И затем необходимо добраться до гор Кейпфанга в целости и сохранности. Передвигаться по воздуху невозможно. Я слишком слаба после путешествия и… других переживаний.

— Я могу помочь, — сказала Веландер, указывая на одну из улиц, ведущих в сторону от площади. — Пошли, хватит уже на это смотреть.

Они пересекли сумрачную площадь, уже не казавшуюся столь пустынной. Из окон высовывались люди. Они выходили из домов, спускались к нижней стене и смотрели. Внезапно яркая вспышка осветила здания. Терикель услышала, как некоторые из зевак вскрикнули.

— Иногда у меня появляется ощущение, что в мире для меня не осталось больше теплоты, — прошептала она.

— Мне жаль твоих друзей, — сказала Веландер. — Я знаю, что происходит сейчас в твоей душе.

— Тогда тебе должно быть знакомо невыносимое ощущение вины, Вел. Отчасти я рада их смерти. Мне никогда, никогда не удастся объяснить, что я не хотела такой судьбы для них.

Промокшие и грязные, Эндри и Уоллес прижались к илистому берегу под пирсом, наблюдая за пылающим кораблем и чудовищами, напавшими на него.

— Вот черт! — воскликнул Эндри.

— Только черта нам еще и не хватало, — прохрипел Уоллес.

— Там была госпожа Мелье! — закричал Эндри, указывая на горящий в отдалении корабль и разбушевавшихся морских змеев.

— Там мы чуть не погибли! — сказал Уоллес.

— Они думали, что госпожа Терикель находилась на борту, — ответил Эндри.

— Кто они? — грозно спросил Уоллес.

— Тот, кто это сделал, — ответил Эндри.

Внезапно они заметили яркую вспышку огненно-красного цвета с редкими желтыми вкраплениями: «Буйная пташка» взорвалась.

— О, черт, — прошептал Уоллес.

Огонь начал перекидываться на пирующих морских драконов. Хоть они и могли сами извергать пламя, их шкура была уязвимой к огню. Драконы исчезли с пронзительными воплями и больше не появлялись.

— Что произошло? — выдохнул трясущийся Уоллес.

— На борту было масло для ламп, — ответил Эндри. — Очень ценное, допустимо хранение лишь глубоко в трюме. Его можно было перевозить лишь на таком большом корабле, как наш. В Диомеде за него бы выручили целое состояние.

— Ты имеешь в виду, что «Буйная пташка» была просто обречена на взрыв с таким грузом?

Это не приходило Эндри в голову.

— Старейшина, — произнес он тихо. — Она велела Мелье одеться как она, прежде чем взойти на борт.

— Ах да, Мелье.

— А ее враги стали бы искать судно в первом же порту. И обнаружили бы, что старейшины там нет… но сейчас никто не знает о ее мнимой смерти. Могла ли она подготовить такое?

— Ты имеешь в виду, сфальсифицировать свою гибель? — сказал Уоллес, не веря своим ушам.

— Ну да.

— Стерва-убийца!

— Ага.

— Как думаешь, кто-нибудь выжил? — спросил Уоллес, вспомнив о Мелье и чувствуя себя немного виноватым за то, что он все еще жив, а она погибла.

— Только ты, — ответил Эндри, не отрывая взгляда от столбов дыма и языков пламени в центре бухты. — То немногое, что у меня было, осталось в сумке на «Буйной пташке».

— Твоя лира лежала в моей сумке.

— Ну и? Она тоже сгорела вместе с «Буйной пташкой».

— Да не совсем. Я забыл свою сумку, она у мадам Джилли.

Уоллес еще раз взглянул на бухту, где в свете горящего масла можно было видеть предсмертную агонию объятого пламенем морского дракона, всплывшего на поверхность. Он вдруг представил, как умирала Мелье, и понадеялся, что ее смерть была быстрой.

— Можешь распоряжаться моей жизнью на свое усмотрение, — вздохнул он.

— Тогда следуй за мной, — ответил Эндри и упал замертво.

Мадам Джилли лежала полностью одетая на своей кровати, положив руку на лицо, когда в дверь постучали. Три раза. Негромко. Она не стала обращать внимания. Вскоре стук повторился.

— Я сказала, я хочу побыть одна! — закричала она, не убирая руку с глаз.

— Боюсь, мне придется настоять на своем, — произнес кто-то мягким контральто.

Мадам Джилли тут же села, ужасно рассердившись.

— Как ты осмеливаешься входить в мою комнату? — прошипела она, пристально рассматривая стоящую перед ней девушку. — Никому не дозволено входить…

Ее голос задрожал. Она находилась в своей спальне, но ее заволакивал полумрак, и можно было различить чернильно-черную реку. Неподалеку кто-то сидел в узкой лодке.

— Только не это, — прошептала мадам Джилли.

— Так говорят многие, когда видят меня, — сказала девушка, потянувшись к сумке Эндри и доставая оттуда его ребек и смычок.

— Откуда ты здесь? Я лежала на своей кровати, дверь была закрыта.

— Кровати — опасные места. В них умирает людей больше, чем где-либо еще. Ты-то не мертва, а вот Эндри — да Мне нужно твое разрешение, чтобы принести ему его ребек.

— Мое разрешение?

— Он оставил его у тебя, поэтому я должна спросить. Ну так что?

Мадам Джилли выскользнула из кровати, но когда она оглянулась, то увидела, что ее тело продолжало лежать.

— Я не могу задерживаться слишком долго, — сказала девушка. — Если, конечно, ты не хочешь, чтобы к тебе пришел кто-нибудь другой.