Время огня - Пол Андерсон

Джерин поднял брови.

— Предположения? Я думал, это доказано.

Джиль покачала головой.

— Какие могут быть доказательства через миллион лет? Я могу показать тебе доклады археологов, работающих на Таммузе. Весьма интересно и несколько грустно. Во всяком случае есть основания предполагать, что таммузианцы создали средства для межпланетных перелетов и пытались колонизировать Иштар. Разумеется, все они не смогли переселиться сюда. Вероятно, они хотели спасти лишь некоторых, чтобы жизнь могла возродиться снова.

— Насколько я знаю, — сказал Джерин, — они прибыли на Иштар, и обнаружили, что здешняя биохимия несовместима с их биохимией, стерилизовали один из островов и поселились там. Однако, по неизвестным причинам они все вымерли. И животные, и растения с Таммуза также погибли. Осталась только микроскопическая флора, приспособившаяся и со временем эволюционировавшая в многоклеточные формы жизни. Я правильно все понимаю?

— Да, эта терминология и теория весьма популярны, — ответила Джиль. — Она послужила основой для огромного количества плохих стихов, песен, фантастики, пьес для любительского театра. Но это только голая теория. Вполне возможно, что споры таммузианской жизни были занесены сюда метеоритами. А может, они присылали сюда экспедиции, от которых и сохранились формы жизни, известные сейчас.

А может, они действительно собирались здесь жить, но вскоре открыли принцип Маха и улетели куда-то в другую Галактику. Может, они все еще сосуществуют где-то, и их цивилизации на миллиарды лет опережают нашу. — Вся шутливость покинула ее. Она подняла голову к звездам и прошептала:

— Понимаешь? И археологам можно было бы и не перекапывать древнюю почву.

Он ответил, и Джиль почувствовала в его голосе благоговейный трепет:

— Великая идея… Даже слишком великая для нас.

Она продолжала деловым тоном:

— Да, теорий было очень много. Гораздо больше, чем фактов.

Во-первых, на Иштаре, с его вполне земной биохимией, существует Т-жизнь. Даже базирующаяся на водных соединениях протеина, но во многом чуждая ортожизни. Во-вторых, планета Таммуза мертва, но все говорит о том, что там когда-то существовала Т-жизнь. Втретьих, Т-жизнь Иштара сконцентрирована на Валленене, в северной его части. Это дает возможность предположить, что там когда-то был остров, заселенный колонистами и очищенный от местной жизни.

Но затем этот остров слился с другими островами и в результате этого образовался материк, который затем стал нам известен под названием Валленен. Однако прямых доказательств этому мы не имеем. Это — терра инкогнита для нас.

— Все еще неизвестная, хотя человек появился на Иштаре сотни лет назад? — удивился он. И тут же сказал:

— Впрочем, я понимаю. Обзор с орбиты, посадки в случайных местах. До планомерного исследования дело еще не дошло. Перед нами еще много работы.

Джиль кивнула.

— Да. У нас множество проектов. А пока мы в основном работаем в зоне Южного Валленена. Только если Газеринг будет спасен и удержится, мы сможем продвинуться дальше на север.

И тут же с жаром добавила:

— Неужели ты не видишь, какую ценность представляет Иштар для Земли? Да, я знаю о планетах, где найдены аналоги Т-жизни. Но того, что мы имеем здесь, нет нигде! А уникальные интерзоны, где совмещаются Т-жизнь и орто-жизнь Иштара!

Джерин улыбнулся.

— Ты выиграла.

Она улыбнулась в ответ.

— Две разные экологии, неспособные эксплуатировать одна другую. Только из-за этого одного нужно помочь Газерингу остаться в Валленене.

Джиль допила свой стакан и Джерин взял бутылку, чтобы наполнить его вновь.

— Своей лекцией я заслужила эту выпивку, — заметила Джиль.

— Да, ты говорила весьма интересно, — согласился он.

— Теперь твоя очередь. Расскажи, где ты бывал.

— Если ты потом споешь мне еще.

— Мы найдем песню, которая знакома нам обоим. Давай начинай, — она снова подняла лицо к небу. Целестия уже скрылась, и остальные звезды высветились еще ярче. — О, сколько на свете удивительного! Даже умирать не хочется!

— Почему ты никогда не была на Земле?

— Я считаю, что здесь интереснее. О, я знаю, что на Земле есть много интересного, но у нас здесь большая фоно и видеотека, записи, фильмы, фотографии…

— Самая лучшая голограмма не сможет заменить действительность, Джиль. Чего стоит один собор в Шартре! И ты со своим живым воображением нашла бы на Земле много интересного.

Послышался звонок, и Джиль поднялась.

— Извини, звонят.

«Кто бы мог быть в такой поздний час? — подумала она. — Кто нибудь из команды Юрия?»

Она вошла в комнату и включила флюопанель. Резкий свет ударил по ее глазам и нервам. Комната как бы выпрыгнула из темноты. На алом бархате стен, расшитом спиралями, были развешаны инструменты, оружие иштарианцев, а, кроме того, тут же висели рисунки и фотографии, которые она делала сама. В шкафу стояли ее любимые книги, кассеты с записями.

Снова послышался звонок, и она со вздохом села и включила экран.

На экране появилось лицо Яна Спарлинга. Он был угрюм, глубокие морщины перерезали его длинное лицо, глаза запали и казались зелено-голубыми. Его черные волосы были в беспорядке, а бритва не касалась щетины по крайней мере дня два-три.

Сердце Джиль отчаянно забилось.

— Привет, — автоматически сказала она. — Ты похож на яблоко из компота. Конечно, случилось что-то плохое?

— Я решил, что ты должна об этом знать. — Голос его был хриплым. — Ведь ты дружила с Лареккой.

Она ухватилась за край стола.

— О, с ним ничего не случилось, — поспешно сказал Ян. — Но…

Я звоню из Сехалы. Целых восемь дней мы совещались. Бесполезно.

Ассамблея проголосовала за то, чтобы оставить Валленен. Мы не можем убедить их, что такое решение несет еще больше опасности. Я поддержал Ларекку, хотя у меня нет опыта в этом вопросе. Я просто верю Ларекке. Но больше нас никто не поддержал. Ларекка уверен, что ни один легион не присоединится к нему. Все потеряно.

Джиль охватила ярость.

— Идиоты! Неужели они не понимают?

— Им непросто. Ведь сейчас у них и дома много проблем. Я думаю, что смогу договориться, чтобы нам разрешили совершать полеты над Газерингом. Но будет ли у нас самолет? — в его голосе было сомнение. — А твоя задача — заняться Лареккой. Он все воспринял очень тяжело. Ты можешь успокоить его, вдохнуть в него жизнь… — он смотрел на нее так, что было ясно — не один Ларекка нуждается в ее помощи.

Слезы подступили к ее горлу, но она с трудом сдержала их.

— Что ты собираешься предпринять?