Под маской - Фрэнсис Скотт Фицджеральд

— Это ты, дорогая?

— Да, дорогой.

Она вошла в гостиную, обняла его и, как обычно, поцеловала. Чарльз Хэмпл ответил с непривычной церемонностью, а затем медленно развернул жену так, чтобы она увидела противоположный угол комнаты.

— Сегодня у нас гость.

Она, наконец, заметила, что они не одни, и сразу почувствовала сильное облегчение; суровое выражение ее лица смягчилось и сменилось смущенной обаятельной улыбкой. Она протянула руку для знакомства.

— Познакомься, это доктор Мун. Доктор, это моя жена.

К ним подошел мужчина чуть старше ее мужа, с круглым, бледным, чуть морщинистым лицом.

— Добрый вечер, миссис Хэмпл, — произнес он. — Надеюсь, что не помешал вашим планам на вечер.

— О нет! — воскликнула Луэлла. — Я очень рада, что вы зашли к нам поужинать. Мы живем довольно замкнуто.

Одновременно она думала о сегодняшнем приглашении и о том, не устроил ли Чарльз эту топорную ловушку лишь ради того, чтобы удержать ее дома? Если так, то он неудачно выбрал наживку. Этот человек — его лицо, его низкий, спокойный голос, даже его слегка заношенный трехлетний костюм — он весь излучал усталое спокойствие.

Тем не менее, она извинилась и прошла на кухню посмотреть, что готовится на ужин. Как обычно, слуги были новыми, еда была плохо приготовлена и плохо сервирована — завтра надо будет их рассчитать. Она надеялась, что беседу проведет Чарльз — она ненавидела избавляться от слуг. Они то плакали, то грубили, но Чарльз всегда умел найти подход. И, кроме того, мужчин они всегда боялись.

Однако аромат готовящейся на плите пищи подействовал на нее успокаивающе. Луэлла проинструктировала, в какой посуде что подавать, и открыла бутылку драгоценного кьянти, хранившегося в буфете. Затем она пошла к маленькому Чаку, чтобы поцеловать его на ночь.

— Мы себя хорошо вели? — осведомилась она, когда он радостно вскарабкался ей на колени.

— Очень хорошо, — ответила гувернантка. — Мы сегодня долго гуляли в Центральном парке.

— Ну надо же, какой ты у мамочки молодец! — Она упоенно расцеловала его.

— А еще он залез в фонтан, так что пришлось быстро ехать домой, на такси, чтобы переодеть ботиночки и колготки.

— Все правильно. Эй, Чак, подожди, подожди… — Луэлла расстегнула и сняла с шеи крупные желтые бусы и дала их ребенку. — Только смотри, не порви мамочкины бусы! — Она повернулась к няне. — Когда он уснет, положите их на трюмо.

Уходя, она почувствовала жалость к своему сыну — его мир пока был маленьким и замкнутым, как и у всех детей, если не считать детей в больших семьях. «Ты мой маленький цветочек», — думала она… но не в те дни, когда приходилось с ним нянчиться. Он был очень похож на нее, прямо дух захватывало, и жизнь казалась совсем иной, когда она чувствовала, как его сердечко бьется в унисон с ее сердцем.

В своей прелестной спальне с розовыми обоями она занялась лицом, умывшись и заново накрасившись. Доктор Мун не заслуживал вечернего платья, и Луэлла почувствовала, что отчего-то устала, несмотря на то, что целый день практически ничего не делала. Она вернулась в гостиную и пригласила всех к ужину.

— У вас прекрасный дом, миссис Хэмпл, — размеренно произнес доктор Мун, — и такой прекрасный мальчик!

— Благодарю вас. Слышать такой комплимент от доктора приятно вдвойне! — Она замялась. — Вы педиатр?

— Нет, я не специалист, — ответил он. — Я, наверное, один из последних врачей общей практики.

— И уж точно последний в Нью-Йорке, — заметил Чарльз. Он начал нервно тереть лицо, и Луэлла старалась не смотреть на него, не отрывая взгляда от доктора Муна. Но, услышав, что сказал Чарльз, она резко на него взглянула.

— Честно говоря, — неожиданно заявил он, — я пригласил доктора Муна к нам потому, что хочу, чтобы он с тобой поговорил.

Луэлла выпрямилась на стуле.

— Поговорил со мной?

— Мы с доктором Муном старые друзья, и я думаю, что он сможет рассказать тебе, Луэлла, кое-что, что тебе необходимо знать.

— Ну… — она было решила засмеяться, но была слишком удивлена и раздосадована. — Честно говоря, не могу понять, о чем ты. Со мной все в порядке. Никогда не чувствовала себя лучше.

Доктор Мун взглянул на Чарльза, спрашивая, можно ли ему вмешаться в разговор. Чарльз в ответ кивнул, а его рука по привычке направилась к подбородку.

— Ваш муж много рассказывал мне о вашей неудовлетворительной совместной жизни, — снова размеренно произнес доктор Мун. — Ему кажется, что я смогу помочь и как-нибудь все поправить.

Лицо Луэллы пылало.

— Я не верю в психоанализ, — холодно ответила она, — и едва ли соглашусь стать объектом исследования.

— И я тоже, — ответил доктор Мун, явно пропустив неприязненный тон мимо ушей. — Я не верю ни во что, кроме себя. Я уже говорил вам, что не специализируюсь ни на чем, и в том числе, с вашего позволения, на каких-то чудных теориях. Я ничего не обещаю.

На мгновение Луэлла задумалась, а не покинуть ли ей комнату? Но безапелляционность рекомендации всколыхнула ее любопытство.

— Понятия не имею, что вам наговорил Чарльз, — едва сдерживаясь, сказала она, — а еще меньше понимаю, почему он это сделал. Но уверяю вас, что наши дела касаются только меня и моего мужа. Если вы не возражаете, доктор Мун, я бы предпочла поговорить о чем-нибудь менее личном.

Доктор Мун вежливо и серьезно кивнул. Он больше не предпринимал попыток вернуться к этой теме, и за обедом воцарилась почти никем не нарушаемая натянутая тишина. Луэлла твердо решила, что, что бы ни случилось, этот гость не нарушит ее планов на вечер. Час назад этого требовала ее независимость, но теперь было просто необходимо бросить какой-нибудь вызов в защиту самоуважения. Она собиралась ненадолго задержаться в гостиной после ужина; затем, когда подадут кофе, она извинится и уйдет одеваться для предстоящей вылазки в свет. Но, когда они вышли из столовой, первым — быстро и неожиданно — улизнул Чарльз.

— Мне нужно написать письмо, — сказал он. — Я скоро к вам присоединюсь.

Не дожидаясь, пока Луэлла сможет дипломатично возразить, он быстро пошел по коридору в свою комнату, и она услышала, как он захлопнул за собой дверь.

Рассерженная и сбитая с толку, Луэлла разлила кофе по чашкам и уселась на диване, не отрывая взгляда от камина.

— Не бойтесь меня, миссис Хэмпл, — неожиданно произнес доктор Мун. — Меня заставили против моей воли. Я не свободен в своих действиях…

— Я не боюсь вас, — перебила она. Но она понимала, что лжет. Она немного боялась его, хотя бы потому, что он отнесся к ее неприязни совершенно равнодушно.

— Расскажите мне о вашей проблеме, — спокойно предложил он,