Мама для трех лисят (СИ) - Наталья Самсонова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Неспешно общаясь, мы приговорили пирожные и попросили счет. А после Ликорис, отстранив мою руку от счета, мягко заметила:
— Позволь мне угостить тебя, милая. Не каждый день я встречаю небесную со-мать рода Мор.
Официант превратился в соляной столб. Он стоял ко мне вполоборота и не мог открыто таращится, но я видела, видела как он старательно косит в мою сторону. Видела и даже забеспокоилась, не придется ли вызывать целителя?
— Идем, — я улыбнулась, — дядюшка Кель подсказал самые правильные лавки.
— О, только ты можешь назвать ректора Айервилля «дядюшка», — рассмеялась Ликорис и, подхватив меня под руку, вывела на улицу.
Где шепнула:
— Умница. Не надо никому ничего рассказывать, сами подслушают и разнесут. Я не зря выбрала именно это место — сотрудники либо двуликие, либо состоят в браке с двуликим.
Так, неспеша, мы прошлись по городу, зашли в канцелярскую лавку, где я прикупила детям новинку этого сезона — волшебную раскраску. Как только рисунок завершен, он немедля оживает и еще неделю повсюду следует за своим маленьким хозяином. После чего черно белая копия возвращается на бумагу и, при желании, вновь раскрашивается.
— Первый раз выпустили без возвращения на бумагу, — негромко сказала Ликорис. — Был большой скандал.
— Скандал? — удивилась я, — почему?
— Дети плакали, — подсказала хозяйка лавки, — думали, что питомцы умерли. Как может умереть то, что не было живым — не представляю, но…
— Это же дети, — Ликорис укоризненно посмотрела на женщину, — они способны привязаться к камню, найденному на берегу реки. А тут яркая волшебная птица, что целую неделю следовала за своим хозяином, спала на изголовье постели и участвовала во всех играх.
Женщина убежденной не выглядела:
— Вон там, наверху, опытный образец. Не слишком красив, ну так это у меня уже ни сил, ни терпения раскрашивать.
Подняв голову, я увидела тоскливую серо-синюю птицу. Иллюзия выглядела весьма потрепанной, блеклой и непривлекательной.
— Знаете, вы лучше предлагайте посетителям самим что-нибудь раскрасить, — кашлянула я, — ваша птица не очень, м-м-м, привлекательна.
— Сами бы попробовали! — вспыхнула женщина.
И я, пожав плечами, открыла одну их трех купленных раскрасок. Выбрав небольшую бабочку, взяла прилагающуюся кисточку и краски. И обнаружила, что тратить время и не надо, надо лишь набрать на кончик кисти пигмент и коснуться им того места, которое хочешь окрасить.
Через пару минут вокруг меня порхала серебристо-зеленая полупрозрачная бабочка.
— Твои дети будут счастливы, — широко улыбнулась Ликорис. — Мне тоже заверните одну.
Спрашивать, кому она собирается покупать раскраску я не стала. Очень уж нетактично бы получилось, ведь мне прекрасно известно, что у них с супругом есть небольшая проблема. Полностью здоровые мужчина и женщина не могут завести ребенка. Целители разводят руками и отсылают к жрецам, жрецы к целителям и так по кругу.
— А не молода ты для детей? — удивилась хозяйка лавки.
— Моя подруга — небесная со-мать рода Мор, — отчеканила Ликорис. — Но хочу отметить, что вы не вправе задавать подобные вопросы.
Развернув плечи, подруга гордо прошествовала к выходу из лавки.
— Ты чего? — удивилась я, — разве не за этим мы сюда и пришли?
— Разумеется за этим, — она тонко усмехнулась, — но Вальдия очень неприятный человек. Она сплетница, болтушка и врушка. При этом не дура, могла и догадаться, что мы специально сплетни разносим. Я потому и не стала уточнять, что ты не абы кто, а племянница ректора Айервилля. Слишком много информации за один раз.
Я только вздохнула. Таким тонкостям меня никто и никогда не обучал. Предполагалось, что мир вокруг добр, прекрасен, а зловредные плотоядные однороги гадят радугой и никогда, никогда не нападают на людей. Что, разумеется, неправда. От этих тварей страдают одинокие путники и далекие деревни.
Потом мы направились к ювелирной лавке.
— Здесь ничего не говори, просто направь оплату Айервиллю.
— Ты с ума сошла?! — ахнула я, — он и так…
— Он будет счастлив, — отрезала Ликорис.
— Нет.
— Из нас двоих двуликая — я, — напомнила Ликорис. — Ты его племянница, он обязан тебя содержать. И ему будет приятно, что не только он принял тебя в семью, но и ты его приняла. Не перебивай старших, Ноэль. Ты связала с оборотнями. Мы крайне неохотно принимаем кого-либо в семью, но если уж приняли… Это навсегда. Поэтому сейчас ты выберешь безделушку себе, ректору и его сыну. И все это оплатишь со счета ректора. Тогда уже завтра тебя позовут к малышу.
— Я думала, что…
— Что это просто формальность? Нет, дорогая, это не просто формальность. Теперь у тебя есть дядя, маленький двоюродный братик и двое родных детей. И все они приняли тебя. Теперь только от тебя зависит, примешь ли ты их.
— А можно исключить из этого принятия деньги? — просительно произнесла я.
— Нет, — качнула головой Ликорис. — К сожалению, наши мужчины показывают любовь через драгоценности.
— Тогда мне нужно заработать на…
— Нет. Но запомни, если захочешь сделать кому-то из близких мужчин очень больно, купи ему золото за свой счет.
— Я ничего не понимаю, — понурилась я.
— Просто делай, как я говорю. Пойми, у нас родственные связи возникают не только через кровь, но и через магию. Дома я помогу тебе почувствовать нить, протянувшуюся между тобой и ректором. И если ты действительно хочешь сделать ему приятно, то приготовь ему что-нибудь. Или вышей платок. Нарисуй картину — в общем, сделай что-то своими руками.
Ликорис помолчала, а потом вновь заговорила:
— Мы дарим время. Мужчины тратят время и силы, чтобы заработать деньги. И потом дарят женщинам и детям то, что можно купить. Дети не имеют права дарить купленное — они не зарабатывают. И тут мы переходим к женщинам. Негласное правила говорят нам о том, что если подарок сделан своими руками, то он пропитан любовью. Если подарок куплен и дополнен самодельной открыткой — дружеское расположение. Если подарок просто куплен, то равнодушие.
Внимательно выслушав Ликорис, я резонно уточнила:
— Так что, ты предлагаешь мне сообщить ректору, что я равнодушна?
— Эй, мы говорили о деньгах, которые заработала сама женщина, — Ликорис щелкнула меня по носу. — А тут ты пришла в лавку, увидела мелочь для себя, заметила что-то подходящее для дядюшки и племянника. Ты не подарила, ты купила для постоянного пользования.
— Ладно, кажется я поняла.
Выбрать, правда, оказалось непросто. Ребенку очень мало лет, какую драгоценную безделицу я могу ему выбрать? Чтобы не сунул в нос, не потерял и не… О!
— Покажите пожалуйста вон тот браслет. Коричневая кожа, серебро и магерит.
— Это не безделушка, — кашлянула Ликорис.
— Это и не мне, — в тон ей отозвалась
