Единица безумия - Оксана Николаевна Сергеева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Отец удостоил Федора сдержанным кивком и повернул голову, приглашая сына присесть:
– Позавтракай с нами.
– Я бы хотел поговорить с тобой наедине. – Глянул на молоденькую девицу, сидящую на противоположном краю длинного стола.
Рысь снова кивнул, и девица послушно исчезла.
– Не молода ли она для тебя? – Андрей без особого желания опустился на стул и демонстративно отодвинул от себя тарелку, которую уже успели принести.
– Не переживай, ей уже давно стукнуло восемнадцать, – усмехнулся отец.
– Я не о ее совершеннолетии переживаю. Я переживаю за твое сердце. Ты уже не молод для таких нагрузок.
– Я не молод, но я еще живой. Сдохнуть на бабе – моя мечта. И что же тебя привело ко мне в такую рань? Говорил, что никогда не придешь.
– Помню, что говорил. Но вот. Пришел. Помощь твоя нужна.
– А-а, – понимающе протянул Виктор Олегович. – Что у тебя стряслось?
– Не у меня. У моей подруги. Надо выпутать ее из одной истории.
– Из какой?
– Мужика она грохнула, – вздохнул Погодин.
Брови отца взлетели вверх. Потом он усмехнулся и начал расспрашивать, забыв про остывающий завтрак.
– Как? Когда? Где? Что за жмурик? Чей будет?
Андрей вкратце пояснил ситуацию, чувствуя себя глупо. Пересказать связно несвязный рассказ Дольчика было совсем нелегкой задачей. Деталей он не знал. Предыстория тоже выглядела довольно безнравственной.
– Занятно, – задумчиво произнес отец, поглаживая седую бороду. – А почему ты решил, что я стану вытягивать твою подружку из неприятностей? Это ж не вождение в нетрезвом виде, тут дело посерьезней будет.
Погодин подумал, прежде чем отвечать.
– Потому что ты сам говорил: любой удар по мне, как удар по тебе. Наезд на меня то же самое, что наезд на тебя.
– Так то речь про тебя! Ты мой сын, моя семья! А баба у тебя каждую неделю новая! Мне что за каждую впрягаться?
– Ты хотел, чтобы я пришел. Я пришел, – сквозь зубы процедил Андрей.
– Ты пришел. Но не как сын к отцу!
– Я тебе поражаюсь, – тихо взбесился Погодин. – Ты за всю жизнь едва ли пальцем шевельнул, чтобы что-то для меня сделать, а ведешь себя так, будто это я тебе чем-то обязан!
– Потому что я могу дать тебе все! Все! Такую жизнь, какой у тебя не было. И без меня не будет. Сам ты без меня не заработаешь. И все, что сейчас у тебя есть, в том числе благодаря мне. Иначе б тебя давно уже придавили.
Что правда, то правда. Поддержки он не просил, но благодаря отцу стал неприкосновенным. Андрея это очень уязвляло, потому что отец при любом удобном случае демонстрировал свое превосходство.
– Поможешь? – вернулся к своему вопросу. – Да или нет?
Рысь не ответил, но по его лицу было все понятно.
– Я так и думал, – Погодин резко оттолкнулся от стола и вскочил со стула. Хотелось сказать что-то резкое, но от злости даже слов не находилось. Все же не думал, что Рысь откажет. Он же так мечтал, чтобы сын пришел к нему сам, но, когда это произошло, послал на хрен. Видимо, сам факт не удовлетворил его аппетит, ему требовалось что-то еще.
– Федор, задержись, – приказал Виктор Олегович.
– Федя, нам некогда. Ты мне нужен.
По печальному лицу помощника стало понятно, что подчинится он Рысю, а не Погодину, что разозлило второго еще больше. Чувствуя себя полным идиотом, он вышел, сел в машину и вернулся домой.
Заперев дверь, Андрей бросил ключи на тумбочку в прихожей и зашел в комнату.
– Как ты съездил? – Вид у Женьки был усталый и бледный. Она сидела на кровати, вцепившись руками в покрывало и глядя на Погодина полными надежды глазами.
– Тебе кто-нибудь звонил? – спросил он, проигнорировав вопрос и стараясь не смотреть на нее.
– Нет… Не знаю… Я телефон отключила. Где Федя?
– В… Караганде, – чуть не выматерился Андрей.
– Что нам теперь делать?
– Нам… Что нам делать… Что делать…
Погодин принялся ходить туда-сюда по комнате и стягивать с себя одежду. Куртку бросил на кровать, футболку – на диван. В какой-то момент Женька испугалась, что он разденется перед ней догола. Но, слава богу, расстегнув пуговицу на джинсах, он остановился.
– Я в душ. Ты со мной? Не хочешь, как хочешь.
Женька облегченно выдохнула, не успев возмутиться. И все же, как ни тяжела была ситуация, вид раздевающегося Погодина ее взбудоражил.
Андрей залез под душ, хотя особо в нем не нуждался. Но после визита к папаше чувствовал себя так дерьмово, что хотелось отмыться.
– Ты мне так и не ответил! – Женька не смогла усидеть на месте и постучалась в ванную.
Погодин и сейчас, видимо, решил не отвечать. Из-за двери доносился только шум воды и ни одного внятного слова.
– Андрюша!!! – стукнула кулаком по двери.
– Что?! – рявкнул он.
– Что тебе папа сказал?
– Послал на хрен!
– Как это послал? Погодин, мать твою, скажи мне хоть что-нибудь вразумительное!
– Ты или заходи-раздевайся, или дай мне спокойно помыться! Вот тебе вразумительное!
Женька рванула дверь, и она, на удивление, оказалась незапертой.
– Серьезно? – вскликнул Погодин, поворачиваясь к ней и представая во всей своей голой красе.
– Не надейся, – заявила она, покрываясь румянцем. – Просто я не могу находиться в подвешенном состоянии.
– Не я тебя в эту петлю засунул, если что. Так что не действуй мне на нервы, дай подумать.
Женька вышла и снова села за стол на кухне. Недоеденная глазунья остыла, желток покрылся засохшей неаппетитной корочкой. Неожиданный звонок в дверь, сильный и долгий заставил вздрогнуть.
Андрей вышел из ванной, глянул в глазок, но открывать не стал.
– Кто это? – шепотом спросила Женя.
– Федя.
– Тогда почему ты не открываешь?
– Потому что Федя уволился.
– Уволился? Как же мы без Феди?
– Вот так! Не слишком ли много вопросов?
– Вопросов много, потому что у меня нет ни одного ответа! – Ее голос взвился до предельной высоты, и глаза наполнились слезами.
– Ладно-ладно, успокойся. Слышишь? Успокойся. Все решим,
