При дворе Вечного императора. Флот обреченных - Аллан Коул

– Это ты?

Тарпи не потрудился ответить. Чего ради попусту сотрясать воздух – ведь он единственный из слуг Хаконе имеет доступ в зал сражений. Стало быть, войти мог только он, и нечего попусту спрашивать.

– Этот человек удрал в Таанский Союз, – сказал Хаконе.

Тарпи криво усмехнулся.

– Ему там будет нелегко залечь на дно и затаиться.

– Бери все, что тебе потребуется. Без ограничений. Если сочтешь нужным, прихвати с собой несколько наших преторианцев-дезертиров – для поддержки.

– Важно ли, каким образом я его уберу?

– Нет. Это проходимец мелкого пошиба, которого занесло в общество, где насилие – привычное дело. Никто не станет тщательно разбираться, что с ним приключилось.

Тарпи коснулся кнопки, и створки двери разошлись.

– Кстати... знайте, что Император также направил своего человека на розыски.

Книга третья

“Барашек”

Глава 19

Старший сержант Алекс Килгур, откомандированный на спецзадание штабом отряда Богомолов – подразделения Первой дивизии императорской гвардии, унылым взглядом окинул свой безвкусный крикливый наряд – фиолетово-зеленую рубаху и цветастые свободные штаны, характерную одежду местных профессиональных сутенеров – и стал смотреть через мощеную улицу на школьный двор. Там пожилой таанский отставник в офицерской форме преподавал строевую подготовку детишкам лет восьми.

“И этот небось талдычит малявкам: трудно в учении, легко в бою”, – подумал Алекс и поморщился от скуки. Впрочем, ему было глубоко наплевать на то, как маршируют малолетки. У него была куча других малоприятных забот, которые он принялся перебирать в голове, поджидая Стэна.

Ничего плохого в том, что его откомандировали выполнять спецзадание. В глубинах души Алекс не мог не признавать, что так проявляет себя суровая неизбежность. Он прослужил в отряде Богомолов достаточно, чтобы с ясностью понимать: часы рано или поздно остановятся. Лишь в самое последнее время таймер, отмеряющий его время, чуточку позамедлил ход. И вот опять – в самое пекло.

“Смерти я не боюсь, нет, – страстно запротестовал Алекс, – так что не в этом главная причина того, что я не в своей тарелке. Я поступил служить Императору солдатом и знаю свой солдатский долг. Сейчас судьба забросила меня в какой-то кретинский мир и вырядила в шутовской наряд. Да, в ближайшую тысячу лет – может, когда выйду в отставку, – я просто обязан поведать Императору, что я пережил на службе Его Величеству. Бедняга небось и знать не знает, чего мы тут, служа ему, переживаем, в какие передряги попадаем!”

“Кретинским миром” был Хиз, столица Таанских миров. Алекс и Стэн прибыли туда под вымышленными именами с вымышленными биографиями. Впрочем, Килгур не переставал насмешливо фыркать по поводу их “легенды” – Стэн решил, что им подойдет образ двух сутенеров большой руки. Таким скользким типам обычно задают мало вопросов относительно того, откуда они, куда и с какой целью.

На протяжении своей службы Алекс частенько попадал в самую гущу диковинных миров с совершенно необычной культурой, это было частью его профессии. Он отвык удивляться. Но Хиз сумел поразить его.

Таанское общество состояло из замкнутых сословий, отделенных раз и навсегда непреодолимыми барьерами. К высшему сословию относились прежде всего военачальники – наследственная земельная аристократия, занимающая главенствующее место как в политической, так и в военной структуре. Рангом ниже шли потомственные офицеры и младшие офицеры и наконец потомственные воины. Второй класс составляли купцы, третий – любой рабочий люд. На низшем сословии лежало ярмо постоянного и неизбывного тяжелого труда – от работы в полях и ручного неквалифицированного труда в городах до службы оруженосцами у молодых аристократов.

“Вот именно это меня и злит пуще всего, – думал Алекс, – просто из себя выводит. Чертовы рабы из третьего сословия, похоже, совсем не против того, что на них ездят все, кому не лень. Да как же можно такое терпеть!”

Похоже, столетий десять назад из Килгура получился бы пламеннейший революционер.

“Добро бы этих покорных полурабов кормили по-человечески. Нет, ихнюю жратву цивилизованное существо хавать не станет. Едят какие-то океанские водоросли, жарят каких-то тощих зверьков, от мяса которых с души воротит, а здешние овощи по вкусу напоминают древесный уголь. Человеку и думать про ихнюю пищу тошно!”

Алекс икнул от отвращения.

Не мастак подолгу философствовать, он замкнул цикл своих размышлений приятным воспоминанием о здешнем пиве – отменный напиток, крепкий и достать его без проблем. Единственное, что примиряет с таанским миром... На этой-то мысли и застал его Стэн.

Алекс окинул взглядом товарища и сказал вместо приветствия:

– Если шмотье выбирала тебе мамочка, она у тебя большущая оригиналка.

Стэн был одет еще экстравагантнее, чем Алекс. Но, по обычаю таанского уголовного мира, чем обычнее и скучнее ты одет, тем больше бросаешься в глаза. На Стэне был смокинг с фалдами до колен – в оранжево-черную полоску – и угольно-черные облегающие спортивные штаны. По сведениям Стэна, это был последний писк моды у тех, кто шакалил в мире проституток.

Стэн только хмыкнул в ответ на язвительное приветствие друга. Он тоже стрельнул взглядом в сторону школьного двора. Таанский старый вояка поймал пацана на какой-то ошибке и монотонно пробирал его перед строем. Стэн кивнул головой, и друзья двинулись в сторону района “красных фонарей” – именно там они поселились.

– Ну, нашел своего идиота-бомбоклада? – спросил Килгур.

– Да.

– Ух ты! Тебе бы не мешало рассказать мне поподробней. Судя по твоей физиономии, ты не очень-то рад.

– Тут порадуешься, – сердито отозвался Стэн. – Сукин сын и здесь проделал то же самое.

Да, похоже, Ли Динсмен действительно был “с тараканами в голове”. После того как он благополучно добрался до Хиза, сошел с корабля, поселился в укромном местечке, вволю попил, завел любовницу и как-то очень скоро спустил большую часть своих денег, он пустил гулять по уголовному миру слух о том, что он специалист по подкладыванию бомб и вообще человек крайне полезный и дорого не берет. Маленькая шайка с большими планами с ходу наняла его сделать пролом в подземное хранилище Центрального Таанского Банка.

Впервые в жизни у Динсмена все прошло без сучка и задоринки – бомба превратила железобетонную стену в кучу обломков. Банда набила мешки деньгами и драгоценностями, прихватила Динсмена на свою хазу и напоила до бесчувствия. Не будучи дураками, они смекнули, что, если таанская “полиция” (на самом деле просто вооруженные отряды, выделенные из военных частей для несения полицейской службы) не уймется, пока не найдет виновника такого крупного ограбления, они подсунут им Динсмена в качестве козла отпущения.

– Стало быть, наш приятель в тюряге! – присвистнул Алекс.

– Хуже.

– Брось! Что может быть хуже? Ты знаешь, Стэн, когда я работал в музее, я всерьез подумывал об отставке. Музей был в графстве Росс Гален – одном из самых красивых на планете под названием Эдинбург, а замок стоял на озере Лох-Оуэн. И зажил бы я где-нибудь на бережке этого Лох-Оуэна – так нет, черт меня занес к этим варварам!..

– Да заткнись ты, балаболка! – рявкнул Стэн. Не будучи в настроении выслушивать досужую болтовню Алекса, он сразу же добавил тоном ниже: – Динсмен не в тюрьме. Этого гада отконвоировали дальше.

– У-У-у! – понимающе протянул Алекс.

– Вот тебе и “у-у-у”! Его посадили на корабль и отвезли на планету-тюрьму.

– Какая незадача. Я бы с горя выпил.

– И я не прочь надраться, – сказал Стэн. – Может, после пятого стакана и придет в голову мысль, какими словами объяснить Императору, что не в силах человеческих вызволить Динсмена из самой страшной таанской колонии строгого режима.

К счастью, Алекс почти сразу же углядел бар, который только-только открылся. Оба имперских шпиона круто развернулись и ринулись внутрь.

Глава 20

Тарпи также напал на след Динсмена. Для приезда в Хиз он использовал куда менее остроумное прикрытие, чем Стэн. Пять преторианцев-дезертиров прикинулись командой борцов, совершающих турне с показательными выступлениями, а он – их менеджером. О рекламе они не заботились, поэтому их выступления то и дело отменялись из-за малочисленности публики. У Тарпи и преторианцев было достаточно времени для поиска исчезнувшего специалиста по подкладыванию бомб.

Тарпи возбужденно крутил в руке чашку чая, хотя сейчас он на радостях вылил бы и чего-нибудь покрепче. Но у него был собственный набор законов – нерушимых и ни разу не нарушенных законов, которые помогали ему выходить сухим из воды и не погибнуть на протяжении семидесяти пяти лет. Среди его строжайших законов был такой: когда ты на задании, ничем не задурманивай мозгов.