Таинство христианской жизни - Софроний (Сахаров)

Реален видимый мир, но он подлежит преображению, так как в своем данном состоянии он носит в себе глубокую рану прародительского падения. Библейское повествование о сем трагическом событии похоже на миф; я так воспринимал это, доколе не увидел, что и я сам пострадал нечто весьма аналогичное: после «рая» моего детства, когда я бывал доступен для явлений Света, я прельстился тем же самым предложением: «Будешь, как бог» (ср.: Быт.3:5). Скоро последовали печальные результаты: мне явился ночью свет, но иной природы. К счастью, душа моя не привлеклась к нему, этому свету, но самую идею о сверхперсональном Абсолюте я носил в себе с настойчивостью безумной юности. Любовь, заповеданная воплощенным Логосом Отца, отошла от меня. Естественно, ибо я сам почитал ее чем-то низшим по сравнению с идеей Абсолютного Бытия. Могу сказать, что когда Господь настиг меня в моем падении, то долгое время я в молитве моей ощущал себя «нагим» пред Богом (ср.: Быт.3:1011), обнаженным от благодати, которую в детстве моем я наивным образом, но знал.

Так я живу уже более полвека; казавшийся мне символ Библии не имеющим отношения ко мне стал моей действительностью. И когда я заповедью евангельской был приведен к осознанию ее (заповеди) сверхкосмического, надмирного происхождения, тогда я усмотрел в падении Адама событие подлинно всекосмическое: «Ибо знаем, что вся тварь совокупно стенает и мучится доныне; и не только (тварь), но и мы сами, имея начаток Духа, и мы в себе стенаем, ожидая усыновления, искупления тела нашего» (Рим.8:2223). И моя маленькая жизнь через Христа становилась великою. Быть христианином значитносить в себе все человечество во времени, в веках, истекших и грядущих, и в пространстве — моих современников. Господь родился среди народа, первым восприявшего откровение: A3 ЕСМЬ, но создал Церковь Свою, не знающею никаких границ, объемлющей весь мир, пребывающею в Царстве Отца безначального. В Нем всякий человек, независимо от эпохи, расы, социального происхождения, призван в своем сознании разорвать все ограничения, уподобиться Ему по всему: в своих проявлениях в этом теле, в усвоении через Него богосыновства.

A3 ЕСМЬ. Образ сего дивного Бытия, его истинное содержание оставалось веками открытым лишь отчасти. Ни Моисей, ни другие пророки, наследники Синайского Откровения, при всей горячности их веры, не восприняли всей глубины излитого на них благословения. Бога они жили преимущественно через призму исторических событий. Когда же духом обращались к Его Бытию в Самом Себе, то созерцали Его во мраке непостижимости: «И стоял народ вдали, а Моисей вступил во МРАК, где Бог» (Исх.20:21).

Для сынов нового завета, явленного во свете Фаворского озарения, видны при чтении книг Ветхого Завета попытки Бога дать древним понять, что сей A3 ЕСМЬ есть единый и вместе тройственный. Иногда Он говорит о Себе МЫ: «И сказал Бог: сотворим человека по образу Нашему и по подобию Нашему» (Быт.1:26). Еще замечательнее происходившее с Авраамом: ему явились ТРИ мужа, но он говорил с ними в единственном числе (см.: Быт.18:2 и далее).

Каждой отдельной личности может быть дан опыт ее свободы, и в силу сего сознание НЕКОТОРОЙ своей абсолютности. Вместе с тем мы познаем недостаточность одной персоны, замкнутой в самой себе. Возможность лучшего познания самих себя обретается через встречу с другим лицом или лицами. Парадоксально наше бытие. Мы убеждаемся, с одной стороны, в том, что в нас личное начало есть отражение Божественной абсолютности, с другой — явная недостаточность одного лица. Не есть ли и сие показатель, что человек как персона создается по образу Триипостасного Божественного бытия? Причем триипостасность через разрыв противостояния двух в существе своем становится равною беспредельности.

[Люди, из-за тленности] земного существования, а отсюда и вообще всякого существования, испытывают влечение к таинственному, великому покою НЕ БЫТИЯ.

Движение обратного порядка свойственно христианам, стремящимся следованием Христу преодолеть свою земную тленность «достигнуть вечную жизнь. «Мы не хотим совлечься, но облечься, чтобы смертное поглощено было жизнью» (2Кор.5:4).

Мы не предполагаем в этой книге увлечься далее в этом направлении. Заметим только, что в перспективе отвлеченного, интеллектуального мышления понятие Абсолютного Бытия не согласуется с понятием «Персонального» Бога. И самому мне нужно было, чтобы прошли годы напряженнейшей внутренней аскезы, прежде чем установилось в уме и сердце моем христианское видение, которое и стало твердым основанием всего моего бытия.

На минуту возвратимся к трагическому жесту Христа, творящего свободного человека.

В основании нашего христианского мировидения лежит Откровение свыше: «В начале бе Слово... и Бог бе Слово... Вся Тем быша, и без Него ничтоже бысть, еже бысть... В Нем жизнь» (Ин.1:3, 4). Для современной науки свойственно полагать: «В начале был атом водорода, и из него эволюционным путем в течение миллиардов лет возникло все, что существует». В основе науки лежит «объективация космоса» и «объективное познание». Она приложима только там, где бытие детерминировано. И неизвестно, и непонятно — на каком научном или даже философском основании ученые отвергают самую возможность иного измерения Бытия: недетерминированного? Подлинное Перво-Бытие науке никак недоступно. Это идет далеко за ее пределы. Наука ничего не может нам сказать не только о подлинном Носителе Жизни, но даже и проблема смысла нашего существования вне ее компетенции возможностей.

Был случай, я беседовал с одним крупным бизнесменом; не помню теперь точно, каким образом беседа наша привела к тому, что я начал говорить о великом богатстве космического бытия в его различных измерениях. Прервал он беседу, когда я говорил о том, что нет такого отрывка времени или такого места, которые были бы вне Божественной вечности. «Это не для меня», — сказал он, но таким тоном, что ясно было, что оставлял меня, наивного мечтателя, заниматься подобными фантастическими предметами, а сам он думал о том, как умножить свои миллионы, что было для него единственно реальным, что дает власть (power) и обильный комфорт. Но и люди науки в подавляющем большинстве, которое и дает «тон» общему настроению, поступают подобно этому бизнесмену. Можно сказать, что современная наука осудила сама себя на тюремное заключение: не двинуться далее той грани, за которою не применим экспериментальный метод, понимаемый материалистически. Для христианина значение экспериментальной науки ограничивается потребностями человека в пределах Земли. Далее сей грани лежит мир Духа Божия, познание о котором сообщается не иначе как через Акт откровения свыше и опытное знание которого приобретается жизнью, согласною с заповедью Божиею. Бог, открывшийся нам, есть Бог Первый и Последний, и нет иного, кроме Него.

Если мы возьмем не математическую линию, а биологическую — биологической точкой для нас явится атом. Последующее измерение будет молекула, затем — клетка и так далее, до сложнейшего и тончайшего организма человека, как самого совершенного, доступного нашему изучению или измерению. В плане биологическом также возможно устанавливать последовательную шкалу. Есть мир реальности иного порядка — нравственного и эмоционального. Наконец, видим мир мышления, знания и самосознания. И в этих линиях существует шкала измерений, установить которые менее просто, чем первую, математическую.

Несущественно сейчас окончательно установить точные грани каждого измерения (да это и невозможно в нашем настоящем состоянии), но существенно для нас понять, что различие между измерениями состоит в том, что для реальности определенного числа измерений реальность следующего низшего порядка явится лишь одним его аспектом, или section — разрезом.

Итак, когда мы говорим об иных измерениях, тогда имеем в виду Бытие или existence высшего порядка, по сравнению с которым низшее явится бесконечно малым, как бы ничто, и наоборот — для низшего высший порядок Бытия будет бесконечно великим.

Одна из важнейших для нас мыслей есть постоянная память, что мы должны в пределах данного нам времени реализовать, актуализировать заключенные в человеке потенции. И все, что будет реализовано, пребудет в вечности. Все, что упущено— потерянное время, составит, возможно, пустоту и неполноту нашей вечности.

Естественный разум в нашем данном состоянии, будучи тварным, не имеет возможности познавать нетварное, когда исходит из самого себя. Но Бог «вдунул в лицо его (человека) дыхание жизни» нетварной (Быт.2:7), и в силу сего разум наш по природе своей является причастным нетварного начала и может познавать не только тварное, но и Божественное. Познание наше выражается в облечении в свойственные разуму логические формы того, что воспринято чувственно или интуитивно (духовно). В акте самоанализа познание разлагается на естественное (эмпирическое) и на откровенное свыше, как познание того, что лежит за гранями доступного человеку произвольного опытаэксперимента. После многих лет молитвы, соединяющей ум и сердце, мы приходим в состояние, когда и ум, и сердце одновременно и совокупно живут данное Богом Откровение. В таком случае и любовь, и познание сливаются в свойственное им онтологическое единство, и человек восстанавливается в своем первозданном просторе — целости. Тогда молитва перестает быть выражаемой словами.