В битвах под водой - Ярослав Иосселиани

- Пробоина заделана! - докладывали по телефону из аварийного помещения. Поступление воды прекращено полностью. Разрешите приступить к осушению отсека.

- Откачивать воду за борт не разрешаю! - ответил я. Люди, находясь по пояс в воде, работали в очень тяжелых условиях. Им приходилось дышать сжатым до нескольких атмосфер воздухом. Утомляемость от этого резко повысилась, однако никто из подводников не жаловался.

- Видать, мы сильно насолили фашистам. Никак нас не оставят, - вполголоса говорил кому-то Трапезников.

Я глянул в его сторону, но увидел только торчащие из-под палубы ноги. Сам он был в трюме и исправлял что-то в арматуре помпы.

- Да, Паша, сегодня был выход в атаку не на луну, - раздалось в ответ.

Кто именно отозвался, по голосу я сразу не определил и заглянул в маленький трюмик, в котором едва мог поместиться один человек.

- Поедайло? Вы что делаете в трюме? - удивился я.

- Помогаю Трапезникову, товарищ командир! - браво отвечал матрос, ухитрившийся улиткой обвиться вокруг фундамента помпы.

- А кто на записи?

- Механик сам. Он мне разрешил, Трапезникову одному не справиться... работа сложная...

- Вас просит к телефону Каркоцкий из аварийного отсека, товарищ командир! - протянул мне телефонную трубку механик.

Однако разговор с парторгом пришлось отложить. Докладывал басом гидроакустик.

- Правый катер дал полный ход! Расстояние более двенадцати кабельтовых.

- Сближается с нами или нет? - машинально переспросил я.

- Никак нет, к нам не приближается, товарищ командир, - уточнил Бордок, но, похоже, идет в атаку.

- По кому же он тогда... в атаку-то? - бубнил Поедайло.

- Наверно, по луне, - шептал Трапезников, - от нас научился, видать. Тут, брат, с кем поведешься...

- Прекратить в трюме болтовню! - рассердился механик. Несмотря на напряженность обстановки, в голосе его улавливался с трудом сдерживаемый смех. - Вы делайте...

Раскатом грома прозвучал взрыв серии бомб.

- Расстояние до катеров более двадцати кабельтовых. Сближения не отмечаю! - спокойно докладывал Бордок, как бы разговаривая сам с собой. - Второй катер дал полный ход. В атаку, вероятно...

- Они атакуют какой-то ошибочный объект, - решил помощник, - нас, похоже, потеряли.

- Товарищ Каркоцкий, - передал я в телефонную трубку, - отсек пока осушать нельзя. Придется продержаться.

- Я не потому вас просил, - ответил Каркоцкий. - Хотел доложить, что у нас все в порядке. Можем держаться сколько потребуется.

Новая серия глубинных бомб! Катера, несомненно, считали нашу подводную лодку погибшей и сбросили последние запасы своих бомб на месте предполагаемой ее гибели просто для собственного успокоения.

Более сорока минут охотники ходили в зоне слышимости наших гидроакустических приборов. Наконец они исчезли.

- Осушить торпедный отсек! - получил я возможность подать желанную команду. - Приготовиться к снятию с грунта!

Невозможно описать, с какой радостью выполнялось экипажем это приказание.

Люди, словно подброшенные электрическим током, бросились к механизмам, проверяя и готовя их к пуску. Корабль ожил, все пришло в движение. Выбрасывая тонны воды за борт, на полную мощность заработала главная осушительная помпа, за которой так ухаживал Трапезников; трещал компрессор, забирая обратно в воздухохранители сжатый воздух, стравленный в отсек во время борьбы с аварией; по переговорным трубам летели доклады о готовности боевых постов к всплытию.

- Хоть одним бы глазом глянуть на транспорты. Топим, топим, а сами не видим кого, - сквозь шум механизмов услышал я шепот Трапезникова.

- Смотреть нечего, - возражал Поедайло, - я думаю, мавр сделал свое дело, пора ему и домой. А то, знаешь, катера могут еще раз проголосовать и...

- Опять болтаете? - оборвав матросов механик, - Философствовать будете в базе. Особенно, вы, мавр.

Диалог матросов навел меня на мысль: "Что, если в самом деле пойти к тому месту, где мы торпедировали транспорт, и осмотреть район моря, обследовать его, уточнить результаты атаки, за которую нас так преследовали". Чем больше я об этом думал, тем труднее мне было отказаться от этой мысли. Расстояние до предполагаемого места поражения транспорта при всех возможных погрешностях прокладки было не более трех миль.

В центральный пост пришел Каркоцкий. Мокрая одежда прилипла к его сильному телу.

- Пробоина заделана надежно. В случае чего скорее рядом где-нибудь лопнет, чем в месте заделки, - доложил он.

- Всплывем на перископную глубину и пойдём к месту потопления транспорта, посмотрим, что там делается, - объявил я парторгу свое решение.

- Товарищ командир, - обратился механик, принимавший доклады от боевых постов, - лодка готова к всплытию.

- Как обед? Готов? - задал я неожиданный вопрос. Экипаж не завтракал и не обедал, а время уже подходило к ужину. На камбузе в срок был готов завтрак. Он остыл. Обед также остыл. Но как только кок услышал команду "Приготовиться к всплытию", у него появилась надежда, что, наконец, обратят внимание и на его пост. Он сразу же принялся за дело и поэтому мог ответить мне с некоторым самодовольством: "Обед готов!"

- Обедать! - не без удовольствия скомандовал я. - Гидроакустику еще раз прослушать горизонт.

Обедали не сходя со своих мест. Кок и его помощник быстро разнесли пищу по отсекам, выслушивая похвалы проголодавшихся подводников.

- Настоящий боевой обед, - не преминул оценить работу кока и Трапезников.

- Тинико лучше готовит, с сацебели, - не без иронии бросил кок и поспешно ушел из отсека.

- Ну ты, знаешь, не заговаривайся! - вырвалось у Трапезникова. Он, видимо, был рассержен шуткой кока.

- Тинико, насколько мне известно, женское имя. Почему же это вас обидело? - заинтересовался я. - Или это секрет?

- Не обидело, товарищ командир, но... я так... Кок... он не в свое дело лезет, - матрос густо покраснел.

Я не стал его расспрашивать, хотя упоминание о неизвестной девушке заинтересовало меня.

- Обед действительно вкусный, - я передал пустую посуду матросу, исполнявшему обязанности вестового.

- По-моему, обед обычный, - возразил Поедайло, - в приличном ресторане его бы постеснялись подавать...

- Там варят без глубинных бомб, - подхватил Трапезников, немало обрадованный новым направлением разговора.

- И без болтов, - механик вытащил из своей миски стальной болт. - Черт знает, что такое. Вызовите кока в центральный пост!

Кое-кто прыснул. Вид у механика был суровый.

- Почему борщ варите с болтами? - строго спросил механик, когда кок появился в отсеке.

- Во-от он где! - расплылся в улыбке кок. - Это же от компрессора. Вот обрадуется старшина. Он его искал, искал. Проклятой бомбой... той, которая нас чуть не утопила, как шибанет! Мы искали, искали, а он, оказывается, в кастрюле... Вот хорошо, а то компрессор проволокой повязали, работает, но...