Метафизика возникновения новизны - Иван Андреянович Филатов

это уже выпадение из самой жизни социума, это уже деградация нас самих. А деградированные существа уже не имеют права быть Подручным Средством Природы социума. Роль Подручного Средства настолько ответственна, что с его деградацией деградирует общество в целом. Ведь человек как Подручное Средство, несмотря на свою подручность, является главным действующим лицом на сцене жизни социума. Забвение своей роли ведет не только к потере интеллектуального профессионализма, но и к порче всего спектакля, к нивелированию его ценности, к ничтожению самого действа жизни. А профессионализм человека как Подручного Средства социума заключается в развитой способности уловлять те его запросы, которые возникают в нем самом, и разрешать их, то есть создавать механизмы их разрешения (Событие-11), чтобы посредством последних удовлетворять запросы социума.

Все остальное: получение новой Продукции, взаимодействие всего внове созданного с тем, что уже имеется (Ничто) и зарождение-созревание (на почве этого взаимодействия) все новых и новых Необходимостей в новизне – все это социум осуществит сам, то есть без какого-либо сознательного участия человека-творца. Человек и те обстоятельства, которые складываются в обществе – это материал, которым социум владеет и осуществляет указанное взаимодействие. Как видим, Истиной его бытия является осуществление взаимодействия внутри собственных структур, и как результат – зарождение и созревание тех Необходимостей в новизне, без которых он не способен существовать и нормально функционировать, что и является его Бытием. А разрешить их может только одно сущее, причем, сущее продуктивно мыслящее, то есть способное генерировать идеи как механизмы создания (здесь и сейчас) именно той новизны, потребность в которой уже созрела на данное время. Вот в этом и заключается Подручность человека.

Более того, здесь должна соблюдаться синхроничность: интеллектуальное созревание продуктивно мыслящего человека должно быть синхронизировано с созреванием Необходимости в новизне того или иного вида в самом социуме. Диссонанс подобного рода иногда наблюдается в истории развития общества. Достаточно вспомнить преждевременные изобретения (Герон, Леонардо), которые, как правило, ждут того времени, когда в социуме созреет Необходимость в них, а вернее, в той Продукции, которая ему необходима. И социум сам решает, созрел ли он для восприятия того, что им затребовано. Конечно же, ни идея паровой машины, ни идея летательного аппарата не могли состояться в своем техническом исполнении подручного средства в виде паровой машины или самолета во времена Герона и Леонардо. Необходимость в них должна была, во-первых, созреть, а во-вторых, проявить себя в форме соответствующей лишенности или неудобства передвижения ранее существующими средствами: гребное или парусное судно, бричка, дилижанс, конка и т. д. Именно в этом смысл шопенгауэровской «нужды», которая толкает нас вперед.

Нам надо понять одно: не Бытие является разным на разных этапах развития цивилизации, разным является понимание Бытия. Цивилизация идет в тупиковом направлении не потому, что у нас было какое-то не такое Бытие – в частности, бытие всецело направленное на сущее, – а потому, что мы до сих пор не имеем представления, что такое Бытие: как оно «работает» с сущим, каков механизм его функционирования и т. д. На поверку оказалось: «чтойность» сущего нам в общем-то известна – и то в достаточно малой степени, – а вот «чтойность» самого Бытия, то есть того, благодаря чему возникает «чтойность» сущего, для нас оказалась тайной за семью печатями. И если Бытие это механизм исправного функционирования социума и в этот механизм встроен человек, то этот человек как-то должен соответствовать работе этого механизма. Тем более, не вставлять палки в его колеса, а наоборот, соответствовать тому назначению (Подручности), исполнять которое он призван Природой самого социума.

Вот в этом и заключается вся проблема: человек, проявляя своеволие, оказался преградой на пути осуществления Бытия социума (Seyn). Он даже не бунтарь социума, а предатель его интересов. Поскольку вместо того, чтобы улавливать то, что необходимо социуму и беспрекословно исполнять его волю в своих же интересах, он вознамерился отстаивать только свои интересы и притом, в ущерб интересам социума. Наверное, это случилось потому, что он запамятовал один фундаментальный факт: человек является в первую очередь Подручным Средством социума: в таком виде его задумала Природа, создавая новое живое видообразование – соци-ум.

(В этом и есть корень «забвения бытия», а попросту, незнание того, что есть социум и при каких условиях он может существовать и функционировать – это, во-первых, а во-вторых, незнание того, для какой цели предназначен человек со своей как будто бы павшей ему с неба фундаментальной способностью генерировать идеи. Проблема «забвения бытия» не стояла ни перед античным человеком, ни перед средневековым, ни даже перед человеком Возрождения. Потому что человек составлял единое целое с обществом и не было диссонанса в их бытийствовании. Именно поэтому мудрая Античность не поставила вопроса, что такое Бытие само по себе. У нее не было необходимости отделять Бытие социума (Seyn) от Бытия человека (Sein)).

При этом она, Природа, наделила социум способностью творить новизну, ту новизну, которая необходима социуму для поддержания его деятельного состояния, то есть состояния творчества в виде постоянного генерирования Необходимостей в новизне. В этом отношении, в отношении творческом, и социум и человек находятся в одной упряжке: один генерирует новизну в виде Необходимостей в ней, другой – создает механизм (идею, искомое сущее, подручное средство), разрешающий запросы самого социума. Представим себе с одной стороны бричку с седоком и кучером, а с другой стороны запряженного в нее коня. И нам становится понятным: первое дает импульс к движению и задает направление этого движения, а второе – осуществляет движение к заданной цели.

А теперь представим себе коня, который освободился от своей упряжи. Первое что он сделает, так это пойдет на пастбище щипать травку, то есть удовлетворять свои собственные запросы, и вряд ли у него появится желание снова влезть в сбрую, от которой он совсем недавно освободился. Вот примерно в таком положении оказался социум: бричка, оставленная на дороге и конь, пасущийся где-то неподалеку. Ясно одно: в таком раз-соединенном состоянии мы далеко не уедем. Но надолго ли хватит травки на случайно подвернувшемся пастбище? Вот в чем вопрос. Но ясно и другое: социум как природное образование со временем деградирует и перестанет существовать.

14.7. От чего мы не можем уйти, и что могло бы нас спасти?

Знакомство с текстами «Вкладов» дает нам повод предположить, что ставка Хайдеггера на Ereignis как на «последнего Бога» есть не что иное, как ставка на открытие и создание такого «инструмента», который мог бы спасти нас от неизбежно ожидаемого и уже начавшегося сползания в бездну самоуничтожения. Спрашивается, почему