Вселенная Ехо. Том 2 - Макс Фрай

Влажный нос Синдбада деликатно пощекотал мой затылок. Мне пришло в голову, что Мухаммеду тоже понадобится какое-нибудь транспортное средство, но Джинн и без меня сообразил, что такому большому начальнику не следует ходить пешком. Рядом с Мухаммедом топтался большой белоснежный дромадер – точная копия моего Синдбада.

– Они близнецы? – умилился я.

– Не совсем, – возразил Джинн. – Этот верблюд – девочка. Леди-верблюд, если тебе так больше нравится. Синдбад любит одиночество не так страстно, как ты, Владыка.

– У тебя хобби устраивать всем личную жизнь, да? – фыркнул я. – Мухаммед непременно должен дать ей имя своей любимой гурии. А если Синдбад решит, что она – не девушка его мечты? Или еще хуже: он ей не понравится? Два разбитых верблюжьих сердечка, что может быть печальнее?

Джинн снисходительно пожал призрачными плечами. Дескать, смейся, смейся, но один из нас знает как лучше, и это, увы, не ты. Довольный Синдбад одарил меня не менее снисходительным взглядом сверху вниз и опустился на землю, чтобы я мог устроиться на его спине.

– Мы отправляемся в путь, – сказал я окружившим меня незнакомцам. – Следуйте за мной, дамы и господа.

Я говорил совсем тихо, но почувствовал, что меня услышали все новобранцы до единого, а не только те, кто стоял рядом. Толпа расступилась, пропуская меня.

Я ехал, не оглядываясь. Да и на кой мне было оглядываться, я и так знал, как обстоят дела за моей спиной. Верблюдица Мухаммеда дышала мне в затылок, Джинн тоже был где-то рядом, наше уютное пристанище уже наверняка благополучно кануло в небытие, а мое войско следовало за мной, оставляя бесчисленные следы на сверкающей плоскости заснеженной пустыни – что им еще оставалось?

Впрочем, все это больше не имело значения. Мне наконец-то удалось погрузиться в теплые воды абсолютного пофигизма – состояние души, для прежнего бедняги Макса совершенно недостижимое. Я просто ехал навстречу неизвестности, и мне было абсолютно все равно: совершать это путешествие в одиночестве или в сомнительной компании нескольких тысяч, миллионов или даже миллиардов живых мертвецов, вернее, тех, кого называл «мертвецами» мой таинственный работодатель по имени Аллах. По крайней мере, от ребят не воняло мертвечиной, за что я был глубоко благодарен судьбе. Чем меня действительно легко доконать – так это дрянными запахами.

Через несколько часов я понял, что можно сделать привал. Тревога, настойчиво гнавшая меня прочь, постепенно угасла. Пришло время отдышаться, перекусить, почистить перышки, а заодно отправить любимца гурий Мухаммеда знакомиться с нашим войском и наводить в его рядах какое-то подобие порядка, чем раньше – тем лучше.

Я решил, что мне не следует уединяться в каком-нибудь очередном коттедже. Я вполне мог обойтись демократичными посиделками у походного костра, тем более что наступившая ночь оказалась довольно теплой, а под ногами Синдбада уже поскрипывал не снег, а обыкновенный песок.

К тому моменту, как мои ноги коснулись земли, неподалеку по воле расторопного Джинна уже пылал огонь, пленник заколдованного круга, тщательно выложенного из крупных камней.

– Позаботься и об остальных, ладно? – попросил я своего могущественного опекуна. – Наверное, им тоже нужно погреться у огня и что-нибудь съесть. Или их слишком много? Ты справишься?

– Их действительно немало, поэтому мне потребуется довольно много времени. Полчаса, не меньше. Но это пустяки, – великодушно отозвался Джинн, растворяясь в темноте за моей спиной.

Мухаммед тоже спешился, уселся на холодный песок и задумчиво уставился на огонь. Он молчал минут десять, потом решительно поднялся на ноги.

– Пойду прогуляюсь, посмотрю на наших воинов. Нам следует выбрать самых достойных, чтобы они стали нашими помощниками, – сказал он. И удрученно добавил: – Боюсь, это будет нелегко. Их слишком много, а у нас волею Аллаха совсем нет времени.

– Что будет нелегко? Найти «самых достойных»? – откликнулся я. – Думаю, это как раз будет проще простого.

– Как это? – опешил Мухаммед.

– А так. Пока что все происходило как бы само собой – во всяком случае, для меня. Думаю, так будет и впредь. Просто пойди прогуляйся среди их костров. Люди, которые нам нужны, сами подадут тебе какой-нибудь знак.

Я сам поражался уверенности своего тона. Это уж точно что-то новенькое. Не мой обычный репертуар.

– Какой именно знак мне подадут? – Мухаммед, ясен пень, был счастлив обрести в моем лице мудрого советчика. Его можно понять: от мудрого советчика я бы и сам не отказался.

– Не знаю. Какой-нибудь, – я пожал плечами. – Это может быть все, что угодно. Кто-то вытянет ногу так, что ты споткнешься, кто-то поднимется тебе навстречу, сам не зная почему, кто-то нечаянно толкнет тебя – да мало ли у судьбы способов свести тех, кого следует. Сам разберешься.

– А ведь ты только что вернул мне мой собственный совет, – неожиданно улыбнулся Мухаммед. – То же самое я сказал тебе, когда ты…

– Когда я пришел к тебе и попросил помочь найти подходящих товарищей для охоты на драконов, – завершил я. – Я тогда собирался отправиться в Мазари-Шериф… Черт, что я несу?!

Я действительно понятия не имел, из каких пыльных сундуков собственной памяти выудил это замысловатое географическое название, да и все остальное – откуда оно взялось?

– Так все и было, Али, – подтвердил Мухаммед. – Что с тобой? Ты не хочешь вспоминать? Но почему? Ты тогда победил драконов, и вообще это были хорошие времена.

– Да, наверное, – вздохнул я. – Но я действительно не хочу вспоминать. Не только это. Я вообще ничего не хочу вспоминать. Недавно Сфинкс разбудила мою память; ей как-то удалось заставить меня вспомнить, кто я на самом деле, и это было ужасно, можешь мне поверить. Просто потому, что от нынешнего меня ничего не осталось, когда эти воспоминания пленили мой разум. Теперь они снова ушли, и мне очень хочется обходиться без них. Хотя бы еще одну ночь.

– Ты и раньше был таким, Али, – заметил Мухаммед. – Ты всегда говорил неизбежному: «Только не сегодня», – и тебе нередко удавалось заставить его отступить. Но неизбежное если и отступает, то ненадолго, ты и сам знаешь.

– Знаю, – буркнул я. – Тем не менее «только не сегодня» – это до сих пор моя любимая фраза. Так что не обессудь, дружище, вечер воспоминаний откладывается. Лучше пойди прогуляйся среди наших новых приятелей, как и собирался. Может быть, судьба сведет тебя с кем-то стоящим.

– Как скажешь.

Он пожал плечами и зашагал в темноту, а я решительно потряс головой, стараясь прогнать подальше незапланированное просветление. Только этого мне сейчас не хватало: вспомнить славные времена наших с Мухаммедом великих походов во славу Аллаха и позволить бредовым фрагментам смутных фантазий превратиться в неопровержимую, до неузнаваемости искаженную реальность. Мне все еще нравилось узнавать себя по утрам в зеркале, быть старым добрым Максом, а не каким-то там «Али», и уж тем более не «Владыкой». Нелепая, в сущности, роль. Не моя.

Тем не менее это жутковатое прозвище тут же прозвучало за моей спиной как по заказу.

– Я все сделал, Владыка, – сообщил Джинн.

Я обернулся и восхищенно покачал головой: красноватые отблески пламени самым причудливым образом перемешивались с его собственным серебристым свечением. Если у вас когда-нибудь заведется знакомый джинн, непременно пригласите его посидеть у костра. Неописуемо красивое зрелище.

– Как там наш Мухаммед? – наконец спросил я.

– Он ведет поучительную беседу с одним из человеческих существ. Время от времени они оба изрекают весьма мудрые вещи. Хочешь послушать?

– Да ну их. Что я, мудрых вещей никогда не слышал? – фыркнул я. А потом заинтересованно посмотрел на Джинна. – Подожди, ты хочешь сказать, что мог бы предоставить мне возможность услышать их разговор, не вставая с места?

– Разумеется, – кивнул Джинн. – И не только услышать. Я могу сделать так, что ты будешь видеть каждое их движение и даже выражение лица. Ну что, передумал?

– Да нет, погоди, – нетерпеливо отмахнулся я. – Скажи лучше: ты можешь показать мне только тех, кто находится поблизости, или все что угодно?

– Почти все что угодно. Но лишь те события, которые происходят в настоящий момент. К сожалению, прошлое, будущее, а также вещи, которые происходят в других мирах, скрыты от меня плотной пеленой тумана.

– Да черт с ними, с другими мирами! Слушай, что ж ты раньше молчал? Мне бы очень хотелось увидеть, что творится на этой несчастной планете. Что стало с городами, по улицам которых я любил бродить, и с городами, где я никогда не бывал… Устроишь?

– Я могу показать тебе опустевшие города, Владыка. Но я опасаюсь, что это зрелище испортит тебе настроение.

– Очень может быть, что испортит. Но это не имеет значения. Все уже произошло, вне зависимости от того, получу я наглядные доказательства случившегося или нет. И потом, это даже полезно – утратить последние иллюзии. А то мне до сих пор кажется, что в эту игру с Последней битвой можно играть вполсилы и только до тех пор, пока не позовут домой обедать. Так что давай испортим мое драгоценное настроение, чтобы до меня наконец дошло: никакого «домой» больше не существует, да и «обедать» меня уже никто никогда не позовет… Разве что ты, дружище.