Вселенная Ехо. Том 2 - Макс Фрай

– А можно попросить у вас сигарету? – обрадовалась Доротея. – Мои остались… вот дерьмо, даже не знаю где! В прошлой жизни, наверное.

– Господи, да конечно же! – я протянул ей пачку.

– Какой ужас! – ехидно сказал Анатоль. – Ребята, вам никто не говорил, что курить ужасно вредно?

– Особенно накануне конца света, – с неподражаемым сарказмом заметила Доротея.

Стоило только начать. Эти двое еще часа полтора с видимым удовольствием упражнялись в прикладном злословии. Препирались, как старые добрые друзья, язвительно, но вполне добродушно, одно удовольствие было их послушать. Я сохранял нейтралитет и молча наслаждался их дискуссией. Можно было подумать, что кто-то могущественный и равнодушный внезапно отменил ужасающую реальность последних дней этого мира – слишком уж наши посиделки смахивали на настоящую человеческую жизнь.

Этой ночью я почти не спал. Все-таки знакомство с новыми соратниками здорово выбило меня из колеи. Сами-то они дрыхли без задних ног, завернувшись в теплые меховые одеяла из неиссякаемых запасов нашего могущественного интенданта Джинна, утомленные собственным воскрешением из мертвых, долгим путешествием и дружеской беседой.

Я все взвесил и был вынужден признать, что новые знакомые мне очень понравились. Вообще-то я уже давно уяснил, что в мире не так уж много людей, которые могли бы стать моими хорошими приятелями. К этому факту я относился совершенно спокойно: нет – и не надо. Я довольно равнодушен к людям – с тех пор, как мне стало скучно активно их не любить.

Но – наверное, это один из законов насмешливой природы – чем меньше восторгов вызывает все человечество в целом, тем больше шансов у какого-нибудь незнакомца задеть таинственную, тонкую струнку в твоем сердце. Достаточно пустяка: неожиданно отчаянной улыбки, поворота головы, когда лицо случайного собеседника вдруг на миг становится лицом ангела, золотистой искорки веселого безумия, всколыхнувшей темное болото тусклых глаз, – и ты вдруг понимаешь, что готов на все, лишь бы вдохнуть свою, настоящую жизнь в это удивительное, чужое существо, а потом развернуть его лицом к небу и спросить, задыхаясь от благоговения перед свершившимся чудом: «Ну вот, теперь ты видишь?»

Я ворочался с боку на бок, неуместный романтический бред не желал выветриваться из глупой башки. Кажется, я здорово влип, эти незнакомые ребята, будущие «генералы», или как их еще называть, уже удобно устроились в моем сердце и не собирались оттуда выметаться. Лиха беда начало – вместе с нежностью к новым знакомцам во мне просыпалось чувство ответственности за судьбу человечества, отдельные представители которого неожиданно оказались такими симпатичными ребятами. Часа через три после полуночи оно окончательно проснулось, обнаглело и начало вопить во весь голос – как всегда, более чем не вовремя! К сожалению, у меня настоящий талант превращать чужие проблемы в собственные.

Кроме этих лирических переживаний было еще кое-что. Я все время ощущал чье-то враждебное присутствие. Я мог спорить на что угодно, что моя кровожадная поклонница Уиштосиуатль бродит где-то поблизости. Ее присутствие не столько пугало меня – поди напугай человека, в запасе у которого имеется еще шестьсот шестьдесят четыре жизни самого отменного качества, – сколько действовало на нервы, как назойливый плач младенца в соседней квартире.

Уснуть мне удалось только на рассвете, а когда я проснулся, солнце уже стояло довольно высоко над горизонтом. Мои новые знакомцы дружно завтракали у гаснущего костра и недоверчиво поглядывали на дромадеров, каковые, по мнению Джинна, теперь полагались им по штатному расписанию.

Я решительно отбросил в сторону одеяло, вскочил на ноги и закутался в плащ, ярко-зеленый цвет которого больше не вызывал у меня возражений. Человек, знаете ли, ко всему привыкает.

Я не стал возмущаться по поводу отсутствия горячего душа и утренней газеты – мне было не до того. Какая-то часть моего существа лихорадочно дрожала от нетерпения и требовала немедленных действий. Никаких водных процедур, никакой уютной болтовни с новыми приятелями за чашечкой чая. Пора ехать дальше – я и сам не знал куда. Впрочем, можно считать, что все-таки знал: на север, куда же еще?

Чашку чая я все же потребовал, но уже после того, как взгромоздился на спину Синдбада. Пить утренний чай в седле, в полном боевом вооружении, укрывшись от горячих солнечных лучей в тени волшебного щита, – в этом был некий своеобразный шарм. У моего Синдбада оказалась удивительно ровная поступь. Я не расплескал ни капли драгоценного Эрл-Грея. Совокупность всех этих приятных фактов вынудила меня продемонстрировать небу благодушную улыбку.

– Тебе начинает нравиться твоя новая жизнь, Владыка? – спросил Джинн, принимая из моих рук и отправляя в небытие пустую кружку.

– Наверное, – согласился я. – Ну не то чтобы она мне действительно так уж нравилась. Просто я понемногу смиряюсь с тем фактом, что теперь моя жизнь будет именно такой, какая есть.

– Мудрый подход, – похвалил меня Джинн. – Обернись-ка назад, Владыка. Твоему взору предстанет воистину впечатляющее зрелище.

Я послушно обернулся и обомлел: оказывается, до сих пор я совершенно не представлял масштабов затеянного мероприятия. Неспокойный океан разномастных человеческих тел затопил пустыню до самого горизонта. Мухаммед и наши новые коллеги возглавляли процессию: они ехали в ряд следом за мной, держась немного поодаль. Черная пелерина Доротеи трепетала на ветру, князь Влад величественно возвышался на спине своего дромадера и со сдержанным интересом косился на оживленно жестикулирующего Анатоля. Думаю, тот как раз приступил к подробному изложению романа Брема Стокера, как и обещал. Мухаммед пялился на небо с блаженной улыбкой божьего избранника – надеялся обнаружить среди облаков какое-нибудь мудрое изречение из Корана, я полагаю.

– Вот это и есть знаменитая четверка «всадников Апокалипсиса»! – фыркнул я. – Все-таки некоторые пророчества сбываются самым причудливым образом.

– Да, весьма причудливым, – подтвердил Джинн.

Путешествие было долгим. Мне уже стало казаться, что мы с Афиной обречены вечно лететь на запад. Впрочем, мне бы даже понравился такой приговор, вечность в компании этой сероглазой – неплохая штука, даже если нам придется провести эту самую вечность в тесной кабине ее летающей машины. Не так уж я привередлив.

Всю дорогу Афина была молчалива, как никогда. В этом были свои преимущества: ее голос ни разу не зазвучал гневно или насмешливо, и мне не пришлось в очередной раз напоминать себе, что сейчас плохое время для ссор. Иногда она оборачивалась ко мне, словно желая проверить, на месте ли я. Кажется, она была очень довольна, что я стал ее спутником в этом нескончаемом путешествии. Вот уж не думал, что Афину можно напугать таким пустяком, как визит в мир мертвых.

Наконец я заметил в разрывах облаков землю. Мы все-таки пересекли океан и теперь медленно снижались.

– Похоже, нас с тобой занесло в те самые места, которые мои люди в свое время называли Винландом! – удивился я.

– Не знаю, какие земли твои люди называли Винландом, но думаю, что на сей раз ты попал пальцем в небо, о грозный, но малообразованный повелитель валькирий, – рассмеялась Афина. – Этот маленький участок Северной Америки сейчас называется Мэн. Не помню, как его называли коренные жители, но не Винландом, это точно. Когда-то давно здесь были знаменитые Стигийские болота, – помолчав, добавила она. – Теперь в этих местах стало немного посуше, и все же они не слишком подходят для хорошей посадки. Я об этом не подумала. Впрочем, если бы даже и подумала, что толку… Значит, придется совершить чудо.

И она совершила это чудо. Аккуратно посадила свой «Бристоль» на небольшой лужайке, со всех сторон окруженной лесом. Я ничего не понимаю в управлении летательными аппаратами и нередко наотрез отказываюсь восхищаться мастерством Афины, которым она любит прихвастнуть после всякого полета, но на сей раз даже мне было ясно, что Афина сделала нечто совершенно невозможное.

– Как здесь все изменилось! – изумленно сказала она. – Я, конечно, давненько не бывала в этих местах и все же вижу, что тут произошло слишком много перемен.

– А ты уверена, что это именно то место, которое нам требуется?

– Я понимаю, к чему ты клонишь. Но не забывай, я все еще принадлежу к числу великих богов. Перед тобой не глупая девчонка, заплутавшая в темном лесу. Я могу отыскать вход в царство Аида, руководствуясь чутьем, а не знанием каких-то примет. Мое сердце говорит мне, что вход рядом, значит, так оно и есть.

– Не серчай, Паллада, – примирительно сказал я. – Просто сам я ничего особенного не чувствую в этом месте.