По всем правилам осадного искусства - Михаил Башкиров

- Только без нервов, - Андрюха остановился между креслом и окном. - Давай спокойно проанализируем, в чем был наш просчет.

- Мать сегодня в ночную, - студент отбросил плед. - Звякни своим, что останешься у меня... Побалдеем... Мне вчера сосед приволок лицензионный диск - лучшие альт-саксофонисты мира...

- Но хоть расскажи, как тебя встретили, как выпроводили.

- Пошли на кухню, перекусим, - студент натянул свитер. - Видно, ему моя рожа не понравилась...

- Надо было тебе для начала автограф попросить... Да, не продумали как следует ход операции, не учли психологию индивидуума...

- К тому же нарисовался в самый неподходящий момент.

- Судьба играет человеком...

- А хотел бы я побывать в его кабинете, - студент включил на кухне свет, заглянул в духовку. - Запеканку будешь?

- Еще спрашивает!

- Там у него, наверное, книг до потолка, а на стене портрет Фолкнера с трубкой...

- Почему Фолкнера?

- Тебе чай с молоком? Я когда его последний роман листал, сразу почуял влияние американской школы. Те же громоздкие периоды, та же южная пышность сравнений...

- Стоп! Заведешься - до утра не остановишься... - Андрюха ткнул в масленку ножом. - Лучше дай мне факты... Значит, открывает писатель дверь, и...

- Гораздо смешнее... Сначала я предстал во всей красе перед его дочерью...

- Хоть симпатичная?

- Толком не разобрал... Очки да челка лошадиная...

- Идея! Грандиозная идея! - Андрюха отложил бутерброд в сторону. - Мы за тебя отомстим!

- Разобъем в его подъезде лампочку, позвоним в пять утра и пожелаем спокойного сна или напишем анонимку?

- На этот раз ты прав: месть - дело последнее, к тому же бесплодное... Впрочем, есть потрясающий вариант спасения твоей дипломной, которая без уникального материала зачахнет на корню!

- Очередной прожект? Может, хватит?

- На этот раз выгорит, у меня предчувствие... Но все будет зависеть от тебя... Если сумеешь...

- Интересно, что?

- Если сумеешь охмурить писательскую дочку!

- Нашел Дон-Жуана...

- Подумай!

- Она так противно очки поправляет...

- Привыкнешь. Да и кто тебя заставляет объясняться в любви? Пофлиртуй, войди в дом, как друг, влезь к папаше в доверие, поделись планами... А драпануть никогда не поздно...

Ночью студент почти не спал - ворочался с боку на бок, вспоминая то дом с парикмахерской и магазинами, то пустой троллейбус. Рядом с кроватью на раскладушке храпел Андрюха. За раскладушкой темнело кресло - единственная вещь, которую привезли со старой квартиры. Бабка Анна любила смотреть в нем телевизор, обязательно засыпая к концу фильма; еще она любила подолгу в одиночестве пить на кухне чай с черствыми баранками, размачивая их в блюдце...

Студент повернулся к стене.

Очки, прямая челка, желтая пушистая кофта, раскрытая книга... Узкий коридор, лыжи у зеркала, рюкзак... Оглянулась она в конце тусклого коридора, или это сейчас кажется, что оглянулась?.. Надо уснуть, скорее уснуть и забыть навсегда сегодняшнюю нелепость...

- Достопочтенный рыцарь от филологии, вы готовы приступить к покорению прекрасной дамы, которая откроет вам заветные врата к вершинам познания, академическим титулам и благам? - Андрюха взял со стола яйца. - Готовь сковородку...

- Ты что, серьезно поверил, что я готов приударить за кем угодно ради сомнительного результата? Да будь она хоть сама Елена Прекрасная, мне было бы тошно при одной мысли...

- Какие мы чувствительные... - Андрюха тюкнул по яйцу ножом. Достань молоко... А вот Елена Прекрасная на тебя бы даже не взглянула... Увы, мой друг, ты отнюдь не Парис, а всего лишь рефлексирующий студент... Впрочем, правильно сделал, что передумал, куда тебе... Вот если бы мне подвернулся такой случай...

- Вечером пойдем на Бергмана? Сегодня же премьера. Возьми билеты на последний сеанс.

- Ну почему всю дорогу я бегаю за билетами? - Андрюха бросил на сковородку масло - кусок сразу стал расплываться. - Мне еще четыре листа переделывать...

Скромный завтрак из омлета затянулся до двенадцати. Но вот наконец, сложив посуду в раковину, они бесшумно, чтобы не разбудить вернувшуюся после ночной смены мать, оделись.

Выскочили из подъезда, свернули к заснеженным кучам земли, которые еще с лета оставили строители, и пошли наперерез к троллейбусу мимо крутых склонов, отшлифованных ветром, - из промороженной глины торчала гнутая ржавая арматура. Перед ними здесь пробежал только один человек, оставив размашистые глубокие следы. Видно было, как у траншеи он поскользнулся: на белом скате справа - четкий отпечаток пятерни.

Троллейбус простоял на кольце не меньше десяти минут после того, как друзья влезли в пустой салон. Они бросили в кассу троячок и смело взяли два билета - один оказался счастливым. Вошла девушка в лисе и застыла у окна, прислонившись к гнутому поручню. Они заспорили, какого цвета у нее глаза. В таких спорах студент всегда выбирал карие, а Андрюха не признавал других, кроме зеленых. После того как Андрюха прошелся к задней площадке и обратно, выяснилось, что у особы в лисе глаза неопределенно-серые, как сегодняшнее провисшее небо.

- Кстати, забыл вчера уточнить маленькую деталь, - Андрюха снял перчатку и хлопнул ею о тугое сиденье. - Какого цвета глаза у прекрасной дамы, которую вы героически отказались очаровывать?

- У нее была французская оправа, - студент обернулся к задней площадке. Лиса по-прежнему стояла неподвижно, даже не заплатив. - Точно такую же оправу я недавно видел у соседки... Прибегала к матери похвастаться...

- А все-таки план бы наш удался...

- Давай, я влезу в предложенную тобой авантюру, если ты сумеешь познакомиться с грустной лисой...

Троллейбус разом сомкнул двери, задребезжал кронштейнами по обледенелым проводам и выбрался на трассу.

- Я бы ее охмурил в течение одного пролета, но видишь ли, она весьма похожа на печально известную тебе особу, которая имела глупость выскочить замуж за плюгавенького лейтенанта...

- Да, твоя Верка в прошлом году такую же лису таскала. А что, все забыть не можешь первую любовь?

- Смеешься... Погляжу на тебя, когда ты наконец-то втюришься по-настоящему и получишь отставку...

- Сие мероприятие запланировано у меня на двадцать пять лет... Самый цветущий возраст...

- Значит, встречаемся, как обычно, у памятника... А после сеанса двинем к тебе. Последний диск - это вещь! Мне "Блюз ржавых крыш" всю ночь мерещился, представляешь, - не сон, а сплошная музыка...

- Надо было храпеть поменьше...

Через час студент уже сидел в читальном зале, на своем излюбленном месте возле фикуса, рядом прогнувшимися под тяжестью Брокгауза и Эфрона полками. Когда надоедала обязательная литература, он брал с полки наугад любой том словаря, открывал и смотрел иллюстрации - особенно ему нравились солидные, в полный лист, спрятанные под полупрозрачной бумагой.