Какова цена рая? (ЛП) - Кэтрин Оллред

Эбби призадумалась, затем ускорилась, намереваясь пройти прямо мимо него. Когда она приблизилась к грузовику, Тейт схватил её за руку. Его рука была тёплой, а хватка – крепкой и решительной. Её сердцебиение ускорилось ещё на одну отметку.

– Эбби, нам нужно поговорить.

– Не о чем говорить. Езжай домой, Тейт, – она освободила руку от его хватки и направилась вперёд по дороге снова, молясь, чтобы он просто ушёл.

Он начал идти вровень с ней.

– Ты беременна, да? У тебя не вирус.

Воздух покинул её лёгкие, будто она врезалась в кирпичную стену, и угрожающая темнота появилась снова. Эбби пошатнулась, пытаясь сделать вдох. Он знал. О Боже, он не поверил в её оправдания о болезни.

Пока Тейт не поймал её и не поднял на руки, она не понимала, что падает. Она чувствовала передвижение, а затем осознала, что находится на сидении его грузовика.

– Эбби? – его голос, казалось, доносился откуда-то издалека. – Эбби, если ты мне не ответишь, я отвезу тебя в больницу.

Это привлекло её внимание. Она никак не могла оплатить больничный счёт. Она заставила свои глаза открыться. Тейт склонился над ней, в его голубых глазах отражалось беспокойство. Тёмные волосы упали на его лоб. Ребёнок будет похож на него? Истерика нахлынула на неё при этой мысли. Переборов её, она пришла в чувство.

– Я в порядке.

По крайней мере, будет, если он просто уйдёт.

Тейт посмотрел на неё взглядом, который говорил, что он не верит ей. Его глаза сузились.

– Больше никаких споров. Я везу тебя домой, – он забрался на сидение рядом с ней и завёл мотор. Эбби удалось передвинуться по сидению, пока она не прижалась ближе к двери, находясь от него так далеко, как позволяло пространство.

– Он на Мейпл.

– Да, я помню, – слова прозвучали цинично. Он бросил на неё взгляд. – Ты не собиралась говорить мне, да?

Эбби промолчала. Тейт никак не мог знать наверняка. Он только догадывался.

– Ты не подумала, что я могу заметить спустя некоторое время?

Она отвернулась от окна, чтобы посмотреть на него.

– Предположим, что ты прав насчёт моей беременности, но что заставляет тебя думать, что ребёнок твой? Я городская шлюха, ты же знаешь. Или тебе ещё никто не сказал? – Эбби старалась говорить без сарказма в голосе. Этот ярлык не должен был причинять ей боль спустя столько времени, но причинял. Только то, что это было правдой о её матери, не значило, что она такая же. Но попытайтесь убедить в этом городских жителей. А сейчас у них было даже больше оснований убедить себя в том, что она точная копия своей мамы.

– Я мог быть пьян в ту ночь, Эбби, но я не был без сознания. Ты была девственницей. Если ты беременна, мы оба знаем, что от меня. Ты не думаешь, что я имею право всё знать, если ты носишь моего ребёнка?

– Нет, – прошептала она. – Не думаю, что ты вообще имеешь какие-то права, насколько я могу судить, – огни города приближались, вырывая их из темноты. – Это не твоя вина, а моя. Так что, если ты чувствуешь себя виноватым, можешь забыть об этом. Это был мой выбор, моё тело, и это мой ребёнок. Мой и больше ничей.

– Ты ошибаешься, Эбби. Он и мой тоже. Нравится тебе это или нет.

– Ох, верно, Тейт, – она снова была в опасной близости к панике. – Ты просто собираешься объявить всему городу, что это твой ребёнок. Твоей невесте должно понравиться. Может, мы сможем собраться все вместе и позавтракать после того, как ты расскажешь ей новости. Мы с ней даже можем обменяться мнениями о твоей технике. Должно быть действительно интересно. Конечно, у меня только один случай для примера, но этого было достаточно. Боже, этого было достаточно.

К её ужасу, слёзы потекли по её лицу, и она предприняла запоздалую попытку стереть их. Это не помогло. Чем сильнее она пыталась остановить их, тем больше они лились.

Эбби не знала, что грузовик остановился, но вдруг Тейт обнял её, прижимая её лицо к своему плечу. Недели сдерживания страха и переполнявшее её беспокойство вышли наружу. Она прижалась к нему, смущаясь и стыдясь потери контроля.

– О Боже. Прости. Я просто была так напугана, – она выдавила слова сквозь рыдания. – Мне не с кем поговорить, и я не знаю, что делать.

Она почувствовала его напряжение, в то время как его руки сжались крепче вокруг неё.

– Тебе больше нечего бояться, Эбби. Мы что-нибудь придумаем, я обещаю. Мы в этом вместе.

Как бы ей не хотелось делать этого, она отстранилась от него. Они остановились перед её домом, и она взглянула на тёмные окна. Что угодно, лишь бы не смотреть на него. Слишком больно было надеяться.

– Когда ты в последний раз нормально ела?

– Вчера, – она замешкалась, не желая признавать, что в доме не было еды. – Это утренняя тошнота. Она длилась весь день. Из-за этого сложно есть.

– Ты уже была у доктора?

Эбби опустила взгляд на свои руки, сложенные на бёдра, будто у них был свой собственный разум.

– Нет. Я только сделала дома один из этих тестов на беременность. Я скоро схожу.

«А вернее никогда», – мысленно добавила она.

– Пошли, – он открыл дверь грузовика и затем протянул ей руку. Это была большая рука, с длинными пальцами и рубцами на тыльной стороне ладони.

– Тебе не обязательно заходить. Со мной будет всё в порядке.

Его рука не дрогнула. Из-под манжеты его рукава показывались тёмные волосы.

– Я сказал тебе, мы в этом вместе. А теперь пошли.

С неохотой она позволила ему помочь ей выйти из грузовика, затем поднялась следом за ним по ступенькам. Как только они оказались в доме, он отправился прямо на кухню. Подавленная, Эбби слушала, как дверь холодильника открывается и закрывается. Прежде чем она успела моргнуть, он вернулся, его широкие плечи заслоняли её крошечную, убогую гостиную комнату.

– Ты не собиралась идти к доктору, верно? – хоть его слова были тихими, в них слышалось обвинение.

Её руки сжались по бокам в кулаки, она напрягла подбородок и посмотрела ему в лицо.

– Нет. Я не могу ему заплатить.

Его выражение лица потеряло некоторую мрачность, в то время как он смотрел на неё.

– Я так и думал. Собирай вещи. Ты едешь домой со мной. По крайней мере, я смогу убедиться, чтобы ты поела.

Шок боролся с удивлением.

– Ты сумасшедший? Я не могу поехать к тебе! Все в городе узнают об этом к завтрашнему вечеру. Я не могу позволить тебе сделать это.

– Ты не можешь остановить меня. Теперь, или ты соберёшь свои вещи, или это сделаю я. Ты поедешь со мной, даже если мне придётся тебя тащить. Ты поешь, а потом хорошенько поспишь. Завтра мы сможем решить, что делать.

Гордость побуждала её поспорить, здравый смысл – не делать этого. Правда была в том, что Эбби не могла справляться с этим положением в одиночку. Часть её знала это с самого начала. И, кроме того, она была голодна. Мысль о еде, настоящей еде, наполнила её рот слюной. Одна ночь определённо не могла ничему навредить. Опустив голову, она пошла в спальню, собирать вещи.