Ты выбрал её - Оливия Лейк
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— А ты голодный? — вздернула бровь. Руслан повесил на спинку высокого стула пиджак, до того лежавший на локте. Я рассматривала его руки. Сильные, жилистые, с заметной сеткой вен на смуглой от природы коже. Нейрохирургу нужны сильные руки. Этими руками он обнимал меня ночью, по-доброму, породному. Этими руками притягивал к себе бывшую, страстно, чувственно. У меня был штамп в паспорте, а у нее его сердце. Моя сегодняшняя горькая реальность.
Я встала, провела пальцами по щетинистому подбородку, царапая нежные подушечки, смотрела, запомнить пыталась суровую красоту, запах, энергию и близость своего потерянного мужа. Ничего больше не будет прежним.
— Ужины после девяти… — демонстративно покачала головой. — Ты же врач, Гордеев. Беречь себя нужно, — и, поднявшись, вышла из кухни. Руслан смотрел. Я всегда чувствовала его взгляд. Я его всегда чувствовала. Потому что я любила. Только я и любила…
Поднялась на второй этаж, в спальне спряталась, плотно закрывая дверь. Не хотела слышать, как поднимается, идет в ванную, мерный звук воды. Я села на нашу супружескую постель и тупо уставилась в стену.
Руслан уже три недели не прикасался ко мне. Дочки не было, можно было не стесняться: стонать громче, не торопиться, не бояться в ванную бежать. Ничего этого не было. Устал, вымотался или занят… Я понимала и принимала отказы в близости. Сама порой падала в постель и засыпала измученная морально. Моя работа требовала огромной отдачи и забирала энергетический ресурс. Но таких длительных перерывов в интиме у нас никогда не было.
Как и детей. Мне уже двадцать восемь, шесть лет я замужем. Я очень люблю Соню, она для меня родная, но часики тикали, и я хотела бы родить сама. Подарить мужу общего ребенка, а дочери братика или сестричку. Руслан не хотел. Не то чтобы в открытую заявил, что детей у нас не будет, но… Сначала Соня была маленькая и не до еще одного малыша. Потом говорил, что только окончательно закончились подгузники, давай поживем в тишине. Да и вообще я слишком молода, куда торопиться.
Сейчас все виделось в другом свете. Дети связывают людей, скрепляют брак, делают пару ближе: можно не быть мужем и женой, но родителями останетесь навсегда. Руслан не хотел со мной навсегда. Он ее ждал. У нас, по сути, официально общего только штамп в паспорте. Меня легко можно стереть ластиком с семейной фотографии или заменить на другую. Что мой муж удачно делал. И дочь. Если от мужчины можно ожидать такого предательства, даже от самого любимого, то ребенок — это двойной удар в самую сердцевину моей материнской любви. Не хочу в это верить. Больно. Сонечке всего восемь, она не могла так просто принять другую женщину в качестве матери. Не младенец ведь.
Я услышала глухие шаги и забралась под одеяло, прикрывая глаза. Не могу смотреть на него, говорить, дышать одним воздухом. Но и начать разговор нет сил. Я должна понять, что Руслан задумал. Что происходит. Как мне действовать. Куда идти.
Я изучила каждое его движение, каждый следующий шаг, действие и маневр. Смотреть не нужно, чтобы знать: Руслан в одном полотенце, на плечах капельки воды, через мгновение небрежно скинет его на пол и наденет боксеры. Ему через месяц сорок, но он поддерживал форму — ни качок с бицепсами и кубиками пресса, но с широкой спиной, мощными плечами и длинными ногами, без пивного животика и дряблого второго подбородка.
— Оль… — лег рядом, забираясь под теплое одеяло. Рука опустилась мне на талию, а напряженный пах впечатался в мои ягодицы. Я замерла. Я не хотела мужа. Больше нет. Но даже пошевелиться не могла. Окаменела. — Спишь… — чмокнул в макушку и отодвинулся, только рука по-хозяйски обнимала меня.
Я не спала. Он тоже. Мы оба притворялись. Только я это понимала, а он думал о своем. Слишком громко: в глухой тишине его мысли казались кричащими, как и телефонная трель.
— Что-то случилось? — услышала мужа. Я затаила дыхание. — Я же просил не звонить, когда дома, — едва слышно. — Зачем?
Не знаю, что ему говорили, но Руслан обреченно вздохнул, сдаваясь.
— Хорошо. Буду… — и контрольный выстрел в мое сердце. — Лиса…
Я сжала кулаки до кровавых борозд, когда через пять минут шебаршения в гардеробной, муж сжал мое плечо.
— Оль. Оля… Мне ехать нужно. Срочный вызов, — и поцеловал в лоб.
Когда постель остыла от его присутствия, я села в ней и посмотрела на свои руки. Меня трясло и лихорадило. Он уехал к ней. Мой муж и его бывшая жена снова вместе… Я обняла себя и горько заплакала. Это конец. Вот теперь точно конец. Я не прощу. Но самое болючее, что Руслану и не нужно мое прощение. Он выбрал ее…
Глава 3
Руслан
Я ненавидел себя за то, что делал. Я всегда за рациональность, рассудительность, практичность. Разум на первом месте; эмоции, чувства, гормоны только после четкого анализа. Ехать в ночи в отель к женщине, которой стоило поманить пальчиком — вообще не про меня. Как огурец зеленый, ей-богу! Я все это понимал, и тем не менее тянулся к ней. К Алисе. Оправдывал себя тем, что она не просто какая-то баба. Она моя бывшая жена. Мать моей дочери. Не чужая, любовь моя шальная, первая, сильная. Нас многое связывало. В том числе страсть. С первого взгляда.
Так было тогда, когда меня тридцатилетнего, сурового, надменно хладнокровного сухаря покорила двадцатилетняя яркая бабочка. Студентка МГУ, дочка главного врача Москвы, принцесса вечера. Я никогда не влюблялся до нее. Предпочитал физиологическую составляющую химико-физической зависимости. Скинул напряжение и работать. Я врач. Это не просто профессия. Это моя жизнь. Моя любовница, соратница и верная подруга. Все остальное — потом. С Алисой я потерял эмоциональную девственность. Она забеременела, и мы быстро поженились. Когда родилась Соня, понял, что любовь теперь неотъемлемая часть меня. Наша доченька неуловимо похожа на нас обоих. Только Алиса оказалась не готова. Ее хватило на полгода материнства.
Когда она ушла, мое сердце закрылось для женщин. Я не ненавидел ее. Просто понял, что любовь мужчины и женщины конечна. Окунулся в работу, дочь растил. Спасибо маме, помогала.
Оля случилась в нашей с дочерью жизни случайно. Молодая, красивая, добрая и открытая. Полная противоположность бывшей жены. Да я и не рассматривал ее как замену. Мне нужна была няня. Но Оля смогла стать матерью моей дочерью. Соня так привязалась, и я видел, как наша няня
