Гениальные Штаты - Елена Руденко

Макумба влез на эстраду и счастливым голосом объявил:

— Выступает певец, удостоенный почетнейшего титула «Наипротивнейший». Порошу любить, — Макумба хихикнул, а затем добавил, — и не жаловаться!

— А вот и я, — на сцене появился Круз, в платье с глубоким декольте и туфлях на шпильке. — Ну что, скучали без меня, противные?

Толпа под люстрой мигом рассеялась. Я вздохнула с облегчением, но встретившись взглядом с Максом, снова приняла величественную позу.

К великому сожалению Круза и всех «противных», выступление скоро пришлось прервать. Зазвучала торжественная музыка, и в зал вошли коронованные особы со своей свитой. Король гордо вышагивал перед своими подданными, в одной из королевских рук он нес огромного плюшевого зайца, а в другой леденец на палочке. Королева, в платье с таким количеством бантиков бусинок и цветочков, что их бы хватило для украшения дюжины рождественских елок, имела надутый вид, как будто ее обрызгала грязью проезжавшая мимо машина.

— Где Компотик, — причитало Ее Величество, — где мой любимый Компотик!?

Я позволила себе вмешаться в эту сцену: один изящный взмах руки, и на прическе и платье королевы красовалась изрядная порция «Колы». Ее Величество ахнуло и упало в обморок.

— Ух ты! — раздался вопль Макумбы, — Ее Величество решило отдохнуть!

Он сделал знак, и хор под предводительством «Наипротивнейшего» запел колыбельную.

— А, может, она решила поиграть в спящую красавицу? Ну, кто рискнет поцеловать ее Величество?

Макумба оглядел присутствующих. Король в это время доел леденец и начал водить хороводы со своей свитой. Королева пришла в себя и только собралась продолжить свои страдания по Компотику, но тут он в зал вбежал, мокрый и грязный как половая тряпка. Он проклинал всех детей и котов на свете. Королева успокоилась и заняла свое место на троне, за которым примостился граф, а ее величественный супруг поднялся на трибуну.

— Внимание, внимание! — заорал Макумба со всей дури в микрофон, так, что присутствующие вздрогнули. — Отгадайте, кто сейчас будет выступать!

А) Круз

В) Король

С) Александр Македонский

он исполнит для вас:

А) песню

В) обращение к народу

С) гражданский долг

Д) хи–хи, супружеский

Слушая этот бред, я позволила себе вмешаться:

— Ответы присылайте по адресу своего места жительства, — заявила я, — так как нам они нужны, как тушканчику импичмент!

— Да, ладно ворчать, — буркнул Макумба, — все уже догадались, что выступает Его Высочество супер–пупер, мопер–попер, так называемый король так называемой Франции, который хочет поздороваться и произнести свое сообщение одноименному народу! Он расскажет нам о том, что жить станет легче, что все будет ништяк и другие популярные мелодии. Итак, Его Высочество! Поприветствуем! Оле–оле–оле-оле!

В зале раздались бурные аплодисменты и радостные крики.

Монарх начал с того, что показал присутствующим язык.

— Дорогие сограждане, я сегодня был на охоте и поймал оленя! — глубокомысленно произнес он.

— О-о, — восхитился ведущий, — вы убили оленя!

— Зачем, понимаешь, сразу убил, поймал! Вот он стоит!

Король указал на какого–то придворного, скромно примостившегося в уголке.

— Значит, вы были оленем? И вам прицепили рога? Кстати, вы женаты? — обратился Макумба к придворному.

Придворный утвердительно кивнул.

— Значит, рога цеплять было ни к чему! — сделал вывод великий шутничок.

После короля выступил хранитель королевской печати, а затем министр финансов.

— Мы собрались здесь, чтобы сообщить вам потрясную новость…

— Супер–пупер новость? — перебил Макумба министра.

— Да, вы правы, эта новость о повышении налогов! Дело в том, — продолжал министр, — что у их величеств не хватает денег на жизненно важные вещи!

— Игрушки и побрякушки, — усмехнулся адвокат.

— А следовательно, вам придется потуже затянуть пояса!

— Где их затянуть, — возмутился адвокат, — на шее что ли!?

— Ой! — перепугался сидящий рядом депутат. — Не хочу, не хочу, у меня…

— Уже слышали! — перебил Макс.

— Итак, — министр принялся копаться в бумагах, — где же этот закон, куда я его положил, может этот? Нет, в эту бумажку я селедку завернул, а в этой я… не важно! А вот, нашел!

Министр извлек из кармана какую–то мятую бумажку.

— Интересно, куда он с ней успел сходить? — пробормотала я. — Но получилось громко, и он услышал!

— Это я скажу вам на ушко, — ответил он, игриво подмигнув, — а сейчас нам надо принять!

Мне это не понравилось. Я как бы невзначай уронила ему на голову баночку «Колы».

— Значит, так, — министр нащупал шишку на голове, — на чем мы остановились?

— Вам надо принять, — подсказал Макумба.

— Да, нам надо принять, — министр щелкнул пальцами в области шеи, — объявляю перерыв.

— Макс, а что ты делал во время перерыва? — спросила Светик.

— Ох, кошмар!

— Расскажите про свой кошмар, — попросила Мадлен. — А потом я расскажу про свой кошмар.

— Хорошо, дорогая.

Макс рассказывает:

— Во время перерыва Мадлен слезла с люстры и решила обследовать окрестности. Она гордо отказалась от моего предложения сопровождать ее во время этой экскурсии, и мне пришлось остаться в зале заседания. В это время в дверь вошла толпа каких–то странно одетых людей. Один из них подошел ко мне:

— Купите книгу о миросозерцании Кришны, и все ваши деньги пойдут в пользу Кришны!

— Я не верю в Кришну! — отрезал я.

— А Кришне по фигу, главное, книжку купи!

— А че ты книгу купить не хочешь? — спросил сосед. — Может там что–то интересное будет!

— О-о! — закивал кришнаит. — Оттуда вы узнаете о жизни, о любви и…

— Понятно! — радостно воскликнул депутат. — Дальше пояснять не надо! Че я тупой? — обратился он ко мне.

Я в ответ пожал плечами.

Приобретя книжку, депутат принялся внимательно читать по слогам:

— Ра–ма–я-на. Чья рама? — задал он мне дурацкий вопрос.

— Что? — не понял я.

В данный момент меня больше волновало, куда делась Мадлен.

— Значит, так, — размышлял депутат, — Ян–это имя, а рама — это…

— Послушайте, — не выдержал я, — читайте про себя.

— А про меня тут ничего не написано, — обижено изрек он, — хотя могли бы, за такие бабки! Ну, ладно, почитаю дома. А сейчас лучше посмотрю картинки.

Он открыл книжку на цветном развороте и принялся старательно изучать изображенную на нем сцену из Рамаяны.

— Эй, — спросил он меня, — это кто?

— Кришна.

— А почему он голубого цвета?

— У Круза спросите!

Идиотские вопросы соседа вывели меня из себя, да тут еще Мадлен куда–то пропала!

Депутат посмотрел на Круза и, я думаю, по понятной причине решил не спрашивать.

— Это мальчик или девочка? — обратился он ко мне опять.

— Дяденька.

— Откуда ты знаешь?

Я решил, что лучше промолчать.

— Слушай, — продолжал сосед, — ты, я вижу, мужик грамотный, а это кто?

— Ратха.

— Ух, ты! А кто она?

— Его жена.

— У него еще жена есть!? А дети у него есть?

— Понятия не имею!

— А это…?

— А это бог Шива!

— А что он делает?

— Танцует на огненном лотосе!

— А зачем?

— Не знаю!

— А что ты вообще знаешь!? — обиделся депутат.

— Ну, ладно, у него спросите! — попытался отвязаться я.

К моему изумлению депутат нагнулся над картинкой и начал что–то бормотать, я прислушался.

— Эй, Шива, а зачем ты это делаешь? Не отвечает, — грустно информировал меня сосед, — может он больной? А кто он по профессии?

— Танцор балета! — не выдержал я.

Я понял, что еще пару подобных вопросов я не вынесу, и решил немного передохнуть. Я вышел из зала и направился в кафе. Но мой неугомонный сосед нашел меня там, когда я сидел за столиком и уже был готов насладиться покоем за чашкой кофе и чтением газеты.

— Привет! — сказал сосед, открывая бутылку яблочного крепленого, «приятный аромат» этого напитка, который даже и не снился вышеупомянутому Шиве, окатил меня. — Я тут тебе пару вопросов задать хочу.

Мысль об отдыхе сразу же куда–то пропала, превратившись в нереальную мечту, я отложил газету и устало спросил:

— Что на этот раз?

— А что это такое? — спросил сосед, указывая на дудочку Кришны.

— Послушайте, сударь, если я скажу вам, что это японский электровеник, вас это удовлетворит?

— А кто меня удовлетворит? — влез Круз.

— Пойди, помолись Раме, — посоветовал я.

Пока Круз усердно молился на раму, депутат принялся изучать мантру.

— Харе Кришна Харе Рама, — затянул он, отхлебнув хорошую порцию своего напитка, — хочешь? — спросил он меня, сунув бутылку с этой смесью мне под нос.