Добавим маме изюминок - Томас Брецина

Это была стройная и элегантная жен­щина — полная противоположность до­чери; ее продолговатое лицо обрамляла копна непослушных черных волос. Со стоном она снова опустилась на низко расположенное кожаное сиденье.

Фрэнк и Стэн стояли сзади автомо­биля Грит, упершись в него руками.

Ты снялась с ручного тормоза? — закричал Стэн. — Или ты стоишь на тормозе? Или ты включила передачу?

Или вы вдвоем слишком слабы? — добавила Лисси.

Они подтолкнули машину, и она тро­нулась с места. Грит вывернула руль и припарковала автомобиль к обочине.

Ну, наконец-то, — простонала мама Греты, будто провела сутки закованной в вечную мерзлоту. — Старым развалю­хам место на свалке, а не на дороге.

Услышав такое, Тинка снова захотела провалиться сквозь землю.

К ней подошла Грета, положила влаж­ную, пухлую руку ей на плечо и участ­ливо осведомилась:

Все в порядке, дорогая? Ты выгля­дишь очень подавленной.

С улыбкой во все тридцать два стис­нутых зуба Тинка заверила Грету, что все в полном порядке.

Не беспокойтесь обо мне. Я... я принесу бензин с заправочной стан­ции! — крикнула Грит Клювель-Теди- . майер вслед своим детям и помахала ру­кой из открытого окна.

В этот день на ней был серый костюм и белая блузка, вокруг шеи она повяза­ла бант. По этому поводу у Тинки в го­лове вертелось слово «Позор!».

Изогнувшись как змея, она высвобо­дилась из-под Гретиной руки и зашага­ла вместе с Лисси к воротам школы. Со всех сторон мимо них проносились дев­чонки и мальчишки. Было уже без двух минут восемь, и все торопились.

Рядом остановился темный автомо­биль, дверца распахнулась, и из него вы­прыгнула всегда бодрая Антье. Ее тем­но-русые волосы, собранные в конский хвост, раскачивались вверх и вниз.

Целую, мамочка! — закричала она. Окно водителя опустилось, тихонько

жужжа, и в нем показалось напудренное женское лицо. У дамы на руках были белые перчатки, а в ушах висели блестя­щие фигурки, больше подходившие для новогодней елки.

Антье, дорогая, не забудь, на два ты записана к парикмахеру. И в конце концов, „пусть тебе подстригут челку, а то ты выглядишь как соседский боб­тейл.

Хорошо, мамочка! — пообещала Антье, прижав к себе папку, и с луче­зарной улыбкой подошла к Лисси и Тинке. — Доброе утро! — сказала она.

Бобтейл? Если не ошибаюсь, это собака? — задумчиво спросила Лисси.

Антье ухмыльнулась:

Такая лохматая, что даже глаз не видно. Мама в этом вопросе очень ще­петильна. Но Лоренцо самый лучший парикмахер из всех, кого я знаю. Он мо­жет подстричь челку так, что для мамы она будет короткой, а для меня длин­ной.

Лоренцо!

Тинка застыла. В ее голосе слыша­лись завистливые нотки. Лоренцо был лучшим парикмахером в городе, и Тин­ка многое отдала бы за то, чтобы хоть раз у него подстричься. К тому же стрижка у него стоила на порядок боль­ше, чем у других мастеров. Грит Клювель-Тедимайер непременно скажет: «Тинка, нам позарез нужны деньги на другие вещи».

Из большого холла донесся звонок, и задержавшиеся во дворе ученики зато­ропились в школу.

После большой перемены в класс Тинки и Лисси зашла госпожа Райнгард. Она полностью соответствовала своему про­звищу «Смерч». Иногда казалось, что она с головы до ног окружена маленьки­ми вихрями.

Всем доброе утро. В понедельник мы отправляемся в каменный век! — объявила она.

Растерянные лица, удивленные глаза.

Сумасшествиит, — услышала Тин­ка Лиссино бормотание.

Госпожа Райнгард была не только быстрой и энергичной, у нее был ост­рейший слух.

Нет, Лисси, у меня нет сумасшест­виита. Я говорю вполне серьезно.

Лисси порозовела и опустила глаза. У нее за спиной раздалось хихиканье, и она Недовольным взглядом окинула ребят.

У нас появился шанс поучаствовать в проекте, — продолжила госпожа Райнгард. — За городом Литцманштадт рас­положен музей, в котором в течение двух дней можно пожить, как в каменном веке. Эти дни — понедельник и вторник на следующей неделе.

Класс заликовал, но госпожа Райнгард подняла руку и утихомирила детей.

Мои дорогие, речь идет не о кани­кулах. Вам предстоит поработать и по возвращении написать отчет.

Некоторые издали вздох разочарова­ния, другие смирились с положением вещей.

Чтобы организовать выезд класса, мне понадобятся трое сопровождающих. То есть родители, которые поедут с на­ми. По счастливому стечению обстоя­тельств я встретила около школы троих мам, которые неожиданно согласились.

Тинка задержала дыхание и взмоли­лась про себя: «Пожалуйста, только не ма, а то я не перенесу этого».

Ее наихудшие предположения были ничтожны по сравнению с тем, что ска­зала госпожа Райнгард:

Мама Греты, мама Антье и мама Тинки и Лисси поедут с нами.

Это позор, — вырвалось у Тинки.

Перед ее глазами предстали три ма­мы, идущие по подиуму. Впереди всех элегантная, супершикарная мама Греты, потом энергичная мама Антье. За ними судорожно передвигалась Грит Клювель-Тедимайер со слегка растрепан­ной прической и в чуть перекошенной юбке. Как в мультфильме, на счастье Тинки, деревянный пол проломился и мама провалилась вниз, — позор закон­чился.

—   Тинка, проснись! — кричал кто-то. Тинка вздрогнула, дыра с острыми

краями пропала, а вместо этого перед ее глазами оказалось любезно улыбающее­ся лицо госпожи Смерч.

Сейчас не время для сна.

Это был кошмарный сон, — про­бормотала Тинка.

Пускай Грит едет на своей машине, через пару километров она все равно остановится, — пошутила Лисси.

Тинке было не до смеха.

На следующей перемене Грета снова собрала вокруг себя свиту. Она знала, как привлечь к себе внимание других девочек. Жестикулируя руками, она рас­сказывала о своей маме:

Вы ее полюбите. Она просто су­пер. Трудно представить себе подружку лучше.

Конский хвост Антье вращался как пропеллер. С деловым видом она про­тиснулась поближе к Грете и тут же за­тараторила. Она трещала без точек и за­пятых, никому не давая возможности уйти.

Моя мама безнадежно старомод­на, — безразличным тоном заявила она. — Но у нее есть целая куча поло­жительных качеств. Во-первых, она не вмешивается, когда дело ее не касается. Например, она всегда постучит, прежде чем войдет в мою комнату. Во-вторых, у нее талант организатора. Мой папа все­гда говорит, что она «семейный менед­жер». При этом она сама большая шиш­ка в электрофирме. Дома у нее тоже все под контролем. Как-то вечером папа без предупреждения привел домой человек десять коллег. Но для мамы это была не проблема. Она еду просто... — Антье ис­кала подходящее слово, при этом ее конский хвост раскачивался как маят­ник, — ...наколдовала! Да, это было кол­довство!

Грета перевела взгляд на Тинку и Лисси, стоявших чуть обособленно. Тинка как раз просила Лисси дать ей плитку шоколада, который им положил Борис Тедимайер-Клювель.

— Эй, вы двое! Расскажите что-ни­будь про вашу маму! Что нам ожидать от нее? — закричала Грета.

Тинка выхватила шоколад из Лиссиных рук, откусила солидный кусок и демонстративно начала жевать, пока­зывая тем самым, что не может отве­тить. В ее голове вертелись разные мыс­ли. Что она должна сказать? «Ах, наша мама станет просто сенсацией. Опреде­ленно, она вырядится в звериную шку­ру, воткнет в волосы кость и продемон­стрирует у костра искусство танцевать танго. И вполне вероятно, подожжет се­бе зад. Но вряд ли нам удастся доехать до города Литцманштадт. Автобус, в ко­торый сядет мама, застрянет, потому что закончится бензин или двигатель испус­тит дух».

Конечно, Тинка ничего не сказала. Она и не могла ничего сказать, так как энергично дожевывала шоколад.

На помощь ей пришла Лисси.

О, Грит! У вас просто не будет слов! — произнесла она загадочно и за­шептала Тинке сквозь зубы: — Так ведь?

На счастье, школьный звонок пре­рвал этот мучительный допрос. Как только Тинка и Лисси вернулись за парту перед учительским столом, за ко­торой они сидели уже давно, Тинка про­ворчала:

Нам надо что-нибудь придумать.

Сегодня после обеда мы подберем правильное «лечение» для Грит, — отве­тила Лисси и улыбнулась в радостном предвкушении. Для нее годился любой повод, чтобы поколдовать.

Дом № 77, который девочки получи­ли в подарок от госпожи Шикетанц, располагался в Кристальном переулке.

Чем занимается госпожа Шикетанц на Гавайях? — спросила Лисси у сест­ры, когда они после уроков шли по улице.

Она по уши влюблена или что-то в этом роде, — ответила Тинка.

— Однажды, когда она появилась в зеркале, она как раз репетировала танец хула-хула, — вспомнила Лисси.

И вот они добрались до места. Они стояли перед странным деревянным за­бором, штакетины в котором расшата­лись и были кривыми. Рядом с садовы­ми воротами висела табличка, которую прикрепила еще госпожа Шикетанц: