Тоска из многоточий - Александр Дахненко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Ну, вот, тебе остались огорченья…»
Ну, вот, тебе остались огорченьяОт радости, от прелести земной,И трудный подвиг самоотреченья,И сопряженья с вечной тишиной.Кругами ходит скучная невзрачностьИ давит, точно неуемный быт.И только ночи звездная прозрачность,В которой ты задумчиво забыт,Из этих дней ведет своей дорогойЗа грань иных неведомых миров.Где дарит смерть свой свет, покой и кров,Скитальцу, утомленному тревогой.
«Несказанные вовремя слова…»
Несказанные вовремя слова,Несделанные вовремя шаги…Летит твоя больная головаСквозь шорох снов, сквозь времени круги.«Литература — приглашенье в ад»?Но, кажется, что мы и так в аду:За все мы платим горечью утратИ кровью сердца пишем, как в бреду…Но не нужны стихи ни здесь, ни Там —И вот, ты выбираешь немоту…Пытаешься спастись, но знаешь самВ какую улетаешь Пустоту…
«Тебя сотрут — ты даже не заметишь…»
Тебя сотрут — ты даже не заметишь,А, может, даже, поблагодаришь.Иди во тьму — здесь никого не встретишь,Здесь понапрасну каждый день стоишь.
Здесь всё ненастоящее — земное,Два слова правды, остальное — ложь.Под небом звёздным грезится иное,Что вызывает трепетную дрожь
У неготового остынут тела,У рвущейся в полет ночной души,Которая о чем-то странном пелаПока вся жизнь звенела за гроши.
«А ты идешь невидимым путем…»
А ты идешь невидимым путем,Невидимость — залог неузнавания.Душой больной, лишенной сострадания,Рисуя части злого мирозданияВ пыли галактик, в воздухе пустом.
И снова проявляются в стихахКартинки из разрушенного города…Прикосновением надменным холодаЗаконсервируй только то, что молодоИ изгони всю суету и страх.
Вот впереди маячит новый день,Но ты встречаешь солнце настороженно,Ведь снам заветным сбыться не положено.И жизнь, судьбой по сути уничтожена,Скользит на грани, превращаясь в тень.
«Немного осени и грусти…»
Немного осени и грусти,Немного терпкого вина,И никуда нас не отпуститИз дней холодных тишина.И все твое предназначеньеЛистом в ладонь легко скользнет.Мир дышит самоотреченьемИ память прошлого вернет.Нет счета быстрым превращеньям,И вечера опять тихи…Тебе даровано прощенье —Ты пишешь странные стихи.
«Холодом утра разбужен…»
Холодом утра разбужен,Тихо сидишь на постели.Ты повернешь неуклюжеЖизнь, что течет еле-еле.Вечно собой недоволен,Вечно себя ненавидишь.Мир, что наскучил до болиСнова за окнами видишь.Музыка-грусть прозвучала,Стелется под ноги горе…Все начиная сначала,Тонешь в тумане историй.
«Даже, если все потеряно…»
Даже, если все потеряно,Даже, если смерть близка —Ты иди себе уверенно,Пусть тебя хранит ТоскаПо высокому, предвечномуНебу, где живет звезда,По пространству бесконечному,Где исчезнет без следаДаже тень воспоминанияО судьбе твоей шальной…Но душа получит знаниеО дороге неземной.
«Все тридцать лет упорно созерцая…»
Другу Артему
Все тридцать лет упорно созерцаяОсенние дождливые года,Проходишь ты по улицам, мерцая,Вбирая горечь жизни. Как всегда,О неизбежность бьешься, замираешьПотом и о несбывшемся грустишь.На черно-белых клавишах играешь,И часто сам себе напрасно мстишь.К былому нет возврата, знаешь точно,Но память между днями сохранитВот этот миг. И свяжет нитью прочнойСудьбу и осень, что дождем шумит.
«Зарядили дожди и тоска…»
Зарядили дожди и тоска —Это осени нервные строчки.И бредут, потемнев, облака,Как, подняв воротник, одиночки.
Испытаний выдерживать весТяжело. Бесконечно уставшихСлишком много. И скалится бес,Созерцая в безумие впавших.
Ну, а ты, глядя в тысячи дней,Самому себе здесь предоставлен…И становишься все холодней —Из октябрьских рассветов составлен.
«Опять тоска из многоточий…»
Опять тоска из многоточий —Как может, так утешит. ПустьПуть все короче и короче —Ты помнишь версты наизусть.
И, проходя по строчкам темным,И смыслом жизни сделав боль,Соединяешься с огромнымПространством, глушишь алкоголь.
Сильны трагические ветры,Что лихо над душой летят,И, как алмаз, все километрыСудьбы твой разрезает взгляд…
Тоска кругом, тоска… а впрочем,Умолкни, свыкнись с тишиной.И пьяный русский сумрак ночиТебя накроет с головой.
«Все-таки не зря я в этом мире…»
Все-таки не зря я в этом миреПил, скандалил и писал стихи,В тесной и обшарпанной квартиреСобирая слезы и грехи.
Стал я и спокойнее, и злее,Безразличен часто ко всему.Кажется, пройду я по аллее,И осенних тайн тоску пойму.
Жизнь ко мне все жестче и все строже —Полюбить ее не довелось.Ничего на свете нет дорожеПамяти о том, что не сбылось.
«Живем от приступа до приступа…»
Живем от приступа до приступаСвоих хронических болезней.Живем на самом крае выступаВсё тягостней и бесполезней.Судьба опять бормочет разное,А мы взрослеем, мы стареем.Красивое и безобразноеВ одной душе храним, лелеем.И ждем…Чего мы ждем отчаянно,Какой мечты взыскуем, ищем?..Мы, будто тени, неприкаянноСвое обходим пепелище.
«И жизнь твоя, скользящая как ртуть…»
И жизнь твоя, скользящая как ртуть,Отравит снова злом существованья.Ты дни свои проводишь как-нибудь,Подвержен чувству разочарованья.
Нет ничего, чтобы могло увлечь,Зажечь тебя средь ледяных просторов.А в сердце только пыль от скучных встречИ горечь от ненужных разговоров.
Становится дорога миражейСродни совсем банальному застолью…И ты глядишь с высоких этажей,И душу перемешиваешь с болью.
«Что может быть ужасней жизни…»
Что может быть ужасней жизни,Той, повседневной и пустой,Когда все ближние, как слизни,А воздух дышит пустотой.
И ничего помочь не может,От разъедающей тоски.Твой мир банальный уничтожат,Тупая боль сожмет виски.
Душа горит во тьме, как спичка,Ты снова здесь, ты воплощен…И разговорам о вещичкахДо самой смерти обречен.
«Превращаются в пыль миражи…»
Превращаются в пыль миражи,Рассыпается блеф.И душа погибает во лжи,Ничего не успев.По дорогам холодным спешишьИ теряется след.Отчего-то так много грешишьВ беспросветности лет.
Точно собран из разных частей —Невпопад и не в лад —Все встречаешь ненужных гостей —Погружаешься в ад.Не спастись от тревожной тоски,Но в уставших глазахТолько боль от надменной строки,Побеждающей страх.
«Всё — барахло, всё барахлит…»
