(не)желанный малыш для олигарха (СИ) - Владимирова-Бойко Марина

— У тебя было много женщин? — задает еще один вопрос.

Убираю ее руки, отворачиваюсь.

— Это не должно тебя волновать.

— Ты сегодня лучше себя чувствуешь? — спрашивает Анна, когда я собираюсь пойти в прачечную. Я останавливаюсь и внимательно смотрю на нее.

— Да, спасибо. Уже все хорошо.

Она подходит ближе, дотрагивается рукой до моего лба и продолжает удивленно смотреть на меня.

Я стараюсь делать вид, что ничего не произошло, хотя это невероятно трудно.

— Наш новый хозяин сказал, что все останется, как прежде, — улыбается уголками губ. Замечаю мелкие морщинки в уголках серых глаз и ямочки на круглом лице.

Беру корзину с бельем, поднимаюсь по лестнице. Затем оборачиваюсь и снова обращаюсь к ней:

— Это очень хорошо, что он так решил. Никого не увольнять. Мы зря волновались.

Она глубоко вздыхает, отрицательно качает головой и уходит в сторону кухни.

Сегодня хочу полностью погрузиться в работу, чтобы не думать об Анваре. Но мысли о проведенной с ним ночи никак не дают покоя. Я не знаю, что это было… Но это было лучшее ощущение в моей жизни.

Меня не покидает чувство эйфории. Чувство радости, что сердце бьется сильнее только при одном воспоминании о нем.

***

Бывший владелец усадьбы и большой плантации виноградников был добр к нам и к другим работникам. Иногда просил завтракать с ним за одним столом, так как терпеть не мог есть в гордом одиночестве. Я или Анна отказывались, но затем это и вовсе вошло в привычку.

Бывший хозяин был как друг, как хороший советчик. В нем не проглядывалось то самое высокомерие, которое обычно присутствует у обеспеченных людей.

Я люблю этот дом, это поместье, площадью почти двадцать гектаров.

Этот настоящий виноградный рай с удивительным природным ландшафтом. Настоящее плато у подножья заснеженных гор. Настоящий оазис, выросший из пустыни с садами, мандариновыми деревьями, виноградниками и ласковым, иногда бушующим морем.

Я люблю этот удивительный сад с кипарисами, топиарами и зеленым сочным газоном.

В последнее время левое крыло не было жилым, там требовался ремонт, и мы жили в правом, тем более бывший хозяин болел и ему нужна была помощь. Лишь по этой причине мы жили на одном этаже с хозяином.

До самого обеда я провожу время в прачечной, затем иду на кухню помогать готовить ужин. Сегодня у хозяина запеченная рыба с молодым шпинатом и печеными томатами.

Часть 2

Я не видела Анвара целый день, и меня не покидает тревога. Я думаю о нем как о самом сильном, о самом красивом мужчине в этом мире.

Ищу его глазами, хочу случайно встретиться с ним на просторной кухне, где витает аромат розмарина и сладких пирогов. Случайно заглядываю в огромный гостевой зал с большой хрустальной люстрой. Я думала, что он мог быть там.

А потом вижу Анну с подносом в руках. Она несет ароматный бразильский кофе в фарфоровых кружках ему в кабинет.

— Можно я отнесу? — окликиваю я ее.

Она растерянно смотрит на меня. Затем спокойно отвечает:

— Хорошо, отнеси.

Захожу в кабинет. Анвар один. Как же я рада видеть его. Прошли сутки, а я не прекращала думать о нем. Ставлю поднос на стол, приветливо улыбаюсь.

Он даже не смотрит на меня. Внимательно изучает бумаги. Не произносит ни слова, будто меня сейчас нет. Будто я не стою перед ним.

— Ты сегодня… мы сегодня встретимся? — вырывается из моих уст.

— Нет, — грубо отвечает, не поднимая головы. — У меня другие планы. — Когда мне нужно, я сам приду.

Мои щеки начинают пылать огнем от возмущения.

— Не нужно думать, тебе все позволено! — восклицаю.

Он резко поднимает глаза. Смотрит на меня взглядом хищника. Я робею, но стараюсь держать себя в руках.

Откладывает бумаги, встает со своего места и подходит ближе, впритык. Упирается массивным лбом в мой холодный лоб, и меня охватывает страх. У него такие яростные глаза — раскаленные угли.

Кладет руки на мои бедра и жадно целует в шею.

Из моей груди вырывается легкий стон.

Обвиваю его широкую спину руками и закрываю глаза. Он рядом, и каждое его прикосновение сводит с ума.

— Ты не должна здесь быть. — В одно мгновение он становится холодным как лед.

— Не прогоняй меня, — почти шепчу, преданно заглядываю в глаза, нежно целую в его колючую щеку.

Отпускает меня, делает шаг назад. Подходит к столу, берет чашку, делает глоток кофе и продолжает смотреть на меня.

— Я сам решу, а сейчас уходи.

И как бы эмоции ни били через край, как бы моя карма ни была разбита, я не хочу уходить от него. Хотя понимала, что все намного сложнее, чем кажется на самом деле.

***

У него есть прогулочная яхта, на которую он меня приглашает. Нет, даже не приглашает. Просто берет за руку и ведет к причалу.

На мой вопрос, куда мы идем, яростно отвечает: «Узнаешь».

Я слепо доверяю ему, почему-то чувствую, что ему можно доверять. Чувствую… А может, мне просто хочется в это верить.

Но я уже не представляю себя без его сильного взгляда.

Анвар стремительно ворвался в мою жизнь вместе с той самой грозой, бушующим ураганом, после которого сложно восстановить все, как было прежде.

Я попалась в ловко расставленные сети этого слишком сильного мужчины. В его красивые, с ослепительно-белоснежной улыбкой сети. С каждым днем он нравится мне все больше и больше. И это горячее пристрастие разрывает мне душу.

Я не знаю, что происходит между нами. Не знаю о нем практически ничего. Сам он без конца уходит от ответа. Не говорит прямо. И мне просто хочется отдаться воле чувств и плавно плыть по течению. Я боюсь разрушить, то, что еще не построено. Что набирает обороты, как эта роскошная яхта, разрезая носовой частью пенные, аквамариновые волны.

Он показывает мне просторные каюты, в которых отражался сам. Уверенный, целеустремленный. Напоминающий о бескрайнем море и раскаленном песке оттенка шафран.

Когда мы появляемся в ходовой рубке, в белоснежной форме у штурвала стоит капитан. Он смотрит туда, где кончается горизонт.

У яхты не слишком запоминающееся название. Что-то на арабском. Я спросила у него, когда мы поднялись на палубу.

Большая верхняя палуба флейбридж с белоснежными удобными диванчиками, открытой площадкой, которая стирает границу между небом и морем.

Я останавливаюсь на мостике. Нос яхты стремительно разрезает волны. Анвар подходит ближе ко мне и тихо говорит:

— Хочу, чтобы ты танцевала для меня без одежды.

— Я не танцую, тем более без одежды, — легко произношу.

Он смеется. Раздается его грозный, заливистый смех. Глубокие глаза становятся еще темнее. А потом в одно мгновение лицо становится слишком серьезным.

— Будешь! Будешь делать, что я тебе скажу.

И от его слов внутри все трещит по швам. Будто подул морозный ветер, пробирая до мурашек.

Я хочу ему противостоять. Всем телом, всей душой, но пока не знаю как. Сейчас он мне напоминает флибустьера. Морского разбойника, который захватил меня в плен. И в этот раз выкуп за мое тело будет слишком дорог.

— Что значит твое имя? Анвар?

— Почему это тебя так интересует? — отвечает вопросом на вопрос.

Ухмылка не сходит с мужественного лица. В этот момент я могу разглядеть едва заметный шрам возле подбородка, и тот становится заметней, когда Анвар пытается улыбнуться.

— Потому что меня интересуешь ты, — отвечаю и дышу полной грудью в унисон вольному ветру.

— Имя Анвар имеет арабские корни.

— Как и название этой яхты?

Уголки его губ вздрагивают.

— Ну все, хватит разговоров! — восклицает он, подхватывает меня на руки. На мгновение останавливается, пристально смотрит, как лев на свою добычу.

— У нас впереди долгая, бессонная ночь.

— Только ты и я… — почти шепчу, обвиваю его шею руками, и он несет меня в каюту.

***

Левое крыло усадьбы не было жилым. Большой дом давно требовал реставрации и хорошего ремонта. Крыша протекала в некоторых комнатах — облупилась краска.