Воспламененные луной (ЛП) - Люси Монро

И женский. Не такой насыщенный, как в период спаривания, но с тонким присущим только этой самке ароматом. Мускусный, но не волчий.

Если не волчий, то должно быть она – человек. А чувство чужеродного, скорее всего, возникает от неповторимости ее запаха.

Потому что, если не волком, то кем еще она могла быть?

Матери рассказывали детям истории о других видах оборотней, но это были просто сказки, которыми развлекали малышей. В клане Синклер знали только о вервольфах. Но если бы существовали другие племена криктов, то волки знали бы о них. Слишком ревностно они охраняют свои земли.

Выскочив из подлеска, волк попытался остановиться, впиваясь когтями в землю, но бежал слишком быстро. Уже давно, с тех пор как перестал быть несмышленым щенком, он не был так несдержан. Самое неприятное, что если бы брат или бывший лэрд увидели его сейчас, то упали бы со смеху.

И даже неизбежность насмешек не могла образумить его: он был слишком сосредоточен на источнике аромата.

На земле лежала девушка. Темные волосы цвета воронова крыла скрывали одну сторону груди, полностью обнажая другую, небольшую, но безупречную, которую венчал розовый сосок. Он так и просил приласкать его губами и языком. Во всем – от изящных форм нежных ножек и плавной линии бедра до изумительных изгибов плеч – она была прекрасна и будила в Барре и у зверя внутри него чувственный голод.

Черные завитки, украшающие место соединения бёдер, как и длинные распущенные волосы, слегка мерцали голубым блеском в солнечных лучах. Разметавшиеся пряди походили на расправленные крылья воронов, которых пусть и считали падальщиками, но не восхищаться совершенством их стати и оттенков оперения было невозможно.

Барр сожалел, что быстрый на расправу, но искренне уверенный в своей правоте Муин выпустил так некстати свою стрелу. Ему претила сама мысль, что простое суеверие могло уничтожить исходящее от этих птиц очарование.

Обнаженная незнакомка лежала перед Баром без сознания. Ее хрупкая красота взывала к его инстинктам защитника, касаясь той части волка, которая никогда раньше себя еще не проявляла. Несмотря на высокий для девушки рост, она была просто крохотной рядом с ним. Ему хотелось оградить ее от любой возможной опасности. Но это чувство было несравнимо с тем, что он испытывал к людям своего клана, и никогда прежде не затрагивало его так глубоко.

Из-за ее беспомощного состояния стремление защитить только возрастало, и волк, соглашаясь с ним, зарычал. Многочисленные мелкие царапинки на ее прекрасной бледной коже выглядели так, как если бы она продиралась через кусты. Может быть, другой кабан набрел на нее, пока она купалась, и ей пришлось спасаться бегством?

Он приблизился, вдыхая ее аромат обострившимся обонянием. Его продолжало дразнить неуловимое чувство неизвестного, сбивая с толку разум, память и инстинкты. Кроме того, пахло чем-то еще. Кровь. Много крови, гораздо больше, чем могли объяснить ее царапины. Раньше он не обратил на это внимание, потому что его отвлекал сам запах. Но она была…

Ее кровь.

Обычно ясные светло-серые глаза волка затуманились обещанием скорой смерти. Эта малышка была ранена. По бледно-молочной коже на предплечье из прокола до сих пор сочился рубиновый ручеек.

Хищник быстро осмотрелся вокруг, но не нашел и намека на то, что могло причинить такой вред. Не похоже, что это была случайная ветка. Тогда были бы неровные края у раны, как если бы она, убегая, наткнулась на нее. Волк мордой поднырнул под предплечье, чтобы полностью осмотреть ее руку. Чтобы это ни было, с обратной стороны остался рваный след. Как если бы она спасалась от нападения не дикого зверя, а кого-то более опасного? От человека.

Никто не проживал севернее владений клана Донегал. Местность была пустынной и дикой, и Барр не мог понять, откуда пришла она, а тем более, напавший на нее.

Слабый стон сорвался с ее чуть изогнутых губ, беспокойно движущаяся здоровая рука потянулась в его сторону. Он превратился обратно в человека, когда заметил, что привлекательные карие глаза уже открыты и в замешательстве уставились на него снизу вверх. Она дважды медленно моргнула. Между бровями появилась неглубокая морщинка, едва девушка пошевелилась. Тяжело дыша, ей пришлось лечь обратно, прекрасные черты лица исказились от боли.

– Что случилось? – произнесла она шепотом, словно было трудно говорить.

Неясное ощущение чуждости исчезло, словно никогда и не возникало. Барр был так поражен, что не сразу ответил на ее взволнованный вопрос.

– Не знаю.

– Кто ты? – Ее голос недостаточно окреп.

Складывалось впечатление, что она привыкла получать на свои вопросы быстрые и полные ответы. Словно была королевой, в чем Барр сомневался, однако для простого человека она вела себя странно. Он не знал, чей инстинкт – мужчины или зверя – подсказывал ему, но был уверен, что прав.

– Я Барр, лэрд клана Донегал, на чьих землях ты сейчас находишься.

– Барр? – Зрачки ее темно-карих глаз расширились от изумления, заполняясь чернотой почти полностью, как у взрослых воронов. – Лэрд?

В голове у него все смешалось.

– Это так.

Хотя он не понимал, почему эта новость так ее удивила. Как-будто он не мог быть лэрдом, даже если его боялись в клане Донегал, но она этого знать не могла.

– Я… – Раскрыв рот, она так и не произнесла готовые сорваться с губ слова.

Звук приближающихся шагов заставил Барра быстро решать, как он намерен поступить с незнакомкой. Он должен был услышать намного раньше Муина, который бежал прямо к ним и замер, не доходя двух шагов. Глаза юноши широко распахнулись, лицо покраснело второй раз за день, но он не перестал смотреть на загадочную нагую девушку у ног Барра.

– Остальные по-прежнему охотятся на кабана. Ирк отправил меня к вам, если потребуется помощь. Нужна ли вам помощь, лэрд?

Волк внутри Барра зарычал на явный интерес юноши к обнаженной раненой. Пытаясь скрыть собственнические чувства, он грубо рявкнул:

– Смотри на лэрда, когда обращаешься к нему, Муин.

Молодой охотник отшатнулся от низкого рыка и сразу отвел глаза от волос цвета воронова крыла.

Девушка побледнела и задрожала, тем самым сильнее обеспокоив Барра. Ей было больно.