Тайны великих открытий - Александр Помогайбо

2) В состоянии сна у человека задействуются другие области мозга, чем в бодрствующем состоянии. Мысль не "привязана" к определенному ряду образов, проблем, она свободно путешествует по зонам, связанными с детством, с далекими знакомыми, с родственниками и так далее. Если перед сном опустошать мозг, не думать, то "отвязка" становится еще эффективней. Если вы непосредственно перед сном какое-то время полежите, выбросив все мысли из головы (и даже собственное самоосознание), ваши сны могут вас сильно удивить.

Однако если вы непременно хотите решить какую-то задачу, перед сном — или расслаблением — обязательно следует сконцентрироваться на ней как можно сильней. Тот же Гельмгольц считал, что своим успехом он обязан "долгим сосредоточением внимания на какой-нибудь одной мысли". Создатель паровой машины Уатт писал: "Задача настолько овладела моим умом, что я не мог бросить дело"

Продолжая разговор о конструкторах-магах, нельзя не вспомнить об А.Н. Туполеве — одном из величайших умов первой половины XX века. Довоенная бомбардировочная авиация и добрая часть послевоенных пассажирских самолетов были созданы его КБ. Почти все советские бомбардировщики Второй мировой делали его ученики. У Туполева был особый прием — прием "отстранения". После работы над какой-либо задачей он "отстранялся" от нее, чтобы затем к ней вернуться. Часто благодаря этому методу приходила новая неожиданная идея. Возможно, этот метод он позаимствовал у Б.С. Стечкина или А.А. Микулина — в молодости все трое были друзьями.

Во время войны А.Н. Туполев создал бомбардировщик Ту-2. У мотора АШ-82ФН этого самолета необычная судьба, которая прямо касается темы нашей книги.

По просьбе С.А. Лавочкина и наркома авиапромышленности А.И. Шахурина конструктор А.Д. Швецов внимательно изучил потенциальные ресурсы своего двигателя АШ-82 — но его ответ был неутешителен. Ресурсы найти не удалось. Но С.А. Лавочкин не отступал. Выхода у него не было — новая модификация "мессершмита" имела преимущество в скорости на основных высотах боев. Лавочкин даже устроил конструктору моторов демонстрацию полетов на более скоростных режимах. Однако Швецов не согласился, что ресурсы есть — и имел определенные основания, поскольку с фронта поступило довольно много нареканий на мотор. Отказался давать какие-то предложения Швецов и наркому авиапромышленности. Несмотря на это, Шахурин предложил конструктору посидеть и подумать еще вечер. В два часа ночи конструктор позвонил А.И. Шахурину и сообщил, что ресурсы найти так и не удалось…

Однако между четырьмя и пятью он позвонил еще раз, со словами: "Александр Иванович, я кое-что придумал".

Мы, конечно, не знаем, что произошло в ту ночь, но теперь имеем достаточно оснований предположить следующую последовательность: до двух часов ночи конструктор напряженно искал ресурсы; в два, после звонка, он прекратил это делать, после чего мозг, естественно, перестал концентрироваться лишь на определенных идеях, продолжая независимо от воли конструктора искать решение. И идея не заставила себя долго ждать. Что любопытно — эта единственная ночь принесла А.Д. Швецову целую серию превосходных идей, которые позволили не только повысить мощность, но и сделать мотор исключительно надежным.

Самолет Ла-5ФН с двигателем с непосредственным впрыском топлива поспел как раз к воздушному сражению на Курской дуге. Потеряв в этом сражении 4000 самолетов, люфтваффе навсегда лишилось господства в воздухе.

Итак для озарения необходимы концентрация, отдых, возвращение к задаче. Но только ли это ведет к озарениям? Не было ли в этом алгоритме что-либо упущено?

Лев Гумилевский в своей книге о Чаплыгине вспоминает об открытиях Пуанкаре — которые тот считал внезапными, возникшими в результате случайного сцепления "атомов" в глубинах подсознания — и замечает: идея осенила Пуанкаре, когда он сделал шаг на подножку омнибуса. Не была ли эта подножка "подсказкой", поскольку передняя и задняя подножки омнибуса одинаковы, а в голове Пуанкаре возникла идея именно ТОЖДЕСТВА преобразований автоморфных функций преобразованиям неевклидовой геометрии? Вопрос, который оставался в подсознании, нашел свое решение в виде аналога в реальной жизни.

Замечание Л. Гумилевского весьма важно. По сути, оно дает иную, чем у Пуанкаре, трактовку озарения. "Атом Эпикура" может столкнуться не с другим атомом, а с принципом, наблюдаемым во внешнем мире. Другими словами, подсознанию нужен некий внешний аналог для решения трудной задачи.

Это значит, что "неотступное думание" вовсе не означает, что необходимо размышлять лишь о задаче. Видимо, хорошо усвоив задачу, полезно от нее отвлечься — однако не забывая о ней. Подсознание будет продолжать поиск — в принципах, на которых построен окружающий мир.

По предположению Гумилевского, озарение Уатта было вызвано также неосознанной подсказкой. В самом деле, в описании своего изобретения Уатт вскользь упоминает о прачечной. Могла прачечная подсказать какой-то новый принцип?

Чтобы разобраться в этом, обратимся к воспоминаниям самого Уатта.

Проблема, стоявшая перед английским изобретателем, выглядела следующим образом:

"Чтобы получить совершенную паровую машину, необходимо, чтобы цилиндр был так же горяч, как и входящий в него пар. Однако конденсация пара для образования вакуума должна происходить при температуре не выше 30 градусов".

Но как возможно конденсировать пар в нагретом цилиндре?

"Я миновал старый дом прачечной, — продолжает Уатт. — В это время мысли мои были заняты машиной, и я уже дошел до хижины пастуха, когда мне пришло в голову, что пар, будучи упругим телом, мог бы ринуться в пустое пространство и при сообщении между цилиндрами и резервуаром хлынул бы в резервуар и сгустился без охлаждения цилиндра".

Проходя мимо прачечной, Уатт не мог не заметить выходящий из окна пар. Именно это и могло дать идею вывода пара в другую емкость.

В истории техники имеется немало примеров, которые свидетельствуют в пользу догадки Гумилевского. Именно аналог — но уже не через подсознание, а через сознание — позволил Тесле увидеть принцип электродвигателя переменного тока.

Никола Тесла не был так знаменит, как, скажем, Эдисон. Для американцев он был эмигрантом, сербом. Однако если кто и заслуживает звания "самый выдающийся изобретатель", так это Тесла. Если бы устройства, основанные на его идеях, прекратили свою работу, заводы бы встали, экраны телевизоров потухли, а мир вернулся бы к свечам и лучинам.

Свои изобретения Тесла создавал, пользуясь определенными методами. Одним из этих методов была полная концентрация. Над проблемой создания своего двигателя молодой изобретатель работал и днем, и ночью, прикидывая все новые варианты и оставляя на сон лишь считанные часы. Такой режим разрушил его здоровье, и врачи порекомендовали Тесле отдых. И изобретатель решил на время отложить свои раздумья.

Однажды, прогуливаясь со своим школьным другом Сигети по залитому закатными лучами парку, Тесла простер руку к солнечному диску и начал читать монолог Фауста, в котором были строчки, посвященные дневному светилу, — и вдруг замер с поднятой рукой. Сигети был изумлен. Когда он тронул Теслу за рукав, пытаясь вывести его из странного оцепенения, тот отмахнулся и пробормотал: "А все-таки оно будет вращаться и в обратном направлении. Все зависит от моего желания".

Не теряя времени, Тесла принялся чертить на песке схему электродвигателя, основанного на использовании того, что впоследствии было названо вращающимся магнитным полем.

Глядя на солнце, Тесла увидел принцип решения своей задачи. Если пристально смотреть на солнечный диск, иногда возникает ощущение, что что-то в диске словно переливается по кругу. У Теслы в подсознании продолжала крутиться мучившая его задача — и увиденный принцип немедленно подсказал ответ.

История науки знает великое множество озарений, полученных из живой природы, прямо, казалось, никак не связанных с задачей. К примеру, Жуковский, гуляя по полю, увидел в облаках свою теорию о "присоединенных вихрях". А химик Кекуле строение бензола раскрыл благодаря целым двум "подсказкам".

В первом описании немецкий химик рассказывал, что как-то задремал у камина и увидел сон:

"Мое умственное око, искушенное в видениях подобного рода, различало теперь более крупные образования. Длинные цепочки, все в движении, часто сближаются друг с другом, извиваясь и вертясь, как змеи!.. Одна из змей ухватила свой собственный хвост, и фигура эта насмешливо закружилась перед моими глазами".

Во втором описании Кекуле упоминал, что он ехал мимо зоопарка:

"Я увидел клетку с обезьянами, которые ловили друг друга, то схватываясь между собой, то опять расцепляясь, и один раз схватились так, что образовали кольцо. Каждая одною задней лапой держалась за клетку, а следующая держалась за другую ее заднюю лапу обеими передними…".