Собрание баллад - Василий Жуковский

ПУСТЫННИК

«Веди меня, пустыни житель,Святой анахорет;Близка желанная обитель;Приветный вижу свет.Устал я: тьма кругом густая;Запал в глуши мой след;Безбрежней, мнится, степь пустая,Чем дале я вперед».«Мой сын (в ответ пустыни житель),Ты призраком прельщен:Опасен твой путеводитель —Над бездной светит он.Здесь чадам нищеты бездомнымОтверзта дверь моя,И скудных благ уделом скромнымДелюсь от сердца я.Войди в гостеприимну келью;Мой сын, перед тобойИ брашно с жесткою постельюИ сладкий мой покой.Есть стадо… но безвинных кровьюРуки я не багрил:Меня творец своей любовьюЩадить их научил.Обед снимаю непорочныйС пригорков и полей;Деревья плод дают мне сочный;Питье дает ручей.Войди ж в мой дом – забот там чужды;Нет блага в суете:Нам малые даны здесь нужды;На малый миг и те».Как свежая роса денницы,Был сладок сей привет;И робкий гость, склоня зеницы,Идет за старцем вслед.В дичи глухой, непроходимойЕго таился кров —Приют для сироты гонимой,Для странника покров.Непышны в хижине уборы,Там бедность и покой;И скрыпнули дверей растворыПред мирною четой.И старец зрит гостеприимный,Что гость его уныл,И светлый огонек он в дымнойПечурке разложил.Плоды и зелень предлагаетС приправой добрых слов;Беседой скуку озлащаетМедлительных часов.Кружится резвый кот пред ними;В углу кричит сверчок;Трещит меж листьями сухимиБлестящий огонек.Но молчалив пришлец угрюмый;Печаль в его чертах;Душа полна прискорбной думы;И слезы на глазах.Ему пустынник отвечаетСердечною тоской.«О юный странник, что смущаетТак рано твой покой?Иль быть убогим и бездомнымТворец тебе судил?Иль предан другом вероломным?Или вотще любил?Увы! спокой себя: презренныУтехи благ земных;А тот, кто плачет, их лишенный,Еще презренней их.Приманчив дружбы взор лукавый:Но ах! как тень, воследОна за счастием, за славой,И прочь от хилых бед.Любовь… любовь, прелестною игроюОтрава сладких слов,Незрима в мире; лишь пороюЖивет у голубков.Но, друг, ты робостью стыдливойСвой нежный пол открыл».И очи странник торопливый,Краснея, опустил.Краса сквозь легкий проникаетСтыдливости покров;Так утро тихое сияетСквозь завес облаков.Трепещут перси; взор склоненный;Как роза, цвет ланит…И деву-прелесть изумленныйОтшельник в госте зрит.«Простишь ли, старец, дерзновенье,Что робкою стопойВошла в твое уединенье,Где бог один с тобой?Любовь надежд моих губитель,Моих виновник бед;Ищу покоя, но мучительТоска за мною вслед.Отец мой знатностию, славойИ пышностью гремел;Я дней его была забавой;Он все во мне имел.И рыцари стеклись толпою:Мне предлагали в дарТе чистый, сходный с их душою,А те притворный жар.И каждый лестью вероломнойПривлечь меня мечтал…Но в их толпе Эдвин был скромный;Эдвин, любя, молчал.Ему с смиренной нищетоюСудьба одно дала:Пленять высокою душою;И та моей была.Роса на розе, цвет душистыйФиалки полевойЕдва сравниться могут с чистойЭдвиновой душой.Но цвет с небесною росоюЖивут единый миг:Он одарен был их красою,Я легкостию их.Я гордой, хладною казалась;Но мил он втайне был;Увы! любя, я восхищалась,Когда он слезы лил.Несчастный! он не снес презренья;В пустыню он помчалСвою любовь, свои мученья —И там в слезах увял.Но я виновна; мне страданье;Мне увядать в слезах;Мне будь пустыня та изгнанье,Где скрыт Эдвинов прах.Над тихою его могилойКонец свой встречу я —И приношеньем тени милойПусть будет жизнь моя».«Мальвина!» – старец восклицает,И пал к ее ногам…О чудо! их Эдвин лобзает;Эдвин пред нею сам.«Друг незабвенный, друг единый!Опять, навек я твой!Полна душа моя Мальвиной —И здесь дышал тобой.Забудь о прошлом; нет разлуки;Сам бог вещает нам:Все в жизни, радости и муки,Отныне пополам.Ах! будь и самый час кончиныДля двух сердец один:Да с милой жизнию МальвиныУгаснет и Эдвин».

АДЕЛЬСТАН

День багрянил, померкая,Скат лесистых берегов;Реин, в зареве сияя,Пышен тек между холмов.Он летучей влагой пеныЗамок Аллен орошал;Терема зубчаты стеныОн в потоке отражал.Девы красные толпоюИз растворчатых воротВышли на берег – игроюВстретить месяца восход.Вдруг плывет, к ладье прикован,Белый лебедь по реке;Спит, как будто очарован,Юный рыцарь в челноке.Алым парусом играетЛегкокрылый ветерок,И ко брегу приплываетС спящим рыцарем челнок.Белый лебедь встрепенулся,Распустил криле свои;Дивный плаватель проснулся —И выходит из ладьи.И по Реину обратноС очарованной ладьейПоплыл тихо лебедь статныйИ сокрылся из очей.Рыцарь в замок Аллен входит:Все в нем прелесть – взор и стан;В изумленье всех приводитКрасотою Адельстан.Меж красавицами ЛораВ замке Аллене былаВидом ангельским для взора,Для души душой мила.Графы, герцоги толпоюК ней стеклись из дальних странНо умом и красотоюВсех был краше Адельстан.Он у всех залог победыНа турнирах похищал;Он вечерние беседыВсех милее оживлял.И приветны разговорыИ приятный блеск очейВлили нежность в сердце Лоры —Милый стал супругом ей.Исчезает сновиденье —Вслед за днями мчатся дни:Их в сердечном упоеньеИ не чувствуют они.Лишь случается порою,Что, на воды взор склонив,Рыцарь бродит над рекою,Одинок и молчалив.Но при взгляде нежной ЛорыВозвращается покой;Оживают тусклы взорыС оживленною душой.Невидимкой пролетаетБыстро время – наконец,Улыбаясь, возвещаетДругу Лора: «Ты отец!»Но безмолвно и унылоНа младенца смотрит он,«Ax! – он мыслит, – ангел милый,Для чего ты в свет рожден?»И когда обряд крещеньяПатер должен был свершить,Чтоб водою искупленьяДушу юную омыть:Как преступник перед казнью,Адельстан затрепетал;Взор наполнился боязнью;Хлад по членам пробежал.Запинаясь, умоляетДень обряда отложить.«Сил недуг меня лишаетС вами радость разделить!»Солнце спряталось за гору;Окропился луг росой;Он зовет с собою ЛоруВстретить месяц над рекой.«Наш младенец будет с нами:При дыханье ветеркаТихоструйными волнамиУсыпит его река».И пошли рука с рукою…День на холмах догорал;Молча, сумрачен душою,Рыцарь сына лобызал.Вот уж поздно; солнце село;Отуманился поток;Черен берег опустелый;Холодеет ветерок.Рыцарь все молчит, печален;Все идет вдоль по реке;Лоре страшно; замок АлленС час как скрылся вдалеке.«Поздно, милый; уж седеетМгла сырая над рекой;С вод холодный ветер веет;И дрожит младенец мой».«Тише, тише! Пусть седеетМгла сырая над рекой;Грудь моя младенца греет;Сладко спит младенец мой».«Поздно, милый; поневолеСтрах в мою теснится грудь;Месяц бледен; сыро в поле;Долог нам до замка путь».Но молчит, как очарован,Рыцарь, глядя на реку…Лебедь там плывет, прикованЛегкой цепью к челноку.Лебедь к берегу – и с сыномРыцарь сесть в челнок спешит;Лора вслед за паладином;Обомлела и дрожит.И, осанясь, лебедь статныйЛегкой цепию повлекВдоль по Реину обратноОчарованный челнок.Небо в Реине дрожало,И луна из дымных тучНа ладью сквозь парус алыйПроливала темный луч.И плывут они, безмолвны;За кормой струя бежит;Тихо плещут в лодку волны;Парус вздулся и шумит.И на береге молчанье;И на месяце туман;Лора в робком ожиданье;В смутной думе Адельстан.Вот уж ночи половина:Вдруг… младенец стал кричать.«Адельстан, отдай мне сына!» —Возопила в страхе мать.«Тише, тише; он с тобою.Скоро… ах! кто даст мне сил?Я ужасною ценоюЗа блаженство заплатил.Спи, невинное творенье;Мучит душу голос твой;Спи, дитя; еще мгновенье,И навек тебе покой».Лодка к брегу – рыцарь с сыномВыйти на берег спешит;Лора вслед за паладином,Пуще млеет и дрожит.Страшен берег обнаженный;Нет ни жила, ни древес;Черен, дик, уединенный,В стороне стоит утес.И пещера под скалою —В ней не зрело око дна;И чернеет пред луноюСтрашным мраком глубина.Сердце Лоры замирает;Смотрит робко на утес.Звучно к бездне восклицаетПаладин: «Я дань принес».В бездне звуки отразились;Отзыв грянул вдоль реки;Вдруг… из бездны появилисьДве огромные руки.К ним приблизил рыцарь сына…Цепенеющая мать,Возопив, у паладинаЖертву бросилась отнятьИ воскликнула: «Спаситель!…»Глас достигнул к небесам:Жив младенец, а губительНиспровергнут в бездну сам.Страшно, страшно застоналоВ грозных сжавшихся когтях.Вдруг все пусто, тихо сталоВ глубине и на скалах.

ИВИКОВЫ ЖУРАВЛИ