Король-волк - Эндрю Питерсон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Меня зовут Карнак, и я не стану присягать Клыку.
2
Клятва Джаннера
– Началось, – буркнул Радрик. – Этого я и боялся.
– А что будет, если он не принесёт клятву? – спросил Джаннер.
Радрик не ответил – он шептался с одним из двенадцати вождей.
– В чём дело? – зевнув, спросил Кальмар.
– Разве ты не слышал, что сказал этот тип?
– Я не слушал…
Карнак по-прежнему стоял перед помостом, уперев руки в бока и задрав нос. Радрик встал и обратился к нему:
– Карнак из Бан Соран! Давненько я тебя не видел. Твой старший вождь говорит, что ты стерёг южные отроги Смертоносных гор. Это правда?
– Да, – отрывисто ответил тот.
– Значит, ты видел Клыков? И сражался с ними?
– Да. Они убивали моих сородичей. Они воплощённое зло, и я не стану кланяться Клыку – ни теперь, ни впредь!
Радрик взглянул на Кальмара, который впервые внимательно слушал:
– Значит, ты бросаешь мне вызов, Карнак?
– Нет, Хозяин. На войну я пойду. Но я не желаю вверять Клыку кровь и плоть своего клана. Сражаться я буду ради лощин, а не ради этого чудовища.
Джаннер увидел, что вожди неуютно заёрзали. Смысл церемонии был именно в том, чтобы объединить все кланы под знаменем Анниеры. Карнак сыграл роль палки, сунутой в колесо. Старший вождь Бан Соран Горган Фланнери обратился к нему:
– Карнак, глупец! Семь племён спокойно принесли клятву верности! Неужто ты окажешься паршивой овцой?! Сделай это, если не ради молодого короля, то ради Сияющего Острова. С Анниерой нас объединяет многовековой союз, и я не намерен его рушить!
– Давай, Карнак, – сказал Радрик, протянув руку. – Ради победы.
Карнак сложил руки на груди и отвёл глаза:
– Нет. Я не стану присягать Клыку.
Лили отложила свистоарфу и наклонилась к брату:
– Кальмар, сейчас самое время что-то сделать.
– Что?
– Подерись с ним, – предложил Джаннер. – Кажется, именно так лощинцы улаживают споры. Видишь? – он указал на Радрика, едва сдерживающего Горгана Фланнери, который порывался спрыгнуть с помоста и наброситься на Карнака.
– Ты только погляди на этого типа! – шепнул Кальмар в ответ. – Он же меня изувечит.
– Нет, – возразила Лили. – Ты сильней и быстрей любого человека.
Кальмар вздохнул и покачал головой:
– Как же я всё это ненавижу… – Он ловко спрыгнул с помоста и приземлился в двух шагах от Карнака.
Радрик, Горган и прочие вожди ахнули. Карнак вытащил меч и отступил на несколько шагов. Впервые за весь день на девственно-чистом снегу Поля Финлея появились следы.
Но у Кальмара не было меча. И он ничем не показал, что намерен атаковать лощинца. Он просто стоял на снегу перед Карнаком, и чёрный плащ неподвижно висел у него за спиной.
– Ты что затеял, волк? – спросил Карнак.
– Ничего, – ответил Кальмар и развёл лапы, показывая, что он безоружен. – Я хочу, чтобы Наг Безымянный пал. А ты?
– И я, – тут же сказал Карнак и немного опустил меч.
– Джаннер, флаг, – шепнула Лили, указывая на знамя Анниеры.
Джаннер сразу сообразил, что нужно сделать. Он взял знамя Анниеры и помог Лили встать. Хранитель трона и Поющая дева спустились с помоста и приблизились к Кальмару.
Карнак неуверенно взглянул на детей. Чувствуя на себе взгляды всех присутствующих, Джаннер воткнул знамя Анниеры в снег, опустился на колени и потянул за собой брата.
– Если ты не желаешь сражаться за Сияющий Остров, – сказал Джаннер громко, чтобы все слышали, – Сияющий Остров будет сражаться за тебя. – Уставившись в снег, он ждал ответа. Ничего не было слышно, кроме трепета флага на холодном ветру.
– Что скажешь, Карнак? – наконец спросил Горган.
– Ладно, – буркнул тот.
Джаннер услышал, как меч Карнака, лязгнув, вошёл в ножны. Подняв голову, мальчик увидел, что лощинец возвращается к своему шатру. Карнак шагал потупившись – возможно, в знак смирения.
Кальмар с удивлением взглянул на брата и сестру, и все трое молча вернулись на помост. Когда ребята сели, Радрик ободряюще им кивнул, и до конца дня церемония продолжилась без помех. К вечеру жители Зелёных лощин и последние представители королевского рода Анниеры официально пожали руки в знак союза.
В сумерках вожди кланов и их воинства маршем прошли по полю под звуки народных песен («Пёс, конь и курица», «Пляска буяна» и неизменно популярная «Когда жуём мы на ходу»). Даже Карнак гордо провёл своих сородичей мимо помоста и на ходу отсалютовал Кальмару, хотя тот ничего не заметил, потому что слизывал с жилета сладковичное варенье.
– Необыкновенный день! – провозгласил Оскар, когда шествие закончилось. – Спасибо, Радрик, что позволил мне на это посмотреть.
– Не благодари, Оскар. Вы молодцы, Ветрокрылы. Прошу прошения, ваше величество, за выходку Карнака.
– Величество – это ты, Кальмар, – шепнул Джаннер, толкая брата, чтобы тот наконец отвлёкся от варенья.
– А? О! Да не беспокойтесь. Я его не виню. Мне и самому не нравится мой вид. А когда будем ужинать?
Радрик улыбнулся.
– Дело сделано, ребята, так что езжайте домой. Приятно было вас повидать. – В его глазах мелькнула грусть, и он, отвернувшись, заговорил с вождями.
Обратный путь прошёл в тишине, только Лили хихикала, когда у Кальмара урчало в животе. Оскара вдруг охватило необъяснимое беспокойство. Когда они пересекли мост и обогнули холм, Джаннер сразу понял, что что-то не так. Окна были темны. Фонарь на крыльце не горел. Из трубы не поднимался дым, и весь дом казался безлюдным.
– А где все? – спросил Джаннер.
– Не знаю, – поспешно ответил Оскар. – То есть… наверное, есть какая-то причина! То есть… я не знаю! Короче говоря, вот мы и приехали.
Джаннер повернулся к брату и сестре, но те старательно смотрели в сторону. Оскар меж тем торопливо вылез из саней и скрылся в тёмном доме.
– Что это с ним? – спросил Джаннер.
Кальмар и Лили пожали плечами, как будто не видели ничего странного, и тоже вылезли, оставив его одного в санях.
– Эй! Да что случилось-то?
Джаннер, ворча, вошёл в дом вслед за братом и сестрой. Их загадочное поведение его раздражало. Он чуял запах еды… но почему лампы не горят? В алом свете очага мальчик увидел Подо, дремлющего в любимом кресле, но, не считая этого, в комнате было темно. Оскар и остальные куда-то делись, и, если бы они не вели себя так странно, Джаннер бы заподозрил, что их подстерегает нешуточная опасность.
Но если не опасность – что тогда?
– Эй, – сказал он в темноту. – Что тут творится?
За спиной у него кто-то хихикнул. Хриплый голос произнёс:
– Держи его!
И прежде
